Хаос

Эх. Мужчины. Я уже наблюдала такое поведение у наших мужчин Тигов. Это то, что они делают, когда хотят, чтобы проблема просто исчезла.

Он упрямится, но я тоже могу быть упрямой.

Как только мы спустимся с горы, я найду в кустарнике какие-нибудь лекарственные растения и наложу жгучую повязку на рану, нравится ему это или нет.

Я прикрываю глаза от яркого зимнего солнца, когда смотрю на зеленеющие яркие низины до горизонта. И замечаю полоску ярко-синего цвета на краю. У меня перехватывает дыхание.

— Я слышала об этом в сказках, но никогда не думала, что увижу океан в этой жизни.

— Хм. — Кайм молчит, проследив за моим взглядом. Его глаза сузились. А губы поджаты в хмурой гримасе.

— Что случилось?

Выражение его лица становится жестче, но он остается спокойным. Кайм никогда много не говорит, но я пробыла с ним достаточно долго, чтобы знать, что легкое сжатие его челюсти — признак того, что что-то не так.

Его зрение намного лучше моего.

Он что-то там увидел, и ему это не нравится.

— Что ты от меня скрываешь, Кайм?

— Чем скорее мы получим наше золото и уберемся из этого проклятого места, тем лучше. — Он поворачивается ко мне лицом, и я поражена внезапной лихорадочной напряженностью в его глазах. Он притягивает меня ближе, одной рукой обнимая за талию, его пальцы нежно касаются моей щеки. — Ты пришла сюда не по своей воле, Амали, и все же терпела без жалоб и колебаний. Ты не сделала ничего настолько глупого, чтобы попытаться убежать или сразиться со мной. Путешествие по Таламассе зимой тяжело даже для самых стойких мужчин, и все же ты здесь.

— Ты облегчил мне задачу, — тихо говорю я, купаясь в его одобрении. Жар поднимается по моим щекам, распространяясь до кончиков ушей. — В тебе, должно быть, течет кровь Тига, ассасин, потому что ты разжигаешь злой огонь. О, и секс тоже был неплохим.

Нежное поддразнивание не вызывает даже полуулыбки.

— Это правда, что когда я впервые забрал тебя из дворца, ты была для меня всего лишь средством достижения цели. Я взял тебя, чтобы мне заплатили.

Мое сердце сжимается.

— Я не добродетельный человек, Амали. И убиваю без угрызений совести, редко используя свои навыки во благо. Как и ты, я родился в суровой реальности, и жизнь быстро научила меня убивать, прежде чем задавать вопросы. — Он ласкает мое лицо мозолистой подушечкой большого пальца, и от его нежного прикосновения по моей спине пробегает дрожь. — Но пребывание с тобой заставляет меня сомневаться в самой причине моего существования.

Там, во дворце, ты бы умерла за свои убеждения, и это то, чего я не мог понять… до сих пор. Я не идеален, Амали, но теперь я твой, и сделаю все, что в моих силах, чтобы убедиться, что ты и твой народ переживете грядущий хаос. — Его взгляд становится отстраненным, когда он смотрит вниз на дикие джунгли. — Низины дикие и опасные. Мы вот-вот приступим к самой трудной части нашего путешествия. — Его взгляд возвращаются к моим глазам. Он обхватывает мое лицо обеими руками. — Но я буду охранять тебя, и мы заберем у Иншади то, что принадлежит нам, и тогда все встанет на свои места. То, что принадлежит мне, будет твоим.

Мое сердце ускоряется в тысячу раз.

— Если это так опасно, то почему бы просто не оставить это, Кайм? Монеты — это не решение всех проблем. Мне все равно, сколько они обещали тебе за голову этого старого ублюдка. Мы можем выжить и без этого. Мы могли бы поехать в Норхадию.

Буря эмоций бурлит в его полуночных глазах, но она быстро угасает и подчиняется его железной воле.

— Монеты — это сила. У меня проблема, Амали. Я не могу никуда пойти в этой стране без того, чтобы меня не преследовал Орден. У тебя проблема. Мидрианцы хотят твоей головы любой ценой, а теперь ты ранила Достопочтенного. Два могущественных врага прочесывают каждый темный уголок Срединного Разлома в поисках нас. Ты думаешь, я смогу спрятаться, когда так выгляжу? Думаешь, ты сможешь спрятаться? Нет, Амали. Твоя внешность так же характерна, как и моя. А что тогда будет с твоими людьми? Даже если они заключат союз с тенгу, мидрианцы рано или поздно попытаются захватить Калабар. Они постараются показать пример вашему народу. Я знаю, как действуют эти люди. Рано или поздно мир догонит нас, но прежде чем это произойдет, я хочу построить крепость, которую не сможет прорвать ни одна армия. Это единственный способ выжить в этом мире. Вот почему мне нужно это золото Иншади.

Внезапно я снова чувствую себя маленькой. — Ты говоришь о вещах, которых я не могу понять. Ты хочешь сразиться со всей Мидрийской империей? Это невозможно.

— Сражаться и защищаться — это две совершенно разные вещи. Я устал постоянно оглядываться через плечо. Надоело убивать эгоистичных людей, чтобы служить замыслам других эгоистичных людей. Это должно было стать моей последней работой. Это мой выход, Амали.

Меня осеняет понимание.

— Ты планировал это долгое время.

— Такая работа — большой куш, как это, — выпадает только раз в жизни. Я ждал своего часа.

— А я чуть все не испортила. — Я замираю, когда он нежно убирает прядь волос с моего лица. — Ты наверняка был… — В ярости. Мой голос падает до шепота. — Сколько именно они собираются заплатить тебе за голову Хоргуса, Кайм?

Он бросает на меня косой взгляд.

— В мидрийской валюте это эквивалентно пяти великим магнарам.

— Я не знаю, что это значит.

— Ты понимаешь, что такое золотой, Амали?

— Да. Это огромная сумма денег.

— Один магнар равен миллиону золотых.

— М-миллион? — Я ахаю. — Как это возмож…

Он прикладывает палец к моим губам, на его бледных губах появляется улыбка.

— А великий магнар еще в десять раз больше.

У меня отвисает челюсть. Я моргаю, пытаясь осознать такое богатство. До того, как Кайм дал мне золотой в Венасе, я никогда не держала в ладони больше нескольких пятицентовиков.

— Как жизнь одного человека может стоить так дорого…

Выражение лица Кайма становится непроницаемым.

— А какова цена человеческой жизни?

— Это странный вопрос для наемного убийцы.

— Я много раз задавал себе тот же вопрос. К сожалению, император, похоже, стоит больше, чем обычный человек, а мертвый даже больше, чем живой. Очень трудно убить императора. До меня было много попыток. Все они потерпели неудачу. Пять великих магнаров? Я установил эту цену. Я пустил слух по темным рынкам, что сделаю это — за правильную цену. В конце концов, Иншади вышли на контакт. — Голос Кайма становится глубже, наполняясь эмоциями. — В одно мгновение я стану таким же богатым, как мидрианский верховный лорд. Это единственный способ выжить в этом мире, не убивая каждого второго человека, который попадется мне на глаза.

Я касаюсь его щеки. Черты его лица жесткие, элегантные и устрашающе красивые, но кожа теплая и удивительно гладкая.

Печаль и надежда кружатся во мне. Это та его сторона, которую он никогда никому другому не покажет. Я чувствую себя смиренной.

Безжалостный убийца — сложный человек.

Кайм вел такое одинокое, несчастное существование, но, может быть…

Просто, может быть…

— Ты на самом деле не знаешь себя, — мягко говорю я. — Ты стал сильным… Сильнее, чем любой из нас, обычных людей, мог когда-либо надеяться стать, но ты все еще не знаешь, на что действительно способен. Я пойду с тобой — добровольно — и покажусь этим таинственным Иншади, чтобы ты мог получить свою награду, но ты должен пообещать мне, что поклянешься в верности мне и моему народу. Тебе нужен клан, Каймениэль. Ты могущественен… ужасно, но ты мог бы стать чем-то гораздо большим. Ни один человек не может вечно оставаться в отдалении. Ну, может быть, ты и мог бы, но не должен так делать.