Страница 9 из 41
– Без цапли?
– Ага, без правой. Они так говорили: «пушка без правой цапли». Пушка тоже пропала. Догоняешь, почему Виталий Романович боится? Человек нашел пушку, потом раз – ни пушки, ни человека. Чья теперь очередь?
– Если цапля еще раньше пропала… – начал Блинков-младший.
– Очень остроумно. Я хохочу, – мрачным голосом сказала Ирка. – Тормоз ты, Митяище! Прикинь: Виталий Романыч последний, кто знает про пушку. Его могут убрать как опасного свидетеля! Теперь понял?
– Чего ж не понять? Само собой, если кто видел, как правая цапля бросила пушку и ушла, то левая должна убрать свидетеля. Элементарно, Ватсон.
– Вот привязался к этой цапле! Если ты такой умный, то сам бы и подслушивал, а меня в ванну пустил! – обиделась Ирка. Как будто не сама побежала подслушивать.
Блинков-младший не стал спорить.
– Сейчас выйду, а ты пока проверь самовар. И на стол накрой: это женское дело.
– Тиран, – сказала Ирка, – деспот. Рано я пообещала выйти за тебя замуж!
Митек нырнул в воду и забулькал. Пообещала она! А ее просили?!
Когда он вынырнул, Ирки не было. Сквознячок раскачивал занавеску. И дверь не закрыла, вредина!
Пушка без цапли… Блинков-младший был уверен, что речь идет о старинной, наполеоновской пушке. Ведь тем и славен город Боровок, что французы побросали здесь часть своих обозов и, наверное, пушки.
А что за цапля в таком случае? Какое-нибудь заводское клеймо. Может, на одних орудиях выбивали двух цапель, правую и левую, а на других – по одной. А пушка без правой цапли считается особенно редкой. Ведь у коллекционеров как? Скажем, есть две почтовых марки с одинаковым рисунком, только одна красная, а другая синяя. Красных напечатали миллион, а синих – сто штук, поэтому синие ценятся выше… А может, цапля – совсем даже не цапля, а какая-нибудь железка? Как журавль: есть птица, а есть колодезный журавль, ведра с водой поднимать… Нет, бесполезно гадать. Одно ясно: спрашивать про цаплю сейчас нельзя, а то Виталий Романович с папой сразу догадаются, что их подслушивали.
Мимо ванной прошла Ирка, балансируя постукивающими друг о друга чашками.
– Митек, выметайся!
Мыться с мылом было лень. Блинков-младший так разомлел в горячей воде, что насилу встал, вытерся и оделся.
Папа с Виталием Романовичем уже вернулись в Оружейный зал. Самовар на столе был окружен замысловатыми чашечками на ножках, блюдечками, вазочками, тарелками и большими блюдами. На каждом, понятно, лежало что-нибудь вкусное, иногда одинокая ложечка варенья. Просто Ирке понравилась старинная посуда, и она устроила выставку.
На краю стола валялась железяка, проткнувшая папе ногу.
– Поздравляю с ценной находкой. У меня такого нет, – говорил Виталий Романович, кивая на витрину с ружьями, затянутую изнутри тонкими проводками охранной сигнализации.
Блинков-младший посмотрел и сложил два и два: железяка была штыком от старинного ружья! В витрине красовалось четыре почти таких же, только начищенных, сверкающих льдистым блеском.
– Немного погнулся, – заметил он.
– Нет, – покачал головой Виталий Романович, – он специально погнут… Год определить затрудняюсь. Факт тот, что это, во-первых, не багинет, а во-вторых, штык для ружья, заряжавшегося с дула. Значит, конец восемнадцатого, начало девятнадцатого века.
– А что такое багинет? – спросила Ирка.
– Во времена царя Петра штык имел на тупом конце что-то вроде железной пробки и вставлялся прямо в дуло. Это и был багинет. Не самое удачное изобретение, – заметил Виталий Романович. – Со вставленным багинетом нельзя ни выстрелить, ни зарядить. Потом к багинету приделали сбоку вот такое колечко, – показал он, – и получился почти современный штык. Его надевают на ствол ружья снаружи. У некоторых штыков кончик отводили чуть вбок, потому что ружья тогда заряжались с дула. Представляете, что могло получиться? Солдату нужно со всего маха вбить пулю шомполом, а тут штык торчит. Он мог сильно поранить руку. А изогнутый штык почти не мешает заряжать. Просуществовали такие кривые штыки лет сто. Когда появились ружья, которые заряжаются сзади, с казны, отгибать кончик штыка стало не нужно. То есть по всему выходит, что этот штык – времен войны 1812 года.
– Хорошо сохранился, – сказал папа. – Пролежал почти двести лет…
– В болоте все хорошо сохраняется, – ответил Виталий Романович. – Мне случалось находить кирасу с целыми кожаными ремнями… А знаешь, Олег, сдается мне, что ты провалился В ТУ САМУЮ ЯМУ.
Старший Блинков только пожал плечами. Мол, полна чудес великая природа, и каких только ям в ней нет: бывают и ТЕ САМЫЕ, и совсем даже не те.
Притихшие восьмиклассники позвякивали ложечками в чашках. Всем своим видом они показывали, что их нисколько не интересуют ямы.
Запах тайны сгустился. Они по-разному пахнут, тайны. Эта отдавала морозом, гнильцой оттаявшего торфа и старой позеленевшей бронзой пушечного ствола.
И все-таки, при чем тут цапля?!
Глава VI
Рыжее Существо в ватных штанах
Сначала Блинков-младший подумал, что это сон. Еще бы, когда на коленях у него лежала волчья голова!
За окном серело ленивое зимнее утро. Тикали ходики, где-то далеко протарахтел трактор. Волчья голова была тяжелая. Она щурилась и смешно морщила нос, показывая совсем не смешные клыки. «Душман», – вспомнил Блинков-младший и потянулся к голове рукой. А Душман рыкнул и вдруг, вцепившись зубами, потащил на себя спальник.
Ну-ну, подумал Блинков-младший и стал ждать, чем это кончится. Спальный мешок – не одеяло. Когда ты в нем, его с тебя не стянешь.
Душман старался. Стянуть спальник С МИТЬКИ не удавалось, зато он успешно тянул спальник С МИТЬКОЙ на пол. Раз! – и ноги свесились с дивана. Душман передохнул и приступил к средней блинковской части.
Тут дело пошло не так легко, потому что средняя часть потяжелей, да и Блинков-младший вцепился руками в валик. Ему вовсе не улыбалось шмякнуться с дивана. Упрямо сопя, Душман пятился, пятился и отвоевывал сантиметр за сантиметром. Блинков-младший держался так, что ныло под ногтями, но все равно понемногу сползал.
Когда средняя часть уже балансировала на краешке, готовая свалиться на пол, пес вдруг замер. Его большие уши вздрагивали, ловя какие-то неслышные для человека звуки. Блинков-младший воспользовался моментом и потащил край спальника из псиной пасти. Душман с неохотой разжал зубы. Он прислушивался. Теперь и Блинков-младший расслышал, что в прихожей топают – похоже, сбивая снег с ног.
– Витальроманч! – крикнул незнакомый тонкий голос.
Душман вскочил и убежал. (Хочется добавить «ни слова не говоря», и я уже это сделал. Хотя, разумеется, знаю, что собаки не разговаривают, даже когда им очень нужно. А жаль).
Митек втянул ноги на диван, откатился к спинке и задремал.
Второе пробуждение было еще чуднее первого. Открыв глаза, он увидел у себя в ногах что-то курносое, веснушчатое, остриженное «под ноль». На круглой ушастой голове пробивалась рыжая щетина. Если бы это была не голова, а мужской подбородок, можно было бы сказать, что ОНО не брилось дня три.
Рукава застиранной олимпийки ЭТОГО болтались на бледных руках, слишком уж птенечьих для парня. Приподнявшись над подушкой, Блинков-младший посмотрел ниже. Там были взрослые ватные штаны, стянутые на поясе ремешком. Худенькое ОНО торчало из них, как цветок из горшка.
– Проснулся, – заметило ОНО. – Ты к Витальроманчу в гости?
Без всякого сомнения, ОНО было человеком, причем умевшим разговаривать и знавшим Виталия Романовича. С дальнейшими выводами Блинков-младший решил не торопиться. Про себя он пока что назвал ЭТО Рыжим Существом.
– Нет, я сам в дом забрался, – ответил он. – Переночевать негде было.
РС (Рыжее Существо) кивнуло, молча соглашаясь: мол, всякое в жизни бывает.