Страница 39 из 83
Как только он ушел, Сара набросилась на меня:
– Почему ты постоянно принижаешь меня?
– Я не принижаю. – Я наблюдал, как мужчина пересекает комнату. – Он знает, что ты была в…
Слово «тюрьма» не мог даже произнести, но она поняла, о чем я.
– Да.
– А другие тоже знают?
Она взглянула на симпатичную женщину – с такой же ярко-красной помадой, – сжимавшую вместо спиртного кружку чая.
– Может быть, Кристал. Она училась на моем курсе в школе искусств. Я не ожидала, что окажется здесь. Сейчас она живет во Флориде, и, прежде чем спросишь, Кристал была из хороших девочек.
Мой взгляд снова упал на того мужчину. Я не мог избавиться от чувства ревности.
– А что насчет этого Зака? Вы двое встречались в колледже?
Сара покраснела:
– Какое-то время. Но это было несерьезно.
Ее тон казался оборонительным, так некоторые люди реагируют на справедливые обвинения.
– Он касался твоей спины.
– Просто по-дружески. Ничего больше.
На нас начали оглядываться.
– Ты достаточно лгала в прошлом, – сказал я спокойнее.
– Думаешь, я этого не знаю? Но, как ты говоришь, это было в прошлом. Теперь я совсем другая.
Потом кто-то подошел и похлопал мою жену по плечу.
– Мне нравится портрет старой леди в углу. Не могли бы вы рассказать подробнее о том, что вас на него вдохновило?
Я начинал чувствовать себя неуютно из-за того, что все эти люди разговаривали на каком-то ином языке. Где Оливия и Хьюго? Оба обещали прийти.
В конце концов я ушел.
Мог бы пойти домой. Но не пошел.
«Что ты делаешь?» – спрашивал я себя, направляясь к квартире Хилари. Это было совершенно не в моем характере. Или наоборот? Цифры, казалось, наконец-то сложились. То, как Зак прикасался к моей жене, наводило на мысль о близости определенного характера.
Но дело было не только в этом. Еще и во Фредди. Сын и жена ополчились на меня. Что бы я ни предлагал, их все не устраивало. Когда эти двое были против меня, я чувствовал себя лишним.
– Могу я вам чем-нибудь помочь, сэр? – спросил портье.
– Э-э, мисс Мортон…
Я колебался. Хилари, возможно, даже нет дома.
– Мисс Мортон, – повторил портье. – Квартира двадцать четыре. Полагаю, она дома. Я могу позвонить ей, если желаете.
– Это было бы очень любезно с вашей стороны, – сказал я как можно более небрежным тоном.
И попытался успокоиться, слушая разговор мужчины по телефону.
– Она велела вам подниматься, – передал он. – Второй этаж.
– Спасибо.
Я вошел в лифт, мое сердце колотилось. «Еще не слишком поздно», – сказал я себе, когда двери закрылись. Оставалось лишь нажать кнопку «Открыть». Уйти, позвонить Хилари с улицы и придумать какое-нибудь оправдание. Но моя рука не двигалась. Лифт начал подниматься и остановился на втором этаже.
Я не верил в судьбу, но чувствовал, что мои ноги идут по предначертанному пути. Я позвонил в дверь.
На Хилари было красивое голубое платье в цветочек. Ее лицо выглядело встревоженным.
– Все в порядке, Том?
– И да, и нет, – ответил я.
Она жестом пригласила меня войти.
– Неуверенность – это совсем на вас не похоже.
– Знаю, – сказал я, закрывая за собой дверь.
– Но как вы узнали, где я живу?
Я почувствовал, как краснею.
– Боюсь, некоторое время назад я выписал ваш адрес из документов в офисе.
А потом – не в силах удержаться – я наклонился и поцеловал ее.
– Мы на месте, – говорит он. – Ты как?
Я пытаюсь обрести дар речи. Но голос не слушается.
– Это круто! – смеется он. – Вот увидишь. Никто не пострадает. Я обещаю.
Мое сердце бешено колотится. Желудок сжимается, словно меня сейчас стошнит.
Но какой у меня выбор?
Глава 26. Сара
Пусть я раньше не рассказывала Тому о Заке, сейчас не соврала. У нас была всего лишь интрижка. А то, что за ней последовало, заставило меня забыть большую часть жизни в колледже. Так что Зак исчез вместе со всеми остальными.
Каким же потрясением стала наша новая встреча после стольких лет! Зак объяснил, что заметил мою фотографию в местной газете рядом с объявлением о выставке, и догадался, что это я. Он по-прежнему носил мешковатые джинсы, у него были все те же колючие рыжие волосы и испачканные никотином пальцы. Но выглядел он мужчиной средних лет, который пытается молодиться. Когда мы встречались, он мне, конечно, нравился, но теперь я гадала: что, черт возьми, нашла в нем?
Я решила, что несколько минут побуду любезной, а потом найду предлог уйти. Но он не оставлял меня в покое. И продолжал класть руку мне на спину. Было неловко, и все же я боялась, что, если покажу это, он что-нибудь скажет. Вот тогда-то к нам и подошел Том. Я знала, что он все понял неправильно. И, честно говоря, не могла его винить. Поэтому не удивилась, когда оказалось, что мой муж, не сказав ни слова, ушел. Мне пришлось задержаться допоздна и помочь прибраться. А когда я поняла, что Зак все еще там, у меня засосало под ложечкой. В конце концов я осознала, что придется с ним поговорить.
– Рада снова тебя видеть. – Я улыбнулась, как надеялась, пренебрежительно.
– Твой муж не из тех, с кем я ожидал тебя увидеть, – ответил он.
– Почему ты так говоришь?
– Я бы назвал его очень степенным.
– Он хороший человек, – отрезала я.
– Но дает ли он тебе пространство для творчества? Понимает ли, какая ты внутри?
– У нас сын. Он значит для меня все.
– Я не о том тебя спросил. Я знаю тебя, Сара.
– Нет, не знаешь. Ты знал меня прежнюю.
Он протянул руку и коснулся моей щеки.
– Знаешь, что я вижу?
Я вздрогнула:
– Нет.
– Я вижу прежнюю Сару.
– Пожалуйста, Зак. Уходи.
– Знаешь, ты не одна была виновата. Эмили тоже. Она была не настолько наивна, как ты думаешь.
– Я пошла. – Мой голос зазвучал громче, и один из служителей оглянулся.
– Ладно, ладно. Ухожу. Но будь верна себе, Сара. Если я чему-то и научился в жизни, так этому.
Я шла домой. Меня трясло.
Дома перед телевизором спала няня. Значит, Том все еще не вернулся?
Я проверила сообщения на телефоне. От Тома ничего, от Оливии – тоже, а она могла бы объяснить свое отсутствие.
Мне было плевать на Хьюго, который тоже не появился, но подруга меня разочаровала. Она же знала, насколько важна для меня эта выставка.
– Все в порядке? – спросила я няню.
– Да, – пробормотала она, явно пытаясь притвориться, что вовсе не дремала. Это была одна из секретарш центра искусств. Я уже дважды оставляла ее с Фредди, и тот, несмотря на все свои предыдущие возражения и заявления о том, что слишком взрослый для няни, казалось, принял ее, поскольку она была «классной».
– Фредди как примерный мальчик отправился спать в девять часов, – продолжала она, с трудом поднимаясь на ноги и потягиваясь. – С тех пор от него ни звука.
Меня охватило беспокойство. В доме царила полная тишина. Сын обычно громко включал музыку в своей комнате. Том постоянно придирался к нему по этому поводу.
– Только возьму деньги наверху, – сказала я. Но сначала направилась в комнату Фредди. Дверь была закрыта.
«Ты должна стучать, мама».
Это было его новое правило. Я понимала. Ведь сама не имела личного пространства в подростковом возрасте. Тетя постоянно врывалась без стука.
Войдя, увидела смятое одеяло, а на ковре компакт-диски, книги и футболки. Но Фредди не было. Может, он в ванной? Нет.
Мое сердце пропустило удар. Я побежала вниз.
– Ты уверена, что он не спускался? – спросила я няню.
Она нахмурилась:
– Совершенно уверена.
Возможно, он готовил тосты с сыром на кухне. Так мы с ним делали поздно вечером, когда Том задерживался на работе.
Но и на кухне Фредди не оказалось.
В туалете на первом этаже? Нет.
Будь у моего сына мобильный, я бы смогла ему позвонить. Но Том заявил, что телефон начнет отвлекать от домашних заданий, хотя из соображений безопасности я была на стороне Фредди.