Страница 8 из 12
– Антонина Сергеевна тоже с вами, не бесись. Всё! Молчать! И слушать меня.
Далее была не планерка, и не совещание, а монолог продолжительностью ровно в оставшиеся двадцать пять минут. Скотиныч с умным видом произносил цифры, сообщал о сезонном падении прибыли, что мы будем делать, к чему надо стремиться, рисовал графики, смотрел в окно отрешенно, но простым человеческим языком объявлять, что «премий за этот месяц не будет» он не стал.
Когда Дмитрий вышел из кабинета, проходя мимо плачущей Вероники, грустно пообещал:
– Я буду нежен, не боись.
Вероника судорожно всхлипнула и прикрыла глаза ладонями.
Так же грустно он спустился по лестнице, зачем-то обнял юную блондинку Люсеньку и повел к своему рабочему месту.
– У вас всё хорошо, Димочка? – вежливо поинтересовалась она, удивленно раскрыв и без того круглые глаза.
– Прекрасно. Жить буду, – сказал Дима глухим печальным голосом.
– Вы точно в порядке?
– Нет. Хочется порыдать у тебя на плече. А на работе нам, мужикам, плакать не разрешается.
– Ой! А что случилось?
– Жалко одного человека.
– Себя?
– Вероничка сидит, плачет. Не хочет со мной ехать в командировку.
– Это контактные линзы. Они ей не подходят.
Дмитрий радостно сжал пальцы на плече Люсика.
– Дмитрий Алексеевич, я очень чувствую вас.
– Больно? Извини!
– Приятно! Вы так хорошо меня обнимаете! Я так соскучилась… Эти полгода прошли просто ужасно!
Дмитрий посмотрел на Люсеньку и добродушно чмокнул ее в щеку:
– Действительно, мне тоже этого не хватало. Пять месяцев не обнимал. Жил, как дурак. Извини, принцесса.
Он восхитительно преобразился, его глаза развеселились, еще раз крепко обнял, приподнял и поцеловал Люсеньку по очереди в обе щеки.
Нежно назвал «деточка моя» и добавил:
– Линзы контактные, говоришь, ей не подходят?
В душе поселилась радость и желание, Дмитрий сразу почувствовал адреналинчик и захотел заняться чем–то более полезным в рабочее время.
Он вспомнил действенный совет отца, который позволял беспрепятственно покидать помещение и растворяться в толпе.
Поправил свой пиджак на стуле, разложил беспорядочно бумаги, поставил чашку с недопитым чаем, достал сигареточку и умчался… куда ему захотелось. То есть, сел в машину и поехал спокойно домой. Если Марк еще не унес свои кости, придется звонить его жене.
Рабочая схема была проста и легко применима на случай, если будут искать:
– Дмитрий Алексеевич, где у нас?
– Да здесь он где-то , отошел, вон видишь – пиджак висит.
Глава 8.
Дома пахло водкой и перегаром. Сломанная вешалка со всей одеждой лежала на обуви. В его спальне на кровати без белья валялся одинокий Марк.
– Брат, просыпайся! Вставай, Стаська за тобой приехала!
– Марк подпрыгнул на полметра, слетел с кровати и схватился за ремень джинсов.
Осмотрелся по сторонам, резко выдохнул:
– Где она??? А-а-а!!! Где я?
В этот момент в спальню зашла полностью «в чем родилась» девушка со стаканом водички, мило попила, поставила стакан рядышком и легла на место Марка.
Дмитрий услышал тихий стон – Марк повалился за кровать в обморок.
Пришлось потрясти его и повторить:
– Брат, просыпайся! Стася за тобой приехала!
– Спасите…
– Марк, хватит. Собирай свои носки, девушку и чеши отсюда. Я уже твоей жене позвонил, скоро будет. У тебя десять минут осталось.
– Бра-а-ат, не отдавай меня. Я никуда с ней не пойду. Стася точно убьет.
Дмитрий невозмутимо вышел из комнаты и направился на кухню, ставить чайник.
Когда девушка оказалась в коридоре перед входной дверью уже в одежде, Дима узнал в ней соседку с первого этажа и махнул рукой на прощание.
– Собаку выгуливала, а мне скучно было. – спокойно сказала соседка, подмигнув Диме накрашенным глазом.
Марк заглянул на кухню.
– А собака её где?
– Была с нами, сейчас не знаю.
– Ты что творишь, а? Зачем?
– Диман, я такой. Не знаю, как так получилось. Спаси… Скажи, что я с тобой был, а? Что мы вместе тут… грустили… Я по Стаське, а ты по давно ушедшей молодости.
– Звони домой жене, гад, пусть приезжает.
– Так ты меня обманул???
– Звони, или я сам.
– Сам. Тебя она не убьет… По телефону она тебе ничего не сделает.
Голос у Стаси был уставший:
– Привет. Дим, только не говори, что мой у тебя, я его уже похоронила и отпела.
– Приезжай. У меня, целехонек. В памперсе сидит, тебя ждет.
– Дим, вот скажи – почему ты нормальный получился, а он такое ничтожество?
– Я не женат, Стась. Неизвестно что бы со мной было.
– Когда ты меня на свадьбе украл, … я тебе вмочила. А надо было просто уехать с тобой в темный лес и не возвращаться.
– Стасенька, приезжай, золотко мое. Марик уже плачет. Покорми его своей… грудью и успокой. Молоко полезней водочки.
– Вы одни, вообще, были, или…
– Я почти женат, какие бабы, ты что. Вдвоем пили, ели, спали. Синяк за ухом у него зажил – готов вернуться.
Когда Стася подняла Марка под руку и вывела, он взглянул на прощание трогательным взглядом и чуть не заплакал.
Дмитрий пристально рассматривал жену брата, она все же довольно красивая. Выразительные серые глаза, волосы окрашенные, с солнечными бликами, чуть ниже лопаток. Сама по себе не маленькая, по телосложению похожа на стройного парня. Но слово «девушка» к ней все же применимо. Интересно, до каких пор он собирается от нее нагло гулять?
– Дим, пока! Увидимся, наверное, уже на твоей свадьбе. Не пускай его к себе больше!
Стася чмокнула в щеку Диму и уверенным, привычным ударом вытолкала братца из квартиры.
О Марии они вообще не разговаривали, и не вспоминали. Вещей несостоявшейся жены в квартире тоже не было, значит забрала. Дмитрий вздохнул и приступил к уборке помещения.
За час до окончания рабочего дня он вернулся в офис, спокойно сел на место, поправил галстук, отпил остывший чай и начал что-то неважное печатать.
А Вероника все это время успокаивала сердечный ритм и … пыталась пристроить кота. Срок командировки был большой, целых пять рабочих дней, а никто не собирался добровольно и даже платно ухаживать за милым рыжим парнем…
Остался один, крайне рискованный вариант – котовозка. Но, даже мучить любимого мальчика Ника была готова. Она пребывала в полном восторге.
Босс обеспечил эту поездку по просьбе всех трудящихся. С хитрой ухмылкой потирал руки и озорным взглядом посматривал на свою секретаршу, радостно показывая ей сжатый кулак с большим пальцем вверх. Тонечка чуть ли не подпрыгивала, в надежде, что ей придется успокаивать расстроенного любвеобильного коллегу после неудачных попыток добиться Веронички.
К тому же весь день все, кому не лень, а значит абсолютно все, учили как надо бить по морде и выражаться, чтобы Димочка обломался по полной: «Ника, держись! Его чары должны быть бессильны против по-настоящему равнодушной и крайне порядочной женщины».
К десяти вечера Ника сидела вся взмокшая, истерзанная, с разбитыми очками. Разбились и парадные очки. Которые «пошленькие».
… Обычно она огорчалась каждой командировке Димочки Распутина, а сегодня радовалась в первый раз. Она смеялась вместе со всеми, пожимала руки и кивала головой, но … не собиралась бить ему хвостом по морде. Потому, что, во–первых, у него лицо, во вторых красивое, в третьих его поцелуй был фантастическим! Не слюнявый, как в десятом классе, не вонючий, как на первом курсе, а звёздный, космический, вселенского масштаба был поцелуй!
«Я не буду его ждать, как всегда, я поеду вместе с ним! Ура! И будет опьянение, ощущение полета, счастливый обморок, потому, что если он меня больше не поцелует, я сама это сделаю, как Ольга Викторовна!!! И вообще, даже разум прошептал, что я его люблю….»
Ника, периодически, закрывала глаза и мечтала.
«Он скоро женится, а я найду другую работу, высокооплачиваемую. И уйду! Заработаю много денег. Куплю себе дорогие линзы, туфли, сумочку и … машину. И приеду на ней … устраиваться снова! Вот так!