Бесконечный Лес

– Да, я вижу ситуацию беспристрастно, Неназываемый, – холодно прервал его Старейший. – Все твои прошлые действия, все твои поступки, сходятся теперь воедино. Теперь я чётко вижу начало твоего безумия и очевидный, печальный, итог. Я виню себя самого за это. За то, что вовремя не разглядел в тебе этой тьмы. Не пресёк этого. Смерть этих троих будет теперь лежать тяжёлым грузом на моём сердце.

Колдун вдруг оживился:

– Тёмное пусть следует во тьму. Пусть молчаливо бродит в бездне. Неназываемому дана была возможность очистить дух свой перед встречей с правосудием Богов. Не воспользоваться ею – его право. Свою часть мы исполнили сполна. Оставим же его наедине со Скверной.

Глаза колдуна ярко светились: то ли на фоне затенённой пещеры, то ли на фоне недостатка собственной веры. Зук не мог разобрать.

Его переполняло чувство холодной, спокойной ярости. Если раньше он пытался разглядеть в Старейшем здравомыслие, то теперь он видел перед собой лишь фанатика, слепо следующего каким-то своим догмам. Теперь он уже не видел смысла пытаться что-то доказать, хотя в голове крутилась ещё пара вопросов. Теперь уже было всё равно. Он понимал, что как и прежде был один и что надеяться можно было лишь на себя самого. Что бы там не произошло этой ночью, только он сам был себе судьёй.

– Этот Майло, – вдруг сказал Зук, – он ведь близкий кого-то из этих троих, верно?

Молча Старейший покинул пещеру, за ним последовал колдун, два раза сплюнув перед этим в разные стороны и пробормотав какую-то свою очередную мантру.

IV

Зук сидел на краю пещеры и наблюдал за пролетающими птицами. Весело щебеча, они резво летали вокруг, пикируя перед самой скалой, стремительно бросаясь вниз и снова взлетая ввысь. «Ловят своих жучков», – подумал Зук. – «Время кормёжки». В животе у него громко заурчало.

Повернув голову, он взглянул на своего караульного. Это уже был другой дикий кот. Впрочем, тоже мало знакомый ему.

«Забавно, тут есть вообще хоть кто-то, знакомый мне не мало», – пронеслась весёлая мысль.

«Анима могла бы подтвердить, что я был в здравом рассудке. Хотя, до Старейшего уже не достучаться. Да и кто стал бы слушать её слова? Она ведь и сама аутсайдер здесь. В стае имеют вес только слова полнокровных, рождённых в селении».

Его вдруг озарила мысль: «Кто-то подставил меня. Эта статуя, это опьянение. Анима? Да, она какая-то странная. И зачем пришла тогда к обрыву? Но мы практически не знакомы, зачем ей подставлять меня? Майло? Нет, Майло – это уже последствия, а не причина. Кто ещё? Колдун? Ну конечно! Вот оно! Ему ведь давно поперёк горла неверующий одиночка, пропадающий в лесах. Детёныши ведь видят, что можно жить по-другому, что можно задавать неудобные вопросы. Но тогда они со Старейшим просто могли бы провернуть какое-нибудь.. хм.. изгнание. Повод легко нашёлся бы. Возможно, им нужно было что-то показательное, чтоб устрашить стадо? Точно! Сакральная жертва. Правда пожертвовать пришлось несколькими, в итоге. Но кто считает сколько когтей сломано, когда кабан повержен, а?»

Он снова украдкой глянул на дикого кота у входа. Тот сидел боком, но краем глаза наверняка следил за ним. Низкий, коренастый. – «Вряд ли я успею быстро с ним расправиться, пока не подоспеет помощь. Он наверняка не будет сдерживать свои силы. Придётся биться насмерть. Вот тебе и дилемма, Зук. Пожертвовать сородичем и получить шанс на свободу или же бесславно сдохнуть завтра от лап этих же сородичей».

Он уже смирился с мыслью, что обелить своё имя не получится. Не в этот раз, не в этом месте. Поэтому перешёл на планирование побега. Более-менее мирного. Но чем дальше он погружался в свои мысли, тем яснее становилось, что мирного, бескровного побега не получится. И в конечном счёте тот, кто подставил его, всё равно в итоге будет в выигрыше. Ведь на лапах беглеца уже на самом деле будет кровь сородичей.

* * *

Близился закат. Зук лежал на самом краю, лениво свесив переднюю лапу, будто бы пытаясь ухватить ею что-то и разглядывал живописный вид, открывающийся перед ним. Далеко внизу виднелись густые деревья, как будто травяной покров, к которому можно было прикоснуться. Он обдумывал возможность спуститься, но ухватиться на этом крутом спуске было практически не за что. А сорвавшись с такой высоты, ему было не выжить, даже несмотря на густоту деревьев. В одно мгновение его посетила шальная мысль: «А не пошло ли оно всё? Какой смысл бороться, если итог один? Вот обрыв, вот оно решение, прямо передо мной. Всё можно закончить прямо сейчас. Ради чего я мучаюсь? Туманный остров? Вот и найду его в других мирах», – он привстал, взглянул на горизонт, вдохнул вечерний, кедровый воздух, – «Зато я уйду из этого мира так как сам того хочу, а не как решит стадо безумцев».

– Далеко собрался? – раздался позади него насмешливый голос.

Обернувшись на знакомый голос, он увидел Фрэско у входа в пещеру. Погружённый в свои мысли он даже не заметил его появления.

– Ты знаешь, меньше всего я хотел видеть тебя сейчас, Фрэско, – беззлобно сказал Зук.

– Ты знаешь, мне как-то всё равно, чего ты там хотел, Зук, – передразнивая его ответил он.

Зук пристально посмотрел на него, затем сказал:

– Завтра у тебя будет возможность сполна насладиться моей компанией. Вижу ты всё так же нетерпелив, как и раньше.

– Ага, только как погляжу, ты собрался немного всех обхитрить и лишить удовольствия, да? – хитро осклабившись ответил Фрэско.

– Если у тебя есть что сказать на самом деле, то говори, если же намерен продолжать эту пустую болтовню, то вот прекрасные стены к твоим услугам, с отличным эхо, – спокойно глядя на него, произнёс Зук.

– Да ладно. Не делай вид уравновешенного мудреца. Я прекрасно знаю, что ты не такой хладнокровный, каким хочешь казаться. Всего пара правильных крючков и ты поддашься эмоциям, – наседал на него Фрэско.

Зук отвернулся к панораме. Что бы там не говорил Фрэско, в данным момент ему и правда было уже всё равно. Его интересовало сейчас только одно, отключится ли он ещё в полёте или сохранит ясность сознания до самого столкновения с землёй.

– Да, эхо тут отличное. Любой шорох будет слышен на всю поляну, – Фрэско придвинулся ближе. – Завтра предстоит отличный денёк, знаешь ли. Сначала тебя ослепят, а потом мы будем рвать твою плоть под пение колдунов. Мы, конечно, попытаемся растянуть удовольствие и ублажить Богов, но я переживаю насчёт Майло, – он тихо рассмеялся, – как бы бедняга всё не испортил и не добрался до тебя раньше остальных.

Зук смотрел на верхушки деревьев и размышлял о том, не испортят ли они его новый план «побега». Нет, не должны. Высота слишком велика и он должен разбиться наверняка, не оставшись обездвиженным калекой.

Фрэско придвинулся ещё ближе:

– Если бы ты хотел прыгнуть, давно бы уже прыгнул, – вытянув шею и стараясь не терять Зука из поля зрения, он аккуратно выглянул из-за края обрыва. – Ого, отличный вид, да? Там внизу, кстати, отличные цветы. Дурманящие, – ехидно проговорил он и отодвинулся на безопасное расстояние.

Зук непроизвольно напрягся. Его вдруг заинтересовали эти слова.

Фрэско продолжал, снизив голос:

– Я часто гулял там, внизу, ещё когда мог хорошо бегать. Эти цветы растут и здесь тоже, прямо возле поляны, представляешь?! Мало кто знает о том, что они тут рядом, только пара ценителей. Очень уж они помогают успокоить фантомную боль. Пока я экспериментировал с дозировкой, стал прямо специалистом в этом деле, – и подмигнув продолжил, – знаю наверняка, сколько нужно, чтобы просто прогнать боль, а сколько, чтобы прогнать сознание, – он засмеялся. – А ещё они долго продолжают действовать, будучи сорванными и я знаю отличное противоядие, чтоб оставаться в здравом рассудке даже под их сильным действием, – Фрэско придвинулся к самому уху Зука. – Поэтому их легко можно подсунуть даже спящему, самому оставшись при этом в своём уме.

Зук стоял в оцепенении. Не глядя на Фрэско он пытался совладать с нахлынувшим потоком мыслей. Мозаика наконец начала складываться. Он знал, что Фрэско ненавидит его. Но настолько? Он и предположить не мог. Колдун, сакральная жертва – всё оказалось настолько проще и настолько банальнее. В какой-то мере он был даже разочарован.