Тихий мертвый лес

— Вашу ж маму… — дрогнувшим голосом прошептал я и стал пятиться к костру, оглядываясь в поисках похожих пеньков.

И в этот момент пень задрожал. Шатнувшись из стороны в сторону, он стал подниматься, обнажая корни, а под ними слепленное из старой коры и мха круглое лицо с синими светящимися глазами без рта. Существо выбралось из ямы, и я увидел метрового карлика с пнем вместо шапки и туго перевитыми ветками вместо рук и ног. Существо посмотрело на меня и, протянув руки-ветви, побежало.

— А-а-а! — Заорал я и отскочил назад, чуть не споткнувшись о корни растящей тут сосны. Существо настигло меня и прыгнуло, обхватив шею ветками. Лишь чудом я успел подставить руку, которую теперь вместе с шеей сжимало, как тисками, не давая и шанса, чтобы выбраться.

Я кричал и пытался сбросить с себя жуткую тварь, чувствуя, как с каждой секундой воздуха становится все меньше. Но даже два сильных удара о ствол дерева на заставили жуткого монстра ослабить хватку, и тогда я, краем глаза увидев свет, пошел ва-банк.

Развернувшись, я со всего размаху ударил тварью об костер, ощутив, как жар окутывает кожу. Существо противно запищало, и в нос ударил запах гнилого дерева и гари. Хватка не мгновение ослабла, и я тут же напряг руку, убирая ветвь от шеи и отпрыгивая.

Монстр перекатился и бросился наутек, противно пища, а его шкура занималась огнем, словно пропитанная бензином. Не разбирая дороги, монстр врезался в ближайшую сосну и чуть снова не рухнул в огонь, пока я пытался отдышаться и прокашляться. Сообразив, что так просто он не спасется, монстр замер и вдруг резко ухнул под землю, оставив на поверхности лишь дымящийся пенек.

— Хер тебе, тварь. — Прохрипел я, подбирая горящее полено и втыкая его в пустой дупло пенька.

Земля задрожала, и тварь снова запищала, вытащив наружу ветви и пытаясь выкинуть горячее полено. Не теряя времени, я подобрал выроненный топорик и со всего размаху ударил по пню. Крепкая сталь расколола дерево без малейшего сопротивления и врезалась в землю, а из раны монстра потекла смола.

Он стал выбираться, но я ещё одним ударом вновь без труда расколол пенек, и теперь топор застрял в районе синего глаза, который тут же потух, как и второй. Монстр ещё разок дернулся и затих, окутанный дымом от тлеющего тела.

— Какого ж хера… — потирая болевшую шею, я вернулся к костру и покидал дрова в кучу, докинув к ним несколько свежих поленьев, не жалея. Нужен огонь посильнее.

Когда огонь вновь горел ярко и даже ярче, чем до этого, я полез в рюкзак за аптечкой. Не считая содранной кожи и прочих царапин, я получил крайне неприятные ожоги на руке и лице, так что теперь аккуратно обрабатывал их, благо, всё необходимое было при себе. Вряд ли люди, которые в интернете составляют списки необходимых лекарств для походной аптечки, предполагали, что туристы столкнуться с живыми пеньками, но набор все равно оказался исчерпывающим.

Сначала было сильное желание взять вещи и бежать, куда глаза глядят, но, когда адреналин выветрился, я понял, что бежать некуда. Вокруг черный, непролазный лес, в котором может быть ещё неизвестно сколько таких вот гадов, а здесь есть спасительный костер.

Неподвижного и разрубленного пенька я с большим удовольствием сжег. Смола горела превосходно, а сухое тело послужило прекрасным топливом, так что уже через полчаса после боя осталась лишь горка пепла и остатки тлеющего тела под землей.

Гадина была очень опасной, но только, если попасться в её лапы. Мало того, что она легко загорелась и сгорела, так ещё и совсем не держала удар топором. Так что, в целом, если бы я заранее был готов к встрече, то вряд ли бы попал в ту непростую ситуацию, когда пришлось бы прыгать рожей в костер.

Когда время подбиралось к пяти утра и небо наконец-то начало проясняться, а вдалеке забрезжил рассвет, ко мне снова пожаловали гости. Заслышав приближающиеся шаги, я приготовился, одной рукой держа длинное полено, одним концом лежавшее в костре, а другую около топорика, подбитого под пояс.

Когда шаги стихли совсем рядом, я уже знал, чего ждать, и, держа полено в обеих руках, медленно двинулся в сторону затихших шагов. Пенек в этот раз притаился около валежника, и если бы я не знал, что искать, то вряд ли бы заметил. Не став тянуть кота за хвост, я ткнул горячим концом в этот пень, тут же отпустив палку и взявшись за топорик. Пенек довольно шустро стал выбираться, и когда я замахнулся, он уже смотрел на меня синими глазами. Но против стали это не помогло, и морда монстра раскололась напополам, вывалив наружу кучу вязкой смолы.

От полена смола легко вспыхнула, и вот тут уже пришлось поработать, отрубая голову с пеньком и отталкивая ее в сторону, потому что так недолго и до пожара.

Но, видимо, переживал я зря, и когда небо просветлело, все вокруг заполонил мокрый туман, и земля резко промокла. Хотя, может, и стоило бы устроить пожар, чтобы поскорее свалить отсюда, но пока не стоит.

Не понимаю. Я просто не понимаю, что происходит. Какого хрена вся моя техника сошла с ума, какого хрена я до сих пор не вышел к цивилизации и какого хрена на меня нападает всякая нечисть?! Если бы не ободранная и обожженная рука, я бы и вовсе решил, что свихнулся.

Туман оказался настолько густым, что в паре метров от костра не было видно абсолютно ничего. Это словно молочная взвесь, осязаемая и совершенно непроницаемая для глаз.

Закинув ещё больше дров в костер и заставив туман отступить ещё на метр, я, за неимением лучших вариантов, перекусил и полез на сосну. Хвала богам, что мои штаны, что куртка сшиты из плотной ткани, в которой пусть и жарковато в летнем лесу, но которая достаточно плотная, чтобы защитить нежное тело от злой природы.

Поэтому взбираться на сосну оказалось несложно. Примерно на высоте третьего этажа я поднялся выше уровня тумана, ощутив примерно то же самое, как в самолете, когда поднимаешься выше облаков. Плотное одеяло, под которым скрыт весь мир, а над которым сияет солнце. Тут до солнца пришлось лезть ещё выше.

Лез я медленно, осторожно проверяя каждую ветку и каждый сук на предмет надежности, а также топориком сбивал мешающиеся тонкие и колючие отростки. На определенной высоте взбираться вверх стало бессмысленно, потому что тут ствол был слишком тонким, а я не скажу, что люблю экстрим.

Но даже тут уже было хоть что-то увидеть. Правда, кроме сплошного леса я не увидел ничего, и только поднимавшееся над горизонтом солнце позволяло определить направление.

Осторожно достав из кармана компас, я с облегчением увидел успокоившуюся стрелку. Вот только указывала она не на север, а на восток, прямо в сторону встающего солнца. Что же, с учетом той херни, что произошла за ночь, наличие магнитной аномалии удивлять не должно.

Уже без надежды проверив телефон, я неожиданно смог его включить. Но даже на такой высоте связи не было от слова совсем, и экстренный вызов не принес результата. Так, пока я тут, нужно понять, куда двигаться, когда туман рассеется. Что-то мне подсказывает, что оставаться на месте не стоит. Солнце будет прекрасным ориентиром, а поскольку все направления выглядят одинаково, то идти буду на восток. Ну или север, если верить компасу.

Спустившись вниз и убедившись, что компас продолжает исправно работать и указывать на солнце, я собрал вещи и стал ждать, когда туман рассеется. К счастью, долго ждать не пришлось, и тогда, перекусив и присыпав костер землей, не став тратить воду, двинулся на восток.

Каждый подозрительный пенек тыкал предварительно прихваченной палкой, густые заросли без жалости рубил топором и проламывал той же палкой, прислушиваясь, не слышно ли шагов.

Идти под ясным небом оказалось удивительно легко, и даже высокие кроны не мешали прекрасно ориентироваться. В какой-то момент смешанный лес сменился сосновым бором, и теперь я шел по мягкому ковру из сухих иголок, без труда продираясь через сухие ветки на толстых стволах.

Здесь же я обнаружил подозрительный пенек. Он притаился под поваленным стволом одной из сосен, и, если бы не небрежно раскиданные иголки, я бы не заметил его. В целом обойти его было не сложно, однако я не хотел оставлять за спиной опасность и, приблизившись, херакнул топором по трухлявому пеньку. Ничего не поменялось. Сталь рассекла дерево, хлынула смола, а второй удар расколол пенек до высунувшейся морды. Поджигать труп не стал, потому что тогда тут вспыхнет все и не факт, что я смогу уйти.