Что ты сделал

А мы думаем, что знаем о любви всё. Мы считаем, что она проста, как теплая ванна, что это благословение и знак того, что мы достойные люди. «Я люблю своих детей», — говорит сердитая женщина с экрана телевизора, как будто ожидает, что ее одобрительно похлопают по плечу за подчинение биологическим законам.

Я всегда знала, что люблю Кэсси, Бенджи, Майка и… Карен. Я считала ее своей сестрой, ведь в родительской семье никто не вызывал у меня родственных чувств. Но мы не хотим знать, что любовь может превратиться в ненависть, обесцениться. А жизнь, точно Луна, повернуться со светлой стороны на темную.

Я глянула на слова, которые бессознательно написала в адрес Карен на больничной карточке Майка: «Ложь. Пьянство. Трах». И много чего еще я могла бы добавить к этому списку. Женатый мужчина — другой женатый мужчина, — с которым она встречалась на протяжении двух лет и который трахал Карен в офисе с видом на Кэнари-Уорф[20]. Боже! Вдруг она имела в виду Майка? Способна ли она на такую подлость — рассказать мне о моем собственном муже, чтобы посмотреть, как я реагирую на истории об изменниках? По сравнению с ней я была совсем обычной, совсем некрутой. Да, пожалуй, она способна на такое. Теперь я бы поверила в это.

Снова посмотрев на свой список, я заметила, что кое-где прорвала ручкой бумагу. Похоже, я окончательно вышла из равновесия. Найду ли я силы воплотить зреющий план? Но какова альтернатива? Встретить Карен в суде, схватить за волосы и бить головой о стеклянную стену, пока не раздастся треск и стекло не обагрится ее кровью? Я должна уничтожить ее, но у меня есть веская причина для осторожности: нельзя же, чтобы оба родителя Бенджи и Кэсси отправились в тюрьму.

Мой телефон завибрировал от сообщения. Адам Дивайн написал, что Джейка не выпустили под залог и перевели в колонию для несовершеннолетних. Наконец-то хоть что-то вышло так, как хочу я. И как же далеко мы зашли, если теперь у меня такие желания?

Глава девятнадцатая

— Еще не родила?

Джоди не улыбнулась. Она была похожа на огромный шар с опухшими ногами. Я отлично помнила это состояние и почувствовала себя виноватой, навязавшись в гости незадолго до ее родов. Но мне необходимо было узнать, что известно им с Каллумом. Кроме того, я просто нуждалась в общении с теми, кто разделил со мной события той роковой ночи.

Джоди была рядом в тот ужасный момент, видела, как взлохмаченная Карен ввалилась в дом с дикими глазами и кровью, стекавшей по ноге. Мне хотелось уточнить, что именно запомнила Джоди, и использовать это для своего плана. Я точно знала, что она не жаждет приглашать меня на ужин в среду вечером, и все-таки напросилась. Этикет, манеры — все это теперь можно было выбросить в окно.

Мы не говорили с ней с тех пор, как они с Каллумом уехали от нас в воскресенье, но обменялись несколькими сообщениями. Три прошедших дня казались мне годами. Вот почему я удивилась, увидев ее все еще беременной, да она и останется такой в ближайшие несколько недель.

Последовав за ней, я поразилась стерильной чистоте, царившей в доме. В воздухе витал древесный запах ароматической свечи. Все стаканы, чашки, книги стояли на своих местах. Я отметила мозаичную плитку на полу, полированные ступени лестницы, ведущей наверх, — красиво и стильно, но для ребенка очень опасно. Никаких приготовлений к появлению в доме младенца я не заметила — ни полусобранной кроватки, ни открытых картонных коробок. Мы прошли на залитую солнцем кухню, и я поймала себя на мысли, что невозможно представить малыша в этом доме, похожем на фото из журнала о дизайне интерьеров.

— Сядь, Эли, — почти что приказала Джоди, и я неловко плюхнулась на табурет возле барной стойки. — Хочешь вина?

В голове тут же пронеслись воспоминания о том вечере, и во рту стало кисло.

— Нет, спасибо.

Она кивнула.

— Приготовила кассуле[21], надеюсь, тебе понравится.

— Ох, не надо было тебе беспо…

— Тоже мне беспокойство! Все равно с работы меня уже отправили домой. Ну, как ты? Извини, что я не связывалась с тобой. Мы оба просто завалены делами.

— Я — плохо.

Передо мной прошла череда кошмаров: Майк на заседании суда, Майк между жизнью и смертью, кровь на куртке Кэсси, Джейк в тюрьме, пропавшие деньги, долгий роман Майка и Карен…

Я сказала «плохо», но в душе надеялась, что Джоди начнет отрицать это, будет убеждать меня, что Майк не смог бы обманывать меня столько лет. Однако она просто смяла в руке полотенце и отвела взгляд.

— Ты знала? — спросила я.

— Не наверняка. В университете догадывалась — они много ссорились и флиртовали. Но мы же все столько пили тогда…

Это «мы» в ее устах прозвучало очень мило, ведь сама она напивалась крайне редко.

— Однажды Каллум сказал, что подозревает Майка. Помнишь, они ходили на свои дурацкие обеды «для мальчиков», и Каллум увидел на его телефоне сообщение от Карен.

— Но это не доказательство! Они же дружили. — Я все еще отчаянно цеплялась за веру в то, что Майк говорил правду, а Карен — лгала. Как глупо! — А про Джейка? Карен сказала, что он — сын Майка.

И снова она ничуть не удивилась:

— Вполне вероятно. Никого другого поблизости не было.

Я открыла рот, чтобы спросить, всегда ли она знала — или подозревала — об отцовстве Майка. И если так, то отчего не сказала мне. Но просто не нашла слов.

Со стороны входной двери послышался шум. Выражение лица Джоди изменилось.

— Каллум пришел, — объявила она.

Еще как пришел! Распахнул дверь, бросил пиджак на стул, обнял меня и поцеловал в щеку. От него пахло виски.

— Эли, милая, как ты? Держишься?

Он потрепал меня по плечу, и я почувствовала благодарность.

— Да не очень… — Но сил снова обо всем рассказывать у меня не было. Так что я старательно изобразила энтузиазм: — Ну а вы, ребята? Все в ожидании? Каково тебе стать папой? Страшно?

— Ой, ну Джод сама как-то со всем справляется…

— Но ведь и ты в этом участвуешь, Каллум.

— Я-то? — Он пошел на кухню, принюхиваясь к запахам еды, как свинья к трюфелям.

— Оставь его, — проворчала Джоди.

Инициатива начала от меня ускользать, поэтому я решила взять быка за рога:

— Ребята, нужно кое-что обсудить. Вчера вечером ко мне приходила Карен, — это имя царапало язык, точно кусок стекла, — и сказала кое-что о Марте Рэсби.

Джоди очень медленно повернулась, словно гироскоп в космосе, и чуть нахмурилась.

— Марта? При чем тут она?

— Почему Карен о ней заговорила? — вторил ей Каллум, энергично пережевывая маслину.

— Не знаю… — Я тщательно подбирала слова. — Возможно, потому, что тогда мы тоже имели дело с полицией.

Мне было необходимо вспомнить в деталях все, связанное с той ночью. Все, что я сделала и почему.

— Ты имеешь в виду, она угрожала? — Каллум удивленно вскинул брови. — А она-то как с этим связана?

— Карен меня прикрыла. Подтвердила то, что я сказала. В смысле, где той ночью был Майк.

В те часы, в которые он отсутствовал и о которых я соврала полиции, он находился рядом с ней. «Не все время», — сказала она вчера. И что же это значило?

Каллум пытался вынуть кусочек маслины, застрявший у него в зубах.

— Да что можно помнить через столько лет?! — воскликнул он. — Просто Майки оказался не в том месте и не в то время. Ты ему помогла, вот и все. Господи, это ж было двадцать два года назад!

— Могу поспорить, родители Марты смотрят на дело иначе, — вставила Джоди, собирая тарелки. — Ведь того, кто это сотворил, так и не нашли.

— Нет, — кивнула я.

Однако моей вины здесь не было. Я всего лишь выручила Майка, у которого не имелось алиби, а его видели с Мартой последним. Но на самом деле я ведь прикрывала его измену!

— Мне кажется, Карен слегка не в себе, — сказала Джоди. — Случившееся пробудило у нее воспоминания о той ночи. Ты же помнишь?

20

Деловой квартал в восточной части Лондона.

21

Блюдо французской кухни. Густая фасолевая похлебка с мясом и зеленью.