Страница 38 из 48
Руслан вышел на балкон, где мастера уже закончили работать. Выглянул с балкона — высоко!
— Ну что, — спросил вошедший следом наставник, — всё ещё стоит чижик-пыжик этого? Это не редкая птица, тем более — не разумная.
Руслан посмотрел на щебечущую над гнездом птицу и твёрдо сказал:
— Стоит.
Хозяин снаряги, не задавая лишних вопросов, сам сходил на крышу и закрепил там тросы. Потом сам надел на Руслана обвязку и проверил крепления.
В неудобной обвязке Руслан чувствовал себя нелепо. И лезть на ограждение совсем не хотелось. Но надо. Сам начал это дело — сам и завершай.
Бьёрн принёс из квартиры табурет. Сказал:
— Будь осторожен.
Руслан залез на табурет, потом, опираясь на плечо наставника, встал одной ногой на ограждение, перенёс вес тела наружу. Теперь надо отпустить Бьёрна, уцепиться за край рамы и поставить на ограждение вторую ногу.
Спина предательски онемела и покрылась мурашками. Руку свело: никак не разжать пальцы.
Это страх. Страх, который мешает двигаться и говорить. Который может превратить в неподвижную куклу тогда, когда больше всего нужно действовать. Страх смерти. Страх пропасти. Падения.
— Ты справишься, — негромко сказал Бьёрн.
«Мне бы твою уверенность!» — подумал Руслан.
Ну, давай! Сам же захотел этих птиц спасать. Он не смотрел назад, но всем телом ощущал эту глубину, это расстояние до земли. Мышцы стали одновременно ватными и деревянными. Одни застыли, как будто судорогой свело, другие обмякли.
Давай! Не будь слабаком. Ничего не случится — ты же в страховке. Давай. А вдруг в другой раз надо будет куда-то забраться, чтобы спасти ребёнка? Регину? Маму?
Давай!
Он отпустил Бьёрна — и на секунду завис в страшном неравновесии, еле держась второй рукой за боковую раму. Перехватило дыхание. Закружилась голова. Но в следующий миг он уже вцепился в верхний край рамы и встал на обе ноги.
— Молодец, — спокойно сказал наставник. — Сначала посмотри, где гнездо. Потом тянись к нему.
Гнездо висело совсем рядом, чуть выше головы. Потянись — достанешь. На потянуться пришлось уговаривать себя минут десять. И только он решился оторвать руку от рамы, как внизу оглушительно засигналил автомобиль. Руслан вздрогнул и крепче вцепился в раму.
Вдох. Выдох. Вдох. Выдох.
Просто сделай это.
Руслан протянул руку и коснулся гнезда кончиками пальцев.
Надо встать на цыпочки. Давай.
Чем быстрее ты с этим закончишь, тем скорее вернёшься на надёжный пол.
Он привстал на носочки, потянулся и ухватил гнездо. Осторожно, не сломай!
Птица заметалась, щебеча и тренькая. Не бойся, птица! Это тебе на благо. Потянул — и гнездо с тихим чпоканьем отстало от стены, за ним потянулись неаппетитные вязкие нити.
— Держи.
Бьёрн аккуратно взял гнездо, потом положил его куда-то и помог ученику слезать с ограждения.
Руслан сполз на пол и пытался успокоиться.
Ладони взмокли. Спина вообще вымокла, как будто он попал под дождь. Сердце колотилось как бешеное.
Всё позади. Можно успокоиться.
Птичка залетела на балкон и возмущённо пищала, порхая над гнездом, из которого выглядывали три или четыре птенца в синеватом пуху. Руслан смотрел на неё и слабо улыбался.
— Ну вот, молодец же, — стукнул его по плечу наставник.
На балкон заглянул хозяин снаряги:
— Всё, можно забирать? О, это синегрудка! Вы чего, её гнездо со стены сняли? Выкинуть хотите?
Руслан задохнулся от возмущения:
— Нет!
— Обижаешь, Ник, — усмехнулся Бьёрн. — Ученик её тут спасает в поте лица, а ты…
— О, извини… Она вообще скалы и обрывы всякие любит. Могу показать, где гнездо приладить можно, — он вытянул руку. — Во-о-он там, у реки, знаете два утёса?
— Ага! — отозвался наставник. — А можешь туда увезти это гнездо? А то тут ещё со стекольщиками надо закончить и с клиенткой поговорить.
— Ладно.
— Я тоже поеду…
— С тебя высоты на сегодня не хватит ли?
— Надо дело до конца довести, — покачал головой Руслан.
Высоты с него на сегодня было довольно, но признаваться в этом он не хотел.
— Отвезу, — согласился знакомый Бьёрн. — Давай обвязку сниму.
— А клей? — спохватился Руслан, пока его освобождали от страховки. — Бьёрн сказал: нужно будет клей варить.
— Не, не нужен, — покачал головой Ник. — Первые три-четыре часа тот клей, который на гнезде, годится. Сейчас на чердаке всё сниму и поедем. Снарягу тебе оставлю — как сделаешь защиту, позвони, ладно?
Руслан с новым знакомым отправился возвращать недовольную синегрудку в природу. По пути вспомнил о деньгах и написал Бьёрну:
«Деньги забыл мастерам перевести! Скажи, куда и сколько?»
«Не парься — я заплатил».
«Давай тебе верну — сколько?»«Забей. Я с клиентом. Не мешайся».
На утёс Руслан забирался с опаской, хотя Ник повёл его по сравнительно удобной тропе. Если бы до того не пришлось стоять на балконе, то сейчас было бы нестрашно.
Ник приклеил гнездо туда, где вокруг своих «домиков» порхали десятки других синегрудок, удовлетворённо кивнул и сказал:
— Ты погляди — какая красота!
Над сине-серой неспокойной поверхностью воды плыли в высоком голубом-голубом небе облака. Свежий ветер гнал их слева направо, шевелил нежную листву на деревьях на берегу. Приносил запах воды и чего-то неуловимо весеннего. Перемешивал трели синегрудок в единый хор.
Руслан вдруг подумал: как хорошо быть здесь и сейчас! Как хорошо быть вообще.
Новая Петровка
23 мая
— Нет, зря я к вам приехал! — нервно сказал худощавый парень, оглядев Бьёрна и Руслана.
Собрался выйти из «офиса», но вздрогнул и добавил:
— И ведь не хотел! Но совесть же заест…
— Может, расскажете, что случилось? — поинтересовался Бьёрн.
Посетитель подумал, потом уселся в кресло и принялся беспокойно теребить края рукавов.
— Вы, наверное, мне не поверите… я и сам бы не поверил, но… В общем, Лика и Дэн поехали в эту заброшенную деревню… а ведь я говорил им: не надо! Я их просил! Уговаривал! Но, конечно, кто будет слушать Виталю? Виталя же просто нервный!
Виталий действительно нервничал. Его пальцы словно жили своей жизнью: постоянно что-то сжимали, мяли, поглаживали. Ещё у него, кажется, дёргался глаз.
— В какую деревню?
— А то вы не знаете! У нас что, много заброшенных деревень вокруг⁈ В Новую Петровку, конечно!
Посетитель зябко обнял себя и пробормотал:
— Извините… так вот, они поехали в эту Новую Петровку, потому что Лике, видите ли, надо было снять ролик для дипломной работы. Она думает, — едко выделил голосом последнее слово Виталий, — что она будущий Уэс Крейвен или Джон Карпентер! Ха! А Дэн и рад ей потакать. Идиот. Нет, вы не подумайте — они мои друзья. Я переживаю за них. Из этой чёртовой Петровки вернулись не они!
— Они выглядят по-другому? Или ведут себя иначе?
— Выглядят так же… — Виталий задумался. — Вроде бы… а вот ведут себя не так. Лика стала тихая такая, правильная. Дэн курить бросил. И улыбаются всё время. Благостно так.
— Вы с ними говорили?
Виталий долго молчал. Потом с видимым усилием сказал:
— Нет… я их боюсь… мы вообще втроём снимаем квартиру. Ну, мы с Дэном в одной комнате живём, Лика — в другой. Так вот, сейчас я на работе ночую… Мне страшно идти домой.
Он съёжился и растерял нервную агрессивность.
— Страшно идти домой… — повторил он шёпотом.
Руслан невольно вздрогнул: посетитель выглядел не просто напуганным, а полумёртвым от страха.
— Изменились они одновременно? — спокойно продолжал расспрашивать Бьёрн. — Вы их видели сразу после поездки?
Виталий встряхнулся и ответил:
— Да, сразу. Они задержались почти на сутки. И на звонки не отвечали. Я, естественно, перенервничал. Должны были приехать днём в воскресенье, а вернулись только в понедельник. И уже другие.