Рассвет над Майдманом

Стражник в очередной раз похлопал себя по бокам и замер.

— Что за шутки богов?

Над далеким холмом высоко в небе плыло, не торопясь, облако. Неожиданно из-за его пушистого края к земле вывалилась черная молния, взмахнула пару раз крыльями и крутнулась над усыпанным снегом кустарником, опоясавшим вершину холма. Сделав пару кругов непонятное создание поднялось повыше и полетело в сторону крепости, перекрывшей длинными стенами подходы к выстроенной за осень деревеньке.

— Да будут прокляты степные демоны! — испугался враз вспотевший караульный и схватил веревку. Над широким внутренним двором гулко заметалось эхо колокольного набата. На стенах забегали четверо других дозорных, пытаясь увидеть причину переполоха. Во двор косолапыми медвежатами выкатывались из казарм и столовой солдаты. Близость орочьих вольных просторов всегда подспудно пугала вставших крепостью защитников Болотного королевства. С таким беспокойным соседом шутить — себе дороже.

Быстро выросшая в размерах черная тень обернулась длинношеим ящером, легко несшим черное чешуйчатое тело с маленькой головой и длинным хвостом на широких перепончатых крыльях. Скользнув над стенами, тварь с интересом посмотрела на суету в крепости, заложила резкий вираж и выплюнула вниз бледный огненный шар. Пламя ударилось в край заметенной площади и недовольно зашипело, не желая разгораться. В полную силу натянутых луков взметнулся вверх рой взбешенных стрел. Увернувшись от царапающих небо стальных наконечников, морок недовольно заверещал и тяжело работая крыльями стал набирать высоту. Покружившись с пару минут высоко над заснеженными шпилями, он прокричал с поднебесья явно что-то обидное в адрес столь неприветливо встретивших его. Заложив пологий вираж набрал скорость и умчался в сторону гор. Больше его не видели.

Возбужденный стражник закончил испуганно вглядываться в облака и подозрительно считать редких птиц, после чего вернулся к изучению запомненного до последнего кустика пейзажа. Мгновение спустя его голова уже торчала над перилами башни.

— Всадники! Отряд с запада подходит!

Старательно обходя выплавленную в снегу проплешину, солдаты заспешили на стены. Где-то тяжело загремел ворот настенного арбалета, взводя тугую тетиву. Рассредоточившиеся за стенными зубцами, защитники крепости поправляли оружие, доспехи и пытались узнать друг у друга — а что стряслось, собственно? Набег? Орки сумели ускользнуть от ушедших два месяца тому назад отрядов и нагрянули сюда, в далекий и слабо защищенный тыл?

Спустившись с холмов к шаткому мостику крепости медленно тянулась тонкая вереница всадников. Один, два, пять, десять, одиннадцать… Или двенадцать? Нет, одиннадцать — считал про себя дозорный. Надо же, люди, а он их чуть за орков не принял. Гонцы? Не похоже, те четверками донесения доставляют, не больше. Может, дезертиры? Побыстрее бы сменили, так хочется узнать, что привело сюда этих вооруженных людей!

Надсадно заскрипели ворота и одиннадцать человек въехали внутрь крепости. Встречающие их солдаты в полной тишине опустили направленные на незнакомцев копья. Посеченные в бою латы, черные от копоти доспехи, серые обмороженные лица. Страшное зрелище, предвестник плохих новостей.

— Кто такие? — шагнул вперед наместник крепости.

Заиндевевший всадник в когда-то блестящей кольчуге с трудом просипел в ответ.

— Третья тысяча сводной тяжелой конницы Зур. Остальные — дружинники баронов с Приречья, да пара поххоморанцев.

— Вас что, перехватили в разъезде? Почему вы вернулись от остальных войск?

— Нет больше никаких войск. Уж две недели как кончились. — И державшийся в седле только силой воли солдат медленно стал валиться на землю.

— Снимайте их, быстро! И ко мне! Лекаря сюда! — засуетился наместник. Через полчаса в его комнате было не протолкнуться от носивших горячую воду, теплые одеяла и пытающихся хоть чем-то помочь двум лекарям. Сам наместник доверив остальные заботы одному из сотников тенью выскользнул во двор, где перехватил разводящего.

— Усиленные наряды на ночь, это во-первых. Во-вторых — завтра обоз из деревни придет. Поставишь на разгрузку верных людей. Молчаливых. Чтобы никто даже не заикнулся о прибывших. Последнее. Если кто из наших в деревню сумеет за спиртным удрать, и ты недоумков не отловишь — лично будешь себе петлю на шее затягивать. Ты меня знаешь.

Разводящий испуганно поежился.

— Чтобы ни одна душа вне крепости про случившееся не знала. Я же сейчас выберу из них кого поживее и постараюсь расспросить. Слишком странные вещи они говорят.

— Понял, господин наместник. Все будет сделано как надо.

— Конечно понял. Если не понял — будешь ворон кормить.

Свеча еле заметно освещает лицо склонившегося над больным человека. Крепкий телом дружинник еле слышно рассказывает, делая долгие паузы между словами, чтобы восстановить силы.

— Просто не представляю, как до вас добрались. Если бы не старик — амба, так бы в снегах и сгинули… А когда между холмов пробились, наши кричали радостно. Осталось всего лишь разок нажать и все, мы бы их обошли. Там за холмами какие-то механизмы стояли, камни нам на головы кидали. Да только не успели мы дожать. Засыпали нас огненными снарядами. Каждый снаряд — размером с пол-лошади, не меньше. Как об землю ударится, так на пять-шесть корпусов вокруг сгорает все вмиг… Скакали из той ловушки во всю прыть. От нашей дружины осталось всего трое, а в атаку уходило полсотни… Пехота снова на холмы забираться стала, мы уже готовились пробиваться в проходы, которые орки оставили. А в те проходы гиганты черные метнулись. Все, началась сплошная мясорубка… Сначала остатки первых рядов побежали, потом мы повернули, а ополченцы уж впереди нас драпали… В первую ночь с небес эти мороки нападали. Народу пожгли — несчетное количество. Орки вокруг конные метались, рубили отставших. Мы с другом к этому старику прибились. Он нас и вывел. Поххоморанец, что сейчас в углу стонет, рассказывал — старик числился личным лекарем у их главнокомандующего. Колдун, не иначе. Как сверху морок валиться на нас начинает, он в сторону рванет, нас за собой зовет. Огненный удар мимо проходит. А к утру ближе на восток повернули, каменными насыпями уходили, след путали… Двое мороза не выдержали, умерли. Лошадь, что послабее — забили и съели. Уже почти до вас дошли, как еще одна тварь выследила. Наше счастье, что обожралась, слабый у нее плевок получился. Мы в стороны рассыпаемся, а кони уже еле ноги передвигают. Пятеро так там за холмом и остались. А гадина покружила и к вам подалась…