Карл у Клары украл кораллы

– Постойте, Ваше высочество! Успокойтесь! Нам необходимо поговорить! – на ходу пыталась урезонить брата девушка. – Никто ведь не упоминал о краже… Речь идёт о розыгрыше… Мы оценили тонкий юмор…Теперь необходимо всё выяснить и расставить точки над i… Для вашей же пользы…

Но принц эти доводы полностью игнорировал. Лишь на спасительном пороге своей комнаты он развернулся и бросил в лицо преследовательницы:

– Как меня достали все Клары! Дышать от вас уже невозможно!

Последние крамольные реплики заглушила дверь, которую мальчишка с грохотом захлопнул перед носом сестры.

Мелкий потомок Дракулы

«Карл у Клары украл кораллы! Корраллы! Коррраллы!» – продолжал настаивать попугай и тем самым влиять на ход следствия.

Хотя Эми вынуждена была признать, что первая же попытка подтвердить эту версию потерпела полное фиаско. И дело даже не в том, что Карл не пожелал объясняться. Характер у братишки, конечно, скверный, и можно допустить, что он сгоряча-таки мог совершить необдуманный поступок. Но вот врать принц категорически не умел.

Эми, знавшая Карла с самого рождения, не раз имела повод в этом убедиться. Совершив вольную или невольную шалость, мальчишка под строгим взглядом матери пыхтел, сопел, случалось, и ревел, но всегда честно признавался в содеянном и с достоинством принимал заслуженное наказание. Ни разу не сделал попытки выкрутиться или свалить вину на другого.

Поэтому, если бы он действительно взял ожерелье, то сейчас, во время решительного разговора на башне Всех святых, непременно как-то себя выдал. Ну там смутился бы, растерялся, стал прятать глаза. Но ничего этого не случилось! Карл совершенно искренне впал в гнев и посчитал всяческие объяснения для себя оскорбительными. Собственно, так и надлежало поступить наследному принцу.

Ну что ж, Эми очень хотелось с облегчением отвергнуть версию о причастности брата к пропаже колье. Однако настораживало его мимолётное уточнение о том, что ожерелье пропало у одной из Клар. У одной из.

На первый взгляд, оно ничего абсолютно не значило, кроме констатации факта. Но нет, просто так ничего не бывает! Юная сыщица склонна была видеть в пустяковой, казалось бы, реплике брата оговорку по Фрейду. То есть невольное косвенное выбалтывание скрытых мыслей.

И о чём тогда могут быть эти скрытые мысли? О том, что ожерелье пропало пока только у одной из Клар – Клары-Амалии? Пока? Потому что в скором времени фамильные колье должны исчезнуть также и у королевы – Клары- Ханны-Терезы-Брунгильды, и у неё самой – Клары-Эмилии?

Девушка даже зажмурилась от восторга – настолько это предполагаемое преступление было бы классным и остроумным! И как интересно было бы его расследовать! Целых три сгинувших коралловых украшенья и целых три Клары! Ух!

Эммм… А как тогда насчёт Карлов? Их тогда, согласно логике скороговорки, тоже должно быть три. Девушка рассмеялась собственным мыслям. Хотя, почему бы нет? Было бы здорово, если бы скучная действительность разукрасилась увлекательным абсурдом.

Кстати, о Карлах. Почему она считает, что предполагаемый Карл-похититель – это непременно принц? Да мало ли в королевстве этих самых Карлов!

Юная сыщица принялась добросовестно перебирать в уме всех знакомых лиц мужского пола. И скоро с удивлением поняла, что среди них нет ни одного с таким именем. Вероятно, потому, что Карлом в Лихтендорфе традиционно принято называть наследника престола, и это имя стало чем-то вроде королевской привилегии.

Конечно, можно было попытаться выяснить наличие Карлов в государстве через интернет. Но что это даст? Человек с таким именем может быть, например, туристом, которых здесь каждый месяц бывает чуть ли не больше, чем постоянных жителей. Или гражданином пограничных с Лихтендорфом областей Франции и Италии. А то и вовсе обитателем государства-близнеца Лихтенбурга.

И где же прикажете искать этого Карла? Карла… Карла…

Вспомнилось вдруг, что в старинных сказках карлами торжественно и значительно называли волшебных карликов. И что это даёт? А то, что в Лихтендорфе как раз и проживает подходящий карла!

Клара-Эмилия слышала о нём от сестры, которая как раз вчера втихаря от матери побывала на модной закрытой вечеринке в замке этого загадочного и слегка одиозного персонажа.

Этот самый карла утверждает, что родом он из Восточной Европы. А точнее, из местности, что называлась когда-то Трансильванией, из самого сердца дивных и мрачных Карпат. И якобы является – ни больше, ни меньше! – прямым потомком самого Влада Цепеша Дракулы.

Мало того! Здешний замок на границе с Италией карла будто бы унаследовал именно от своего печально знаменитого предка. И, мол, в подвалах этого замка до сих пор сохранились орудия пыток, которым Дракула подвергал своих пленников. Причём – действующие орудия.

Верилось в это, конечно, с трудом. А точнее сказать, вовсе не верилось. Хотя… Тут принцесса усмехнулась и поспешно отогнала некстати заглянувшую ироничную и крамольную мысль. Она была о том, что в Лихтендорфе, правители которого когда-то провозгласили себя побочной ветвью генеалогического древа Каролингов самовольно, самое место всяческим самозванцам.

Мысль, однако, тоже была чересчур нахальной – как и все самозванцы. Поэтому Клара-Эмилия жёстко выставила её из своей головы и принялась думать строго по делу, без лишних комментариев.

Итак, суть в том, что здешнее якобы фамильное гнездо Дракул считается в Лихтендорфе местом неясным и подозрительным. Родители благородных семейств при упоминании о нём морщатся и крутят носом. Но это только ещё сильнее подогревает интерес их детей к мутному псевдовампирскому гнезду. Потусить ночью в полузапрещённом замке считается среди золотой молодёжи королевства самым крутым поступком.

Вот и Милли, наслушавшись восторгов от приятелей, решилась-таки вчерашним вечером отправиться на вампирскую вечеринку в манящий, как всё загадочное, замок.

– Представляешь, эти «пытки», как их называет Драгош, – щебетала сестрёнка, примеряя перед зеркалом каралловое колье, – это, говорят, море адреналина!

– Драгош? Это кто?

– Ну, хозяин замка. Его ещё Карлом зовут, в смысле – карлик. Но это за глаза, – рассеянно заметила Клара-Амалия, любуясь своим отражением. И тут же оживилась: – Так вот! В подвале… Говорят, ну полное впечатление, что тебя пытают! Жуткий палач со зверской рожей и красными ручищами… Щипцы всякие… Дыба там… Иглы ещё… – перечисляла она с горящими от восторга глазами. – Испанский сапог…Огонь… Раскалённое железо… Кровь! Кровищща, говорят, ручьём… Жуть!

Клара-Эмилия снисходительно улыбнулась. Ясно, что в подвалах замка установлены какие-то креативные аттракционы, которые поразительно реалистично имитируют пытки. Окатывают острыми, взахлёб, ощущениями, но при этом не причиняют особого вреда.

Фальшивые ужасы младшую принцессу нисколько не интересовали. Она предпочитала экстрим наяву – дайвинг, дельтаплан, горные лыжи. Заветной мечтой был прыжок с парашютом.

– А что особенно ужасно – так это, говорят, замуровывание в стену, – продолжала сестра. – Настоящими кирпичами! Темнота, вонь, дышать нечем…Крысы по ногам бегают и на тебя карабкаются… Пищат…Фу! Никто эту пытку до конца не прошёл!

Слабаки! Клара-Эмилия не сомневалась, что уж она-то прошла бы. Подумаешь – аттракцион!

Отправиться, что ли, с сестрой на вечеринку и доказать всем, а главное – себе? Ну уж нет! Фальшивые ужасы нужны тем, кто трусит рисковать по-настоящему. Вот и пускай себе развлекаются в своей малышовой песочнице. Прямо скажем, не очень-то завидная компания.

Клара-Амалия тем временем переключилась на собственную внешность.

– Правда ведь, кораллы на моей шее похожи на кровавые следы от зубов вампира? – заговорщически понизив голос, спросила она, придирчиво рассматривая коралловые капли на своей нежной коже

Клара-Эмилия только криво ухмыльнулась в ответ. Сказала бы она, что думает по этому поводу! Да нельзя – матушка не велит. Ну да, ну да. Ведь старшая сестра – девушка нежная, впечатлительная. Принцесса с тайной. Открой ей всю правду – сразу слёзы, истерика, глядишь и до нервного срыва недалеко.