Страница 2 из 41
Однако через пятнадцать минут в мыслях проскользнуло новое недоумение. Колеи у дороги были слишком узкие для колёс автомобилей. Вдобавок на засохшей грязи Лёха разглядел следы, оставленные, по всей видимости, копытами. «Коровы? — гадал юноша. — Но тогда бы следов было много, лепёшки там по дороге и вдоль. Неужели лошади? Блин, не разбираюсь я в копытах».
Вскоре нашёлся ответ и ехал он прямо навстречу Лёхе — повозка, запряжённая лошадью, которую направлял мужик с козел.
— Вот те на, — слетело с губ юноши. — Да какая разница. Хоть кто-то живой. Кто-то из деревенских, значит.
По мере приближения повозки, Лёха с возрастающим интересом разглядывал одежду возницы: что-то вроде серой рубахи, кажется, без пуговиц, но наверняка не скажешь из-за длинной топорщащейся бороды, спускающейся на грудь мужика. На голове торчала коричневая котелкообразная шапка. Юноша замахал руками, призывая остановиться.
— Здравствуйте! — сказал Лёха, когда мужик притормозил лошадь рядом.
— И тебе не хворать, — после короткой заминки ответил мужик, но сдержанно, с нескрываемой настороженностью разглядывая одинокого юношу.
— Не подскажите, как далеко отсюда до озера?
— Недалече. Сам туда еду.
— Оу, так я не в ту сторону иду, получается, — смущённо проговорил Лёха. — Слушайте, а если в ту сторону едете, то, может, подвезёте, а?
— Ты сам чаго тут забыл?
— Заблудился я, — жалобно ответил юноша. — Друзей потерял. Они как раз должны быть у озера.
— Хм-м, — мужик пожевал губами, отчего вся его борода забавно дёргалась. — Ну, садись. Подвезу.
— Спасибо!
Лёха неловко взобрался на повозку, и уселся рядом с мужиком, отметив, что тот одет ещё и в лапти.
«Муть полная, — удивлялся юноша, когда телега тронулась. — Ладно говор дурацкий у него — это можно списать на деревню и возраст. Но что он на себя напялил?! Деревня или нет, но все носят одежду, произведённую на фабриках! Да хорош, я с пацанами не в такую глушь выбрался, чтоб даже современная одежда сюда не доходила. Может, тут неподалёку слёт реконструкторов? Ну, или дядька так здешний краеведческий музей пиарит?»
Лёха заметил, что и сама повозка имеет странности. Не то чтобы он как городской житель был экспертом в деревянных повозках, но всё же малость настораживали кривоватые доски, из которых она собрана. Вернее, они были достаточно ровными, чтобы плотно примыкать друг к другу, но местами вроде грубовато обтёсаны, как будто это делалось вручную. Не заводские доски. Местами повозка вообще из брёвен. Да и шляпки гвоздей выглядят непривычно.
— Как звать тебя, молодчик? — прервал молчание мужик.
— Алексей, — прозвучало сбивчиво из-за того, что повозку потряхивало, однако мужик расслышал хорошо.
— Хотел сказать, Алексий?.. Не? Чудно. Не местный, видать. Из каких краёв будешь?
— Из города я.
— А-а, — понимающе протянул мужик. — Тогда ясно, коли так. Нынче туда много разного люда приезжает… Хорошее утречко.
— Вы мне вот что скажите, — Лёха припомнил, что отключился вечером, — число сегодня какое?
— Чаго? — мужик, похоже, посчитал, что не расслышал.
— Число!.. Ох… День календаря! День-то какой сегодня, отец?
— А-а! Ясно-ясно… Да на кой ляд тебе надобно это? Мы народ простой, знать надобно только праздники церковные, дни постов, сеяния и жатвы там. Ещё б спросил, год каков…
Затянувшееся притворство мужика и его невразумительный говор всё больше напрягали, так что юноша решил ограничиться ещё только одним вопросом:
— Скоро ещё до озера?
— Скоро-скоро. Но перво-наперво заедем в посад — ненадолго, — широко улыбнулся мужик. — Надо загрузить кое-чаго. А там и озеро рядышком!
«Зубы какие грязные. — Лёха отвернулся. — Неужели так сильно в роль вошёл, что не чистит?»
Посадом оказалось поселение, состоящие в основном из одноэтажных домов. Вдалеке за ними высилась деревянная коническая крыша, с которой на грешную землю взирал распятый Спаситель.
«Всё же сходка реконструкторов, — определился Лёха, когда телега подъехала достаточно близко, так что можно было разглядеть подробности».
А их было немало, юноша на время даже позабыл и про друзей, и про вчерашнее, и про позывы рокочущего желудка. На глаза попадалось много разнообразной скотины: коровы, свиньи, козы и куры, деловито сновавшие туда-сюда. Со дворов раздавался лай. Все люди носили старую крестьянскую одежду, особенно внимание юноши привлекла пара стрельцов в красных кафтанах. Дольше всего изумлённый взгляд Лёхи задержался на внушительных бердышах.
«Блин-блинский! — он беспокойно завертелся. — Что-то очень не так. Даже если тусовка реконструкторов, то… где хоть кто-нибудь в нормальной одежде? Где хоть одна машина? Откуда они притащили столько зверья? Где, блин, хоть один электрический столб? Не-е-ет… Никакие это не реконструкторы!»
— В деревню к старообрядцам попал походу, — произнёс Лёха, уже не в силах удерживать вопросы только в мыслях.
«Бред! Откуда у старообрядцев стрельцы с боевыми топорами? — сразу же оспорил себя».
Телега проезжала неподалёку от площади, где собрались десятки людей. Все — и стар и млад — толпились вокруг чего-то, что Лёха не мог разглядеть за спинами, хотя находился на козлах. Он замечал только, как над головами поднимается чья-то рука с кнутом, а потом резко опускается. Раздавались шлепки и жалобные вскрики, которые тут же заглушались вздохами из толпы. Юношу переполняло удивление, и он вскочил в полный рост, чтобы рассмотреть то, что привлекает всеобщее внимание. Благо в поселении мужик замедлил лошадь, и земля здесь была ровнее, так что телегу не особо трясло и не было риска соскочить.
— Ефрема торговой казнью бьют, — низким голосом сказал помрачневший мужик. — Я и запамятовал, что ноне его пороть будут. Напился до чёртиков и прилюдно видного церковника обматерил. Ох, балда… Поглазеть хочешь?
— Торговой… казнью?
Повозка чуть повернула и на мгновение открылся удобный ракурс. Этого хватило, чтобы юноша заметил обнажённую исполосованную красным поясницу. Как раз в тот момент, когда прямо по ранам нещадно наносился очередной удар. Лёха вздрогнул так, будто его самого хлестнули кнутом, и плюхнулся на задницу, едва не промахнувшись мимо козел. Так и сидел потрясённым даже когда телега уехала с площади, а шлепки и вопли больше не доносились из-за домов.
В себя привели слова мужика:
— Ты эта, посиди тут малость, — смущённо сказал он, слезая на землю. — Чесн-слово, я недолго! И тогда к озеру довезу…
«Это слишком даже для старообрядцев, — лихорадочно размышлял Лёха. — Тут сектанты какие-то живут!».
В памяти всплыла история про одного бизнесмена, вроде бы всё продавшего ради обособленной деревенской жизни по средневековым обычаям предков. Елозя в ожидании возницы, юноша приметил, что все его как-то уж слишком подозрительно и долго рассматривают.
«Вот дерьмо! Я же единственный, кто во всей это сраной деревне одет нормально! — запоздало пришло озарение. — Сразу видно, что не из своих».
Он весь сжался, неосознанно и, конечно, бесполезно пытаясь спрятать кроссовки, джинсы и майку.
«Валить надо, — решил Лёха. — И как можно скорее, пока меня самого не растянули и этой самой торговой казнью не расхерачели. Нафиг этого бородача. Не буду его ждать. Валить!»
Он слез с телеги, стараясь двигаться как бы непринуждённо, хотя не мог отделаться от мысли, что со стороны наверняка выглядит скованным. Поначалу Лёха пошёл тем же путём, каким приехала телега, однако пройдя всего несколько шагов — остановился.
«Нельзя тем же путём, — он отошёл обратно, — там же куча народа. В какую угодно сторону, но не туда».
Лёха завернул за телегу и… наткнулся на мужика. В сопровождении пары стрельцов.
— Вот он! — воскликнул мужик, ткнув пальцем в юношу. — Чужак! Хватай его, пока не убёг!
Глава 2
— Ты чьих будешь?
— Не имеете права! — оглашал криками улицу Лёха. — Это насилие! Преступление!