Страница 12 из 41
— Может, и ослепила! — вырвалось у монахини, хотя она быстро совладала с собой и опять приняла бесстрастный вид. — Но зато опосля дерево в честь сына посадила, и денно и нощно поливала его покаянными слезами. И в житии святой Ирины было много добродетельных подвигов. О сём помнить надобно, а не сказывать про…
Девушка отвернулась и ушла, громко щёлкая пистолетом.
— Тебя ежели не ослепит, то язык отрежет, — не без улыбки сказал Олег, слышавший обрывки разговора. — Хотя эт больше по части Весняны.
Магическим даром, как узнал Лёха, обладают очень немногие счастливчики. И чаще всего сила проявлялось среди благородных людей, например, тех же бояр. В любом знатном роде обязательно был хоть один человек, обладающий даром.
Постепенно овладение магией давалось Лёхе всё лучше, он уже мог контролируемо придавать своей силе различные формы, будь то сотканные из синего света короткий клинок или подобие щита, только пока не удавалось долго поддерживать их. Потому юноша с завистью смотрел на то, с какой лёгкостью Олег или Евдокия воспламеняют предметы непродолжительным прикосновением; на то, как Ирина рассекает чучела магическим светом или укрепляет тело, если требуется нанести удар. Одна только Весняна не показывала своих возможностей, да и вообще не всегда присутствовала на тренировках. «Нечисть помогает борцам с нечистью, — не переставал удивляться про себя Лёха, впрочем, не осуждая такой расклад. — Интересно, русалку они тоже креститься заставили?»
Бывало, не просто отрабатывали удары, а устраивали между собой тренировочные бои в игровой манере, когда надо только перехитрить соперника, взломав его защиту без нанесения удара. Все неизменно легко «побеждали» Лёху, тогда как он сам не мог попасть даже по Евдокии. Вскоре выяснилось, что в той ночной стычке за пределами монастыря Олег поддавался, позволяя противнику атаковать.
— У меня ж тогда не было поручения порубать тебя на куски, — ворчал мужик, подавая руку Лёхе, в сотый раз сбитому на землю. — Токмо пробудить в тебе магию и позволить ей выплеснуться.
На каждой тренировки с Лёхи сходило семь потов — так сильно гонял его лидер команды.
— Чай не хочешь закончить, как Глеб и Бельчонок, упокой Господь их души, — говорил Олег после громких требований к измождённому юноше двигаться резче и бить твёрже. — Не хочешь? Так работай!
В тренировочных перерывах юноша с большим интересом внимал байкам о столкновениях с нечистью. Особо словоохотливой по этой части оказалась Евдокия, по десять раза болтающая об одном и том же: как молотом разнесла на куски череп баламутеня, как сожгла жердяя или кикомору болотную. Иногда, правда, Олег или Ирина поправляли женщину, уточняя, что чудище было не таким огромным и грозным, как рисуется на словах. Хоть Лёха прежде был свидетелем боя с нечистью, видел проявления магии и призывал её, однако до конца ему всё не верилось, что скоро он сам сможет рассказывать подобные истории. Не верилось и когда под конец лета вместо тренировки Олег объявил, что помощи борцов ждут в слободе неподалёку.
— По всему видно, что дело там серьёзное, — сказал он. — В ночное время мертвяки бродят окрест, а ещё говаривают, дескать, в сумерках на дорогах видели жуткие тени всадников. Несколько жителей изуверски убиты, их тела обезображены. Чуть позже расскажу больше, а пока устраивайте сборы, ибо уже завтра буде выходить.
Глава 7
— Разорённое кладбище
Впервые за прошедшие месяцы Лёха выбрался за пределы монастырских владений. Моросил дождь.
— Смотри, чтоб порох не намок, — наказал Олег, когда повозка с борцами тронулась в путь. — И вот ещё что уразумей: взяли мы тебя с собой не потому, что ты готов с нечистью биться. Как по мне, плохо готов. Посему на рожон не лезь, держись позади — спину нам прикрывай. Взяли тебя, чтоб смотрел и учился — вот главное для тебя в сем походе. Уразумел?
— Уразумел, — кивнул Лёха. — Уж в этом меня убеждать не надо: геройствовать не собираюсь.
Только Весняны не было в повозке. Как сказала Евдокия, русалка может нарядиться по-человечески и ехать со всеми, но есть у неё свои пути к нужному месту, и движется она немногим медленнее конника.
— Евдокия…
— Можешь Дуняхой или Дуней звать, ежели хочется.
— Э-э, хорошо, учту. В общем, ты ранее говорила, что нечисть осатанела в последнее время и будто бы раньше так себя не вела. Из-за чего она так осмелела?
— Потому что живём в последние времена и близко второе пришествие, — сказала Ирина.
— Ум-м, и сие тоже… Но ежели о приземлённых поводах сказывать, то живём во времена тяжёлой порухи. Войны опустошили царство. Люд забросил многие земли. А где пустошь и страдания, там и злобная нечисть.
Таким образом, через наводящие вопросы о местных делах, Лёха как бы невзначай узнал, что рядом с Белым озером — тем самым озером, рядом с которым случился переход из одного мира в другой — всё же имеется церковь. Вернее, не та большая церковь, которую юноша с друзьями застали заброшенной, а всего-навсего скромная деревянная часовня.
— Как дотошно любопытствуешь об этом крае, — подметила Евдокия. — Вспомнил чаго из забытого?
— Да нет, просто места эти кажутся знакомыми. Ну, вот, думаю, что если больше о них узнаю, то и память вернётся.
«Боже мой, они же ведь, скорее всего, ни единому моему слову о потери памяти не верят, — посчитал Лёха. — По глазам и лицам вижу… Что до часовни, то необходимо там побывать, осмотреться. Наверняка именно там однажды появится тот самый храм, которому в моём мире суждено быть заброшенным».
К сожалению для юноши, путь команды пролегал в стороне от упомянутой часовни. Однако помимо часовни Лёху интересовали другие детали, которые могли создать переход между мерами. Хоть та же старая иконка. «Вроде бы на ней три фигурки?» Взяв это на заметку, юноша расспросил Ирину о том, какие иконы бывают. Монахиня с готовностью и подробно отвечала. Лёха услышал о нескольких подходящих вариантах: «Святая Троица», когда к патриарху Аврааму явились странники; «Преображение Господне» — Христос с Илией и Моисеем на горе; Христос между «Апостолами Петром и Павлом», и другие менее известные библейские сюжеты. «Ох, до чего же непросто отыскать нужную», — вздыхал пришелец.
Наконец приехали в слободу. В поселении борцов принял у себя местный глава.
— Ну, рассказывай подробнее, что за напасть у вас, — ободряюще сказал Олег.
— Ох, Господи помилуй! — глава перекрестился. — Началась беда две седмицы назад. Сперва чудаковатые одиночки появлялись на дорогах с приходом темноты. Никто из случайных свидетелей, коих поздний час застал в пути, во мраке не сумел полно разглядеть облик сих людей.
— А что в одиночках было чудаковатого? — осведомилась Евдокия.
— Вроде как оборванцы, смердит от них и клочки тряпья видны во тьме. Порой чуть в стороне от дороги топтались. Ежели к ним обращались, то в ответ одиночки молчали и стояли себе на месте. Так было первое время. Миновала пара-тройка дней и сии безумцы заладили нападать на ночных странников. Притом нападать не с оружием, а царапаясь и кусаясь. Израненные путешественники заговорили о появлении ночных всадников. С тех пор многие из тех, кто задерживался на дорогах после полуночи — пропадали. Поначалу решили мы, что лихие люди промышляют. Охотников с собаками посылали днём прочесать местность, но собаки чуть сойдя с дороги сразу поджимали хвосты, начинали выть не своим голосом, и наотрез отказывались идти дальше, так что никакая брань или побои не помогали. Отрядили стрельцов, чтобы те ночную засаду устроили на разбойников. Да вот уж четвёртый день пошёл, как пропали стрельцы! Все разом! Никаких вестей. Ушли и как сквозь землю провалились. Ой, беда… Да, на кладбище у дороги страшные дела творятся. Могилы ночью кто-то раскапывает. Мы бы стражу там поставили, но кто ныне осмелится в потьмах сторожить рядом с дорогой?.. Ой, беда.
— Ясно, — промолвил Олег. — Вот что. Принеси-ка мне из церкви список людей, захороненных на том кладбище. Понял? Да побыстрее.