Особняк одиноких душ

Через несколько секунд послышались тяжёлые частые шаги, словно на свинцовых ногах, обутых в деревянные башмаки, прибежала женщина. Представить только, в спальне темно, в окно еле-еле пробивается лунный свет, и за стеной творится что-то непонятное. Но Леди продолжала любопытствовать. Через пару секунд за стеной раздался грозный вопль, оглушивший даму. Этот крик был не похож на человеческий, скорее – звериный. Будто дикий зверь попал в капкан, разрезавший его лапу пополам. В следующую секунду в стену прилетел мощный удар, отозвавшийся в голове Ди внезапной, тупой болью. Вскрикнув, женщина упала на спину и заохала.

***

В голове гудело до потери сознания. Ди открывала и закрывала глаза, не соображая, где она находится. В комнате стало настолько темно, хоть глаз коли – сплошной мрак. Леди лежала на спине и чувствовала, как её тело приподнимается над кроватью, словно лёгкое облачко. Руки свисали вниз, а кисти болтались в воздухе, как будто их обдувал порывистый ветер. Сделав глубокий вдох, женщина плотно сомкнула веки и провалилась в небытие.

– Мама, мамочка, – еле слышно прозвучало в голове Ди. – Мама-а- а… – голос уходил в пустоту, откликаясь эхом. Какой-то чужой, неузнаваемый.

Кажется, это был голос самой Ди, но она не смогла его распознать. Чувствуя, как собственное тело движется сквозь плотный, густой воздух, женщина попробовала открыть глаза, но не смогла. На них будто надавило что-то. В какое-то мгновение стало трудно дышать. Ди запаниковала. Нужно растолкать невидимые силы, закричать во всё горло, позвать на помощь. Но руки и ноги не двигались. Рот не слушался. Губы слиплись, будто их сшили толстой нитью. Челюсти сомкнулись так сильно, что кости головы затрещали. Глазные яблоки пронзило адское давление. Под черепной коробкой закололо, шея оцепенела так, словно позвонки срослись между собой. По спине прокатилась волна огненного сдавливания: от ключиц до поясничного отдела. Сердце колотилось с бешеной скоростью, отстукивая удар за ударом, оседающим колющей пульсацией в висках. Ди зарычала внутри себя от боли и вытянула конечности в разные стороны, напрягая каждую дряблую мышцу своего тела. Через секунду испытала облегчение. Мышцы расслабились, исчезла ломота, давление испарилось, но глаза открывать страшно.

– Наверное, я умерла, – промелькнуло в голове Ди, – и попала в рай.

Сквозь тонкую кожу век начал пробиваться слабый луч света. Пошевелив большим пальцем правой руки, женщина нащупала лёгкую, хлопковую ткань под собой. Не решаясь встать, подвигала языком. Потом разомкнула губы и сладко зевнула. Прислушавшись к посторонним звукам в комнате, чуть-чуть приоткрыла глаза.

День первый

– Ну и горазды ж Вы спать, – Мэри отдёрнула штору. – Я Вас бужу, бужу…

Взяла швабру и принялась энергично размахивать ею.

– Уже полдень. Завтрак проспали, обед стынет, – подметая дощатый пол, служанка искоса поглядывала на хозяйку и ехидно улыбалась. – Доктор говорит, если постоянно лежать в постели, то и до пролежней недалеко.

– Мэри? – присмотревшись в мутный силуэт, Ди узнала нагловатый тон. – Это ты? Я что, спала?

Спросила таким радостным голосом, что ошарашила служанку.

– Ну, да-а, – девушка остановилась и уставилась на полусонную леди. – А Вы кого хотели здесь увидеть? Натали заболела, а убирать Вашу комнату Вы больше никому не дозволяете.

– Заболела? Как жаль, – женщина приподнялась и огляделась. – Мэри, – подозвала девушку крючковатым пальцем и зашептала. – Ты ночью ничего не слышала?

Мэри подошла на цыпочках и так же шепнула в ответ.

– Не-ет.

– Ты не слышала, как в соседней комнате кто-то кричит? – леди показала пальцем на стену у изголовья.

– Не-ет, – Мэри испуганно покрутила головой. – В какой комнате? У Вас нет прилегающих комнат. Ваша спальня не соседствует с помещениями на этой стороне. Она – угловая. Вы забыли?

– А что тогда там? – Ди продолжила говорить шёпотом, оглядываясь назад.

– Ничего. Пусто. За стеной – улица.

– Что-то мне нехорошо, – приложив руку к груди, Ди разочарованно вздохнула. – Видения какие-то… Я сошла с ума?

– Сомневаюсь, – поправив одеяло на ногах леди, служанка мельком взглянула в окно. – Вам всё это приснилось, – подошла к столу и подняла поднос, – сейчас отобедаете, и Вам станет лучше.

– Что там? – вытянув шею, Ди полюбопытствовала, глядя на тарелку издалека. – Суп?

– Да, с чечевицей, – подбадривающе ответила Мэри и поднесла обед, – Ваш любимый.

Поставив поднос на колени хозяйки, поклонилась.

– Холодный, – Ди опустила ложку в тарелку. – Ох, Мэри, я таких снов сроду не видела. Было страшно…

– А Вы на ночь молитву читаете? – размахивая шваброй, девушка раздвигала мебель, чтобы убрать под ней пыль.

– Читаю… – положив ложку рядом, на поднос, расстроенная женщина задумалась. – Бог меня испытывает. Но за что? Ах, кажется, я догадываюсь…

– Не мучьте себя и перестаньте додумывать, – сдвинув стулья, Мэри принялась сгребать шваброй мусор в жестяной совок с длинной ручкой. – Всё-то Вы придумываете. А я бы на Вашем месте радовалась жизни. Не каждому дано проживать в таком огромном доме, иметь слуг и вкушать любимые блюда, – покосилась на тарелку с супом. – Знаете, как у нас в деревне живут? Слышали, наверное…

– И как же? – сделав глоток прохладного липового чая, Ди приготовилась слушать.

Мэри поставила у стены швабру, совок и присела на край кровати. Поправив пучок на голове и чепчик, сняла белую перчатку с руки и положила на колени, сцепила между собой натруженные пальцы.

– Бедно, чрезвычайно бедно, я Вам скажу. Вот Вы жалуетесь, а на нашей улице, в деревне, живёт семья. Отца у них нет, погиб бедолага, мать еле двигается, больная вся. – покачав головой, Мэри опустила глаза в пол и с опечаленным видом продолжила. – Старшие сыновья на войне погибли, дочь вышла замуж и уехала в неизвестном направлении. Младшие добывают еду, как могут.

Ди обратила внимание на щеку служанки, по которой медленно потекла прозрачная слеза. Сердце сжалось. Слушая рассказ о голодающей семье, леди представила эту жалкую картину. Вздохнула несколько раз и протянула руку к Мэри.

– Могу я чем-нибудь помочь этим несчастным? – осторожно взяла её под локоть. – Предлагаю пригласить сюда и накормить.

– Вы уверены? – глаза служанки округлились, лицо вытянулось от удивления. – Что это с Вами? В молодости Вы не позволяли пускать обездоленных не то что в дом – в сад.

– Откуда ты знаешь, какой я была в молодости? – Ди прищурила один глаз.

– Ниоткуда, – засуетилась Мэри. Её глаза нервно забегали, ища недоделки в своей работе.

Она резко встала, схватила швабру с совком и поторопилась к выходу, ловко перебирая ногами.

– Мэри, я задала вопрос. Неприлично оставлять его без ответа.

Не успев выйти, девушка повернула голову набок.

– Садовник рассказал, – открыла дверь и вышла.

– Ещё не хватало, чтобы прислуга меня осуждала, – Ди не понравился правдивый ответ.

Поискав глазами колокольчик, поставила на кровать поднос и вылезла из-под одеяла, чтобы посмотреть в окно. Погода сегодня спокойная. Ни ветра, ни надоедливого дождя. Но леди не имела желания выходить, чтобы вдохнуть свежего воздуха и прогуляться.

– Как неприятно, – пробормотала себе под нос, вглядываясь в загрязнённое стекло. – С огромным удовольствием уволила бы…

Стук в дверь отвлёк от дурных мыслей, и Ди обернулась.

– Да-да, войдите!

В спальню заглянул небольшого роста доктор, лысоватый, с огромными очками на горбатом носу. Он немного прихрамывал, так как одна нога была незначительно короче другой. Этим недугом мужчина страдал с рождения.

– Доброго Вам дня, – вошёл и аккуратно прикрыл за собой дверь. – Как Вы сегодня? Что-то беспокоит?

– Я не ждала Вас, – леди переменилась в лице. Нелюбовь к медицинским специалистам у неё с детства. – Зачем пришли?

– Вижу, Вы не в настроении, – присев на стул у чайного столика, Стефан закинул ногу на ногу и поправил очки на носу. – Мэри сказала, Вас мучают ночные кошмары. Я принёс лекарство.