Страница 23 из 26
Исследуя человека с позиций структурализма, Лакан был вынужден для объяснения иррациональности бессознательного привнести в свою теорию элементы общей теории игр. Не удовлетворившись полученным результатом, Лакан увлекся топологией, вследствие чего у него появилась тенденция к чрезмерной формализации, за что он в последующем подвергся критике со стороны постмодернистов, протестовавших против чрезмерной рационализации человека. По их мнению, рождение человека в языке нельзя свести к обречению личности на фрустрацию, но скорее является чувственным процессом, связанным с получением наслаждения не только интеллектуального, но и телесного. Человек купается (играет) в языке, а как он интерпретирует возникающие при этом чувства: как фрустрацию или как наслаждение, больше зависит от особенностей его личности, нежели от природы языка.
Жак Деррида (Jacques Derrida, 1930-2004) родился в годе Эль-Биаре, в Алжире, который в то время был французской колонией. Принял участие в алжирской войне в составе французского экспедиционного корпуса. Война оказала на Дерриду большое влияние, он приобрел устойчивые левацкие и пацифистские идеи.
После демобилизации преподавал в Сорбонне (1960 – 1964), Высшей Нормальной школе, Высшей школе социальных исследований (Париж) и нескольких американских университетах (Университете Джона Хопкинса в Балтиморе и др.). Организатор «Группы исследований в области философского образования», один из инициаторов создания Международного философского колледжа (1983).
Деррида активно участвовал в кампании по защите прав иммигрантов во Франции, боролся с апартеидом в Южной Африке, выступал в защиту диссидентов в Чехословакии. В 1981 году принял участие в организации в Чехословакии «Общества Яна Гуса» для помощи преследуемым властью чешским интеллектуалам. В 1990 г. вел семинары в Академии наук СССР и Московском государственном университете. Почетный доктор Кембриджского университета (1992). Автор оригинальной философской концепции, получившей название деконструктивизма, один из создателей постмодернизма.
В своих исследованиях Деррида исходил из предпосылки, что мир есть текст. Но не структурированный, как полагал Лакан, текст, а случайный, более напоминающий палимпсест. Каждый человек принимает участие в написании этого гигантского текста, либо добавляя в него нечто новое, либо искажая (фальсифицируя) написанное ранее. И поскольку главный редактор отсутствует (им мог бы быть лишь Бог), то текст, как структура, несовершенен и недостоверен. Для восстановления его целостности (он вслед за Лаканом считал, что восстановление целостности текста ведет к восстановлению целостности человека) Деррида предложил процедуру названную им деконструкцией.
Смысл деконструкции заключается в нахождении ключевых смыслообразующих понятий с последующим их аналитическим расчленением. При этом Деррида использовал не только метод феноменологической редукции (сведение сложного понятия к простому), но и предложенный им метод децентрации смысла, заключающийся в возможности лишь косвенного (окружного) описания явления. Тексты Дерриды представляют собой бесконечный комментарий, цитаты, последующие разъяснения, обращение к словарю, во много раз превышающие по объему первоначальный текст – предмет критики Дерриды. Подобную манеру доказательства Деррида позаимствовал у Гуссерля, Хайдеггера, Витгенштейна и Рассела в надежде восстановить свободную смысловую игру структуры текста.
Таким образом, деконструкция, по мнению Дерриды, позволяла преодолеть двусмысленность знака и его лживость. Прямой ответ на поставленный вопрос всегда лжив, так как сам вопрос уже содержит в себе ответ. Во избежание этой ловушки можно дать несколько изначально неточных ответов, на пересечении которых, тем не менее, высветится истина. Деррида критично относился к функции центра, считая, что она заключается не только в ориентировании, гармонизации и непосредственной организации структуры, но, прежде всего, в обеспечении факта существования структуры, через ограничение смысловой игры, т.е. посредством цензуры смысла.
Деконструкция невозможна без воспитания постмодернисткой чувствительности, заключающейся, прежде всего, в особенной поэтичности мышления, которая единственная позволяет избежать позитивистской косности и позволяет субъекту наслаждаться метафорической природой языка, проявляющейся в языковой (смысловой) игре. Смысловая игра тем богаче, чем больше степеней свободы для дифференцирования смыслов. «Различение» по Дерриде – это не результат, но процесс потери словом непосредственной связи с реферируемым объектом, тем самым знак начинает обозначать не столько сам предмет, сколько его отсутствие, а конечном случае свое принципиальное отличие от самого себя. Различение фиксируется в пространственно-временном континиуме посредством «следа», того явления, которое в конечном счете дает право родиться языку и письму. След – это уже не знак, отсылающий к какой-либо природе или сущности, – это есть чистая идея, априори записанная и явленная миру. Только в такой ипостаси порвавший с материей знак превращается в идеальный объект смысловой игры – символ.
Суммируя основные идеи Дерриды, можно выделить следующее: 1) западная мысль возникла в ложе языка, зависит от его парадоксов и сильна своим логоцентризмом (разрушить аксиомы, на которых базируется западная мысль, можно лишь разрушив сам западный мир); 2) для понимания сути структуры (системы) важнейшим является понимание маргинализируемых этой системой элементов; важнейшие оппозиции возникают между периферией и центром, а не между элементами ядра; 3) для анализа текста необходимо, прежде всего, использовать ресурсы самого текста, т.е. нет стороннего наблюдателя, а есть лишь экспериментатор, занимающийся самоисследованием; 4) значение является продуктом, а не источником языка; такие понятия как «присутствие», «бытие», «происхождение», «человеческое Я» являются не данностями, но результатами внутриязыковых конфликтов.
Смысл человеческого бытия заключается в бесконечной деконструкции мира-текста, деконструкции, которая сама деформирует исходный текст, превращая его в палимпсест (читатель является соавтором текста).
Поскольку в западной цивилизации преобладают позитивизм и практицизм, Деррида не видел принципиального различия между жизнью, реальностью и литературой. Сама позитивистская наука является инструментом, искажающим реальность (можно вспомнить рассуждения Энштейна о роли наблюдателя в эксперименте), следовательно, описанный наукой мир не более чем мифологема. К примеру, после поездки в СССР Деррида выпустил книгу, в которой убедительно показал, что, несмотря на внешне революционные изменения действительности, суть страны (России – СССР – России) не меняется. Показывая на этом примере суть европейского логоцентризма, Деррида призывал к революционной деконструкции науки, общества, государства, что возможно лишь в условиях тотального разрушения принятой ранее системы ценностей. Однако, как показал в своих работах сам Деррида, маргиналы (революционеры) являются неотъемлемой частью самой системы и не могут существовать вне ее рамок. Разрушение системы приводит к возникновению хаоса мысли губительного, прежде всего, для самих маргиналов. Так, в постмодернистком дискурсе студенческий реферат, скачанный из интернета, имеет туже ценность, что и оригинальные работы Дерриды. Разрушение системы оценок ведет лишь к «захламлению» знания, когда наиболее эпатажные или владеющие большими ресурсами окажутся не только более влиятельными, но и, по сути, станут монополистами в области знания. В подобной ситуации сам Деррида, родившись в алжирской колонии и будучи эмигрантом, не имел бы никаких шансов представить свои идеи и, тем самым, повлиять на мир-текст. Таким образом, деконструкция текста ведет не к большей свободе, но к подмене одного диктата другим.
Возникшие противоречия пытался разрешить в рамках разрабатываемой им теории хаоса американский ученый русского происхождения, нобелевский лауреат Илья Пригожин. Будучи химиком, он исследовал неравновесные системы. Но сам процесс упрощения (разрушения) так же жестко детерминирован. Согласно представлениям Пригожина, разрушенная система, пройдя состояние хаоса, переструктурируется, сохраняя при этом свои основные характеристики и не увеличивая при этом степени свободы. Более того, чем сложнее система, тем меньше она содержит степеней свободы. По мнению Пригожина, точка наибольших степеней свободы системы (аттаракции), когда система может видоизмениться по любому из параметров, является точкой наименьшей стабильности.