Страница 15 из 26
Он успел немного – создал один тест. Этого оказалось достаточно, чтобы войти в пантеон основателей психологии. Подлинное значение Роршаха было перекрыто успехом проективного теста, который носит его имя. Единственное, что осталось от этого теста – сокращенный набор из десяти чернильных пятен, которые были отобраны издателем из пятнадцати, тщательно выверенных и обоснованных автором. До сих пор не понятно, как без применения компьютера можно было верифицировать столь сложный стимульный материал. Какой масштаб личности, научный гений, какая интуиция стояли за этим! В настоящее время, тест Роршаха является наиболее разработанным и цитируемым инструментом психодиагностического исследования.
Помимо индивидуальной психологии Адлера и аналитической психологии Юнга психоанализ Фрейда явился базой для активной аналитической терапия Штекеля, волевой теории Ранка, интерперсональной психотерапии Салливана, характерологического анализа Райха, интенсивной психотерапии Фромм-Райхманна, Эго-анализа Кляйна, характерологического анализа Хорни, гуманистического психоанализа Фромма и многих других. Период создания этих теорий охватил десятилетия как до Второй мировой войны, так и после нее. В последние годы жизни Фрейд в своих работах все большее внимание уделял психоаналитическому толкованию развития общества.
Психоанализ проник не только в психиатрию и психологию, но и в литературу, и в искусство, в культурологию, антропологию и социологию. Неслучайно Фрейда причисляют к выдающимся ученым ХХ века. После того, как к власти в Германии пришли фашисты, официальная их позиция в отношении к психоанализу нашла свое отражение в публичном сожжении книг Фрейда в мае 1933 г. Многие евреи, ученики Фрейда – психологи и психоаналитики, – эмигрировали в другие страны, в основном в США, начиная уже с 1934 г. Фрейд оставался в Вене до 1938 г., а когда германские войска вошли в Австрию – выехал в Англию, где и умер в 1939 г. 23 сентября его личный врач Макс Шур оборвал его страдания (он был онкобольным) смертельной дозой морфия. С тех пор мировым центром психоанализа стали Соединенные Штаты Америки.
В России интерес к психоанализу опосредовался клинической проверкой гипотез Фрейда и имел как своих сторонников, так и противников. Российские ученые встретили идеи Фрейда о ведущем значении в происхождении неврозов сексуальных переживаний со спокойным интересом.
К этому времени в России уже были известны сенсационная «Сексуальная психопатология» Крафт-Эбинга, исследования Бине о сексуальных извращениях. Критические замечания в адрес психоанализа касались лишь односторонности взглядов Фрейда, игнорирования им других факторов в происхождении неврозов, помимо сексуальности. Практически каждая публикация Фрейда отражалась в реферативных обзорах на страницах «Журнала невропатологии и психиатрии». Большинство крупных работ было переведено на русский язык и издано отдельными книгами. С 1910 по 1914 г. регулярно выходил журнал «Психотерапия. Обозрение вопросов психического лечения и прикладной психологии», где публиковались статьи русских последователей Фрейда, обзоры зарубежных публикаций. Вопросам психоанализа особое внимание уделяли такие русские врачи и ученые, как Осипов, Вырубов, Асатиани, Вульф, Розенталь, Лурия, Лившиц и др.
После революции 1917 г. и гражданской войны в Советской России еще продолжалось изучение психоанализа. Предпринимались смелые попытки объединения психоанализа с марксизмом под флагом т.н. «фрейдомарксизма» (Лурия, Фридман). После того как марксизм-ленинизм в СССР стал единственной теорией, фрейдизм, как и бихевиоризм и другие психологические концепции, был подвергнут жесткой критике и запрещен, как пропаганда буржуазной идеологии. Развитие прикладной психологии у нас в стране было заморожено на многие годы после смерти В.М. Бехтерева (до сих пор циркулируют слухи о том, что он был отравлен по личному поручению Сталина). В январе 1930 г. прошел Первый Всесоюзный съезд по изучению поведения человека, а в след за ним реактологическая дискуссия 1930–1931 гг., которые определили «единственно верный» методологический фундамент советской психологии – ленинскую теорию отражения. «Самокритика» не обошла таких выдающихся психологов того времен как Выготский, Корнилов, Добрынин и др.
Окончательно психоанализ и ряд других психотерапевтических подходов в нашей стране был разгромлен после смерти И.П. Павлова в феврале и последовавшего за этим выхода постановления ЦК ВКП(б) в июле 1936 г.: «О педологических извращениях в системе наркомпросов». Идеологизация психологии и психотерапии, длительная изоляция от ведущих направлений этих наук в других странах, тенденция к биологизации медицины в целом явились причиной задержки развития психотерапии при формальном признании значимости ее роли в медицине. В это особенно сложное для научной и практической психологии и психотерапии время, продлившееся вплоть до 60-х годов, Выготский, Лурия, Мясищев, Лебединский, Зейгарник и сравнительно небольшое число других исследователей своими трудами поддерживали развитие психотерапии и психологии в нашей стране.
Внутренняя логика развития отечественной психотерапии соответствовала теоретическим исследованиям таких ученых с мировым именем, как академики Владимир Михаилович Бехтерев (1857-1927) и лауреат Нобелевской премии 1904 года Иван Петрович Павлов (1849-1936), которые были воспитаны на учении о нервизме, разработанном плеядой выдающихся русских врачей XIX века – Зыбелиным, Мудровым, Дядьковским, Захарьиным, Манассеиным, Боткиным. Блестящие исследователи и прекрасные организаторы Бехтерев и Павлов долгие годы находились в состоянии творческой конкуренции. Окончательную черту под их соперничеством подвел Сталин, который после смерти первого дал негласное указание о замалчивании и принижении его заслуг, а второго после смерти превратил в «священную корову» советской науки. Думается, что выдающиеся ученые В.М. Бехтерев и И.П. Павлов заслужили лучшую участь, чем та, что была уготована им партийными бонзами.
Экспериментальное изучение высшей нервной деятельности в лабораториях Павлова, выделение типов нервной деятельности (физиологический эквивалент темперамента), взаимосвязей между первой и второй сигнальными системами привели к теоретическому обоснованию экспериментальных неврозов, которое Павлов перенес в клинику нервных болезней. Таким образом был заложен методологический фундамент патофизиологической теории неврозов и их лечения. Это направление, получившее название «павловская психотерапия», использовала на практике экспериментальные данные о возникновении и угасании условных рефлексов, понятия о торможении, иррадиации, индукции, фазовых состояниях. Подобными терминами описывался и сам психотерапевтический процесс.
Павловский подход в психотерапии привлек внимание многих врачей и исследователей, которые в теории и на практике развивали и дополняли его новыми данными. Бирман в 30-е годы разработал глубокую аналитически-диалектическую психотерапию, отведя главную роль исправлению извращенной целевой социо-рефлекторной установки невротической личности посредством социо-рефлексотерапии. Платонов в систематических экспериментальных исследованиях изучал гипноз и его использование в терапевтических целях, опираясь на физиологическое воздействие вербальных стимулов на кору головного мозга. Объяснение, убеждение и суггестивное влияние, воздействуя на динамику корковых процессов, изменяют в желаемом направлении сознание пациента, его эмоциональную сферу, эндокринно-вегетативные и другие физиологические процессы. Значительный вклад в развитие павловской школы в психотерапии внесли также Майоров, Буль, Лебединский, Вольперт, Слободяник, Свядощ, Рожнов и многие другие.
Большим авторитетом в психиатрических кругах Москвы пользовался известный психотерапевт Семен Исидорович Консторум (1890–1950). Он разработал оригинальный подход, названный им «активирующей психотерапией». Активирующая психотерапия имела своей целью перестройку неадекватно переживающей и реагирующей психики не только и не столько путем словесного обращения к интеллекту и эмоциям больного, к его мироощущению и мировоззрению, сколько через изменение и корригирование его мироотношения. Психотерапия Консторума включала разъяснение роли целенаправленности и воли пациента к здоровью, обратимости имеющихся расстройств в сочетании с суггестивной психотерапией. Результаты научной и практической деятельности Консторума были опубликованы в книге «Опыт практической психотерапии» в 1959 г. уже после его смерти.