Верни меня домой

А потом подошёл ко мне, тряхнул меня за плечи:

– У тебя полчаса, Ковалевская. Поэтому выдыхай и возьми самое необходимое.

Разворачивается и идёт на кухню.

– Я с тобой не поеду! – ору я. – Да какого… Что ты вообще здесь делаешь?

Впервые в жизни я подошла к нему вплотную и заорала прямо в лицо:

– Я с тобой никуда не поеду! Слышал? И пошёл к чёрту отсюда! Выметайся!

Схватила его за футболку и начала тянуть к двери.

– Марта, не тупи, а! Надо ехать, – он сжал мою руку и попытался отцепить меня от футболки.

– Что тебе надо? – крикнула я.

Ему, наконец, удалось убрать мою руку, он развернулся и прошёл на кухню.

Серый не стал дожидаться сумки, а взял пакеты на кухне и начал сгребать все женские вещи без разбора. Он без какого-либо стеснения открыл комод и засовывал в пакет моё нижнее бельё.

– У меня Руслан в СИЗО, дебил! Я никуда не поеду, ты меня понял?

Он подошел ко мне вплотную, схватил рукой за затылок и приблизил свое лицо к моему:

– Дура ты, Руслан твой считай уже покойник, до суда не доживёт, а тебе уматывать надо, чтобы тебя отдачей не размотало. Паспорт твой где?

Его «до суда не доживёт» тонким сверлом просверлило черепную коробку и проникло в мой мозг, разрывая его на части.

Я начала кричать и выть в голос, Анцифиров стиснул меня в жестких грубых объятиях и молчал.

– Всегда знал, что ты чокнутая, но жить-то ты хочешь? Грохнут или покалечат, чтоб на Волкова надавить. Не скули, собирайся.

Я ударила его. А потом как с цепи сорвалась и начала колотить по нему без разбора, он перехватил меня в талии и закрывался, а я лупила его и ругала последними словами. Потом со всей силы прыгнула ему на ступню. Он поморщился. Зашипел, но не выпустил меня.

А когда я успокоилась, то как во сне достала дорожную сумку, вытряхнула туда содержимое пакетов, которые успел набить Серый. Я в ситцевом цветастом платье, растрепанная, с хвостиком, одноклассник, мой школьный мучитель, и дорожная сумка. В голове не укладывалось, что моя вполне счастливая жизнь с моим мужчиной – это день вчерашний. Это конец.

Глава 5

В машине с наклейками «Яндекс Такси» Анцифиров вёз меня прочь от государственной границы, ФСБ и прочего дерьма. Я сидела притихшая.

– Замужем? – спросил он.

– Нет.

Удивленно вскинутая бровь.

– Хорошо.

– Зачем приехал за мной?

– Затем.

– А нормально ответить нельзя? – я опять начала на него орать.

Он включил поворотник и съехал на обочину с «аварийками».

– Слышь, ты на меня не ори, Ковалевская, – сказал он спокойно, – да, я мудак, признаю, и ни черта хорошего ты от меня не видела. Но, твою мать, кроме меня, помочь тебе теперь некому. А я мудак, да. Можешь злиться, можешь стукнуть, да можешь вообще меня отпинать. Но позже. Сейчас мы спокойно, без нервов, доедем до места назначения. А потом со всем разберемся. И да, на ногу больше прыгнуть не дам.

– Куда мы едем? – спросила я, уставившись прямо перед собой в одну точку.

– Домой, – ответил он, а потом добавил: – Ко мне. Машину поменяем и двинем дальше.

– Надо Русе передать, что я уехала, что в безопасности. Разворачивайся.

– Забудь.

– Ты дебил! Он должен знать, что мне ничто не угрожает.

– Марта, я не буду возвращаться.

– Тварь ты бездушная.

– Телефон адвоката давай, – потребовал он, а потом зло посмотрел на меня: – Не говори, что у него нет адвоката.

Я достала телефон, нашла в списке контактов номер адвоката Смирнова и протянула ему.

Он выхватил у меня телефон и нажал вызов.

– Информация для подозреваемого Волкова. Обвиняемого? Понятно. Это очень важно. Передайте дословно – Снегурочка со мной.

Он сбросил вызов, а затем резко рванул вперёд и выехал на дорогу.

– Эй! Ты чё там нёс? Ты не сказал, кто ты! Не сказал, что ты меня увёз! Да что ты куришь вообще, а?

Едва мы набрали скорость, он открыл окно и с силой швырнул туда мой телефон.

– Эээээ! – у меня пропал дар речи, даже слов возмущения не было.

– Я тебе новый куплю, когда приедем на место.

– Твою мать, – выдохнула я и отвернулась к окну.

Мы молчали, Анцифиров включил радио.

– Он знает, что я тебя Снегурочкой называю, догадается, – нарушил он молчание.

– Ни хрена он не знает! Да я не знаю, что ты меня Снегурочкой называешь! Он не может знать, я вообще не говорила, кто ты, боялась, что у него чеку сорвёт и он тебя убьёт.

– Он приезжал ко мне.

От этих слов мне стало нехорошо, в грудной клетке заныло.

– Когда? – с трудом выговорила я.

– Через пару месяцев после больницы. А чего ты побледнела-то, а? Да, нормально всё. Просто поговорили, и он уехал, – он рассмеялся.

Опять повисла тишина. За окном мелькал лес. Мы были в пути уже пятый час.

– Почему такси? – снова начала я разговор.

– Пасли тебя. Если б ты села в другую машину, обратили бы внимание. А так, вызвала такси и уехала.

Через некоторое время мы свернули с трассы на грунтовую дорогу, и проехали ещё несколько минут. После чего Анцифиров прижался к обочине, остановился и достал телефон.

– Лютик? Ну, я здесь. Давай, как договаривались, – он сбросил вызов.

Увидев мой заинтересованный взгляд, он прокомментировал:

– Дела.

Мы просидели в машине ещё около получаса, пока на дороге, двигаясь в обратном направлении, не показался черный Фольксваген. Машина остановилась на противоположной обочине, Анцициров вышел и двинулся навстречу парню, выходящему из машины. Они обнялись, недолго переговорили, после чего Серый вернулся ко мне, взял сумку и скомандовал «Выходи».

Парень сел за руль вместо Серого, мы же пересели в Фольксваген, и двинулись дальше.

– Кто это был? – спросила я.

– Зачем тебе?

– Пытаюсь понять, что именно я только что наблюдала.

– Я купил машину, – спокойно ответил Анцифиров.

Очень было похоже на правду. Я повернулась и стала рассматривать туманную дорогу и тёмные ряды сосен, мелькающих в окне.

– Ты знаешь, в чём его обвиняют? – спросил он.

– Это неправда.

– Так знаешь или нет?

– Взятка. Но они ничего не брали! Он не мог!

Серый вздохнул. У него был вид, будто он вот-вот готов сказать что-то очень важное, но сдерживает себя. Это была борьба. И я срисовала это с его лица.

– Там всё серьёзней, Марта, – наконец он решился.

– Говори.

– Наркота. Их обвиняют, что они пропустили наркоту за деньги.

В глазах потемнело, пульс участился.

– Много наркоты. Большая партия. Серьёзные люди. Волков – просто мясо. Ковалевская, всё закончится плохо.

Я поднесла руку к губам и отвернулась к окну, чтобы Анцифиров не видел, как я кусаю указательный палец, чтобы не закричать, а из глаз текут слёзы. Мой лев! Во что же ты впутался, как это произошло, что я могла сделать, чтобы всё вышло по-другому?

– Волков будет сопротивляться. Они будут искать тебя, Марта, чтобы надавить на него. Поэтому мы едем ко мне.

Я продолжала смотреть в окно и беззвучно плакать, лишь только кивнула пару раз головой, давая понять, что я его слышу.

Сгустились сумерки, а мы свернули с главной трассы на второстепенную дорогу, и через полчаса были уже в гостинице. Поднявшись в номер, я огляделась. Простой стандартный номер на двоих, большая деревянная двуспальная кровать, идеально белое постельное бельё. Анцифиров шёл следом.

– И как мы здесь будем спать?

– Нормально. Разные одеяла возьмём и будем спать.

– Зачем надо было брать номер с одной кроватью? Опять руки распускать будешь, да?

– Не планировал.

– Я тебе не верю.

– Я тоже себе не верю. На случай, если нас ищут, лучше не привлекать внимание. Пацан, девка, одна кровать, нет вопросов, – спокойный голос, без эмоций.

Он развернулся и ушёл в ванную. Хотелось грязно выругаться. Но это бы не помогло хоть как-то исправить ситуацию. Пока он был в душе, я нашла второе одеяло и кинула его на кровать, и как только Анцифиров вышел из ванной в белом халате, мимо него туда просочилась я и закрылась на щеколду. Огляделась – ну, ванная как ванная, обычная для гостиницы, белый кафель, душевая, большое круглое зеркало над раковиной. В голове мелькнула мысль, что что-то не так. Сбой матрицы. Пока я снимала одежду, я никак не могла разобраться, в чем же дело, что именно меня смущает. А когда я встала под душ, и горячие струи стали хлестать мои плечи, меня осенило! Идеальный порядок. Я зашла в ванную после парня. Парни так душ не принимают! Вода на полу, капли геля для душа, брызги на зеркале, да хоть пару волос на раковине. Нет! Ничего. Твою ж мать, ещё ублюдка с обсессивно-компульсивным расстройством мне не хватало! И тут же опешила. Почему я так подумала? Я волновалась, была под каким-то странным чувством тревоги, пока стояла голая в ванной, и от Анциферова меня отделяла одна не очень добротная дверь с хлипкой щеколдой. Память порциями выбрасывала его посягательства, и я покрывалась мурашками. Я плотно завернулась в халат и осторожно выглянула из-за двери. Он лежал на спине в халате под одеялом на левой половине кровати и смотрел что-то по телевизору. Я подошла к кровати, и меня начала бить нервная дрожь, он оторвался от телевизора, перевёл взгляд на меня.