Озаряя тьму

– Бог в помощь, графиня, – улыбнулся Нестор, и я прочла в его загоревшихся глазах воспоминание о том волшебном дне, когда мама, наконец, благословила нас на брак.

– Мама, а как поживает Груня? Ведь она нашлась? – спросила я, и мама вмиг помрачнела.

– Ох, Юлия…. Не хотела я говорить тебе об этом, медовый месяц твой дёгтем разбавлять. Ладно, коли ты спросила, расскажу, – тяжело вздохнула она. – Сгинула она. Отправила я мужиков на поиски. Два дня они по лесам и полям Груньку искали, а на третий платок её в чаще нашли, весь кровью забрызганный. То ли медведь, то ли волк её, сердешную, задрал. Да только тело так и не обнаружили.

– Голодный зверь был, видно, раз даже костей не оставил, – угрюмо сказал Нестор. – Помню служанку Юли, хорошая девушка была. Царствие ей небесное!

– Нет…. Быть этого не может! Нет! – не веря своим ушам, воскликнула я, и слёзы покатились из моих глаз.

– Юлия! Немедля успокойся! – окликнула меня мама, но я уже в голос рыдала на плече любимого, не в силах совладать со своими чувствами.

– Поплачь, родная, тебе станет легче. Поплачь, – усадив меня на диван у камина и усевшись рядом, сказал молодой князь.

Он попросил Пантелея принести для меня стакан воды.

– Она была влюблена в тебя, Нестор. Она была так несчастна! Господи, за что ты так рано оборвал её жизнь?! – содрогаясь от рыданий, сетовала я.

Мой муж терпеливо утешал меня в нежных объятиях и как маленькую девочку гладил по голове. Насилу успокоившись, я умылась прохладной водой и привела себя в порядок. Скорбь по Груне по-прежнему терзала и заставляла мучиться чувством вины, однако я взяла себя в руки, дабы не омрачать праздник любимому.

К трём часам прибыли друзья Нестора. Только Гавриловых мы так и не дождались.

– Твой отец, наверно, страшно разозлился и жестоко наказал их, – предположила я, представив грозную расправу Чёрного князя с непокорными крестьянами. – Ведь они были свидетелями на нашем венчании!

– Юля, не накручивай себя, – попытался успокоить меня любимый. – Может, Варваре просто нездоровится. Не забывай, она в положении. Ну а Варфоломей просто не захотел ехать без неё, оставлять её и детей надолго одних.

– Да, наверно, ты прав, – согласилась я, отгоняя дурные предчувствия.

Лишь поздним вечером мы поняли, насколько заблуждаемся. Праздничный стол был уже наполовину осилен, большая часть красного вина и шампанского выпита, а бисквитный торт разрезан, когда лакей обратился к хозяину, дабы передать ему почту.

– Прошу прощения. Вам письмо, ваше сиятельство, – сказал Пантелей.

– Как? Ещё одно поздравление? – весело произнёс Нестор.

– Извольте-с, – подавая желтоватый конверт на маленьком серебряном подносе, сказал лакей, и молодой князь взял в руки очередное послание.

– От кого оно, Нестор? – спросила я, заметив, что мой любимый переменился в лице и немного побледнел.

С его губ не слетело ни слова. Он безмолвно передал мне нераспечатанный конверт, на котором чётко значилось имя отправителя – князь Виссарион Афанасьевич Вяземский.

Глава 3. Чёрное возмездие

– Прочтёшь? – негромко спросила я.

– Да, непременно, – забирая письмо из моих рук, ответил Нестор так тихо, чтобы никто из гостей нас не услышал. – Только не здесь и не сейчас.

– Кто тебе пишет, приятель? – полюбопытствовал Георгий и прочитал имя отправителя. – А, батька о тебе вспомнил!

– Да. Наверно, поздравляет с днём рожденья, – мастерски изображая спокойствие и безмятежность, сказал Нестор и встал из-за праздничного стола. – Прошу прощения. Мы с Юленькой покинем вас ненадолго.

На втором этаже, в уютной спальне никто уже не мог помешать нам. Закрыв дверь на щеколду, мы уселись на маленький диванчик, что стоял рядом со шкафом-гардеробом в нашей спальне.

– Мне так страшно! – призналась я, содрогаясь от догадок о том, что мог написать нам этот бессердечный полусумасшедший тиран.

– Не бойся ничего. Иди ко мне, – ласково прошептал мой любимый.

Послушно прильнув к его плечу, я с волнением наблюдала за тем, как он осторожно вскрывает конверт. В руках у Нестора оказалось написанное крупным, отрывисто-небрежным почерком письмо. Послание Виссариона содержало следующее:

«Здравствуй, мой несравненный, бесподобный и единственный сын! Пишу, дабы поздравить тебя с днём рождения и пожелать тебе отменного здоровья, ясности ума, неувядающей славы и несметного богатства, ибо только в них истинное счастье. Дарю тебе село Чернёново, а с ним девяноста семь крестьянских душ. Покупку дома в Петербурге одобряю: ты уже не малое дитя, можешь отделиться и жить самостоятельно.

Только не надейся разделить наследство со своей жалкой дворняжкой, ибо дни несчастной давно уже сочтены. Я мог бы прикончить девку и раньше. Я не стал этого делать, дабы ты успел совратить её и вдоволь наиграться с нею. Теперь не вижу смысла щадить её. Ровно в полночь сердечку Юленьки Романовой суждено остановиться, а нежным ручкам – навек окоченеть, так что поспеши, коли желаешь напоследок поразвлечься с нею.

Та же участь ждёт и других девиц, с коими ты в будущем захочешь обвенчаться: неделька голубиного счастья с тобою и внезапная скоропостижная смерть. Крепко задумайся, драгоценный мой, стоит ли противиться судьбе и воротить нос от Марго Оболенской.

Твой отец, князь В. А. Вяземский»

Мой разум помутился. Страшные строчки прыгали и расплывались перед глазами, которые ничего уже толком не видели из-за завесы слёз.

– Юля, радость моя, что с тобой? – услышала я, и мой язык словно бы онемел, отказываясь произносить диктуемые разумом слова. – Это всё неправда. Неправда! Ты слышишь меня?

Остолбенение прошло, однако гнетущее чувство того, что мой трагический конец уже близок, осталось. Подняв растерянные и испуганные глаза на любимого, я принялась нежно гладить его по плечам дрожащими руками и сбивчиво раскаиваться во всём, чем когда-то могла его обидеть.

– Прости меня, Нестор, за холодность, строптивость, за детские капризы…. Умоляю: прости. И прощай! – я не выдержала, и слёзы побежали по моим щекам.

Закрыв лицо руками, я упёрлась локтями в колени и уже второй раз за этот день разрыдалась. Мне казалось, что натравленная на меня Чёрным князем смерть уже стоит за моею спиной и, с нетерпением ожидая полуночи, точит свою беспощадную косу. Вот только Нестор то ли не верил, то ли не хотел верить в мою скорую погибель.

– Юля, ты не умрёшь! – принялся убеждать меня он. – Мы теперь одно существо, одна душа! Если бы тебе грозила смертельная опасность, я бы чувствовал это! Да и перстень, твой оберег с темпузорием! Пока он на тебе, никто не сможет лишить тебя жизни!

– Ты утешаешь меня. Не хочешь делать адом последние три часа моей жизни, – мой голос дрожал, а в горле было горько от слёз. – Я знала, что он этого так не оставит, не закроет глаза на наше венчание, что скоро наступит наша последняя ночь!

– Да нет же! Юля, я готов поклясться тебе в том! Скажи, кому ты скорее поверишь: больному на всю голову злодею или мне, твоему мужу, человеку, который всем сердцем любит тебя?

– Тебе, конечно, тебе! – без колебаний ответила я, но страх перед пророчеством Чёрного князя не отступал.

– Тогда вытри слёзы. Он только и добивается их! Я выйду к гостям и скажу, что тебе нездоровится. Готовься ко сну, – велел мне он и осушил на прощание мои щёки нежными поцелуями.

– Хорошо. Только, пожалуйста, скорее возвращайся! Мне страшно оставаться одной.

– Сейчас придёт Татьяна. Я позову её, – мой муж покинул спальню и отправился вниз, где по-прежнему сидели за столом приглашённые на именины гости.

Через минуту ко мне пришла служанка. Я сменила корсетное праздничное платье на свободную ночную сорочку и попросила Таню посидеть со мною до тех пор, пока не вернётся Нестор.

– Отчего ты не ложишься? – спросил Нестор через четверть часа, застав меня за туалетным столиком напротив зеркала. – Я вижу, что ты устала.