Страница 2 из 8
Глава 2. Сборы
– Еви! – Голос короля Фарона III звучал строго и вместе с тем печально. Ни для кого не было секретом, чем он платит за мир с Галерасом. Его скорее жалели, чем осуждали, хотя Евмению любили все, кто хоть немного её знал. Со слугами и няней она была неизменно ласкова и приветлива, не кичилась своим происхождением. Да так и сложилось издревле – короли Тур'Адора всегда помнили, что их предки родом были из обычных людей и старались относиться к простолюдинам с добротой и снисхождением.
– Да, папа. Я здесь. – Евмения ждала отца в своей спальне. Её комната выходила окнами на восток. В городе царила весна, и пряный запах цветущих яблонь кружил голову. Еви улыбалась каким-то своим мыслям, стоя у окна, и так напомнила королю её мать, что слёзы навернулись на глаза. Но он мужественно сморгнул их.
– Галерас объявил дату свадьбы. Через две недели в Свадебном Доме должна состояться церемония.
– Так скоро? – Еви растерянно посмотрела на отца. – Но ведь это значит, что послезавтра я должна буду уже выехать. До границ Галераса почти две недели пути.
– Король Галераса спешит. Мне непонятна его спешка, но пусть будет так. Я не хочу спорить с ним.
– Значит, мы расстаёмся и, наверное, надолго, да папа? – Евмения поджала губы, пытаясь не расплакаться.
– Да. – Король подошёл ближе и обнял дочь. Несколько минут они стояли молча, обнявшись. Потом Фарон продолжил нарочито спокойным голосом, – Ты не забыла, что тебе завтра исполняется семнадцать?
– Нет.
– Ты знаешь, что я хотел бы сделать этот праздник самым радостным в твоей жизни. Я хотел позвать гостей и устроить рыцарский турнир, на котором ты могла бы самолично наградить победителя. А ещё я устроил бы бал и… Ладно. Зачем я об этом говорю? – Вдруг резко оборвал себя король. – Скажи, что хотела бы ты сама, и я постараюсь исполнить твоё желание.
– Просто побудь со мной завтра целый день, только со мной! – Попросила Еви и покрепче прижалась к отцу.
***
День семнадцатилетия Евмении начался с суматохи. Король пытался отдавать приказы о платье и приданном, готовить отряд сопровождающих и в то же время быть рядом с дочерью. Евмения, увидев, как разрывается отец, махнула рукой и отпустила его. Что значит собственный праздник, когда решаются интересы всего государства?
Девушка прошла в свою комнату. Надо было отложить вещи, которые она хотела взять с собой, в новую жизнь. Мольберт и краски, любимые книги и, конечно, том Предания. Еви бережно складывала вещи на кровать, вынимая из сундуков всё, что было ей памятно, что говорило о матери и отце. Платья, шали, туфли – всё надо было уложить в дорогу. Она не хотела доставлять лишних хлопот королевской челяди. У них и так было слишком много дел. "Всё что можешь сделать сама – сделай!" – Часто повторял ей в детстве отец. И Еви всегда старалась следовать этому принципу.
Она удерживалась от слёз, пока ещё удерживалась. Завтра её оденут в наряд невесты и, попрощавшись с отцом, она уедет в новую жизнь. Что ждёт её там? Евмения старалась не думать об этом. Она ещё до конца не осознавала, что старая её жизнь закончилась. Больше не будет рядом отца, с которым она делила все радости и горести правителя Тур'Адора. Не будет больше знакомого лица няни Аганы, которая всё детство заменяла ей мать. Она не услышит больше весёлой болтовни служанок.
Как она любила сидеть в детстве на кухне, на маленькой табуреточке у окна, слушая, как за окном завывает вьюга! А кухарки болтали без умолку о городских новостях. Иногда одна из них принималась что-нибудь тихо напевать, а остальные подхватывали напев, не забывая, впрочем, о работе. Тогда Еви услышала много песен и легенд того древнего, изначального Тур'Адора, который ещё помнил, как по слову Творца всё Светомирье возникло из небытия. И тогда же она в первый раз услышала легенду о Чаше, ту, что потом записали в Предание почти слово в слово. Потом она выучила её почти наизусть.
В ней красочно говорилось о том, как Творец, создав Светомирье и населив его людьми и прочими народностями, спустил на землю, в одну из долин Чашу, из которой исходила жизнь. Так долину назвали Долиной Жизни. Она круглый год зеленела и цвела, а соки жизни из неё расходились по всему миру. В древней легенде даже говорится, что эта Чаша способна исполнять желания и исцелять больных. Но никто не стремился в Долину, чтобы проверить эту легенду. Ибо путь туда долог и труден. Долина со всех сторон окружена горными пиками, которые словно стена, преграждают путь.
На северо-западе Светомирье кончается у самых Окраинных гор. Что там дальше – не знает никто, даже Хранители. Они живут у самого подножья гор отшельниками в небольшой башне и преграждают путь к Чаше, предостерегая живущих от попытки пройти в Долину Жизни. Легенда гласит, что только чистый сердцем и помыслом человек может безбоязненно подойти и коснуться Чаши. Но кто же почтёт себя достаточно чистым? Несколько смельчаков рискнуло пойти наперекор Хранителям. Больше никто их никогда не видел.
Еви поверила в эту легенду безоговорочно и навсегда, только услышав её. Нет, она никогда даже и не мечтала увидеть Чашу. Ей не о чём было ещё просить. Но какая-то светлая тоска иногда томила душу. Как было бы хорошо жить в том, древнем Светомирье, когда не было вражды и войн, а над всеми государствами царил вечный, светлый день.
Евмения задумчиво перебирала свои рисунки, унесясь воспоминаниями в детство. Внезапно её отвлёк топот копыт за окном. По мостовой к королевскому дворцу спешил отряд воинов. Они будут завтра сопровождать её в долгую дорогу до Свадебного Дома. Девушка вздрогнула и помотала головой, пытаясь избавиться от тяжёлых мыслей, разом навалившихся на неё и такого странного, несвойственного ей чувства щемящей тоски. Всё будет хорошо.
В дверь тихо постучали, потом она почти неслышно открылась, и вошёл король.
– Ты уже собираешься, Еви? – В голосе было столько тоски, что Евмения отвернулась, чтобы сморгнуть слезинку.
– Да, папа. Я думаю, завтра будет некогда.
– Ну хорошо, хорошо… – Король задумался, словно забыл зачем пришёл, а потом вздохнул и, подойдя ближе к Еви, протянул ей на ладони маленькую шкатулочку.
– Что это?
– Открой.
Еви открыла шкатулку. Внутри, на бархатной подушечке, лежала миниатюрного вида золотая подвеска, изображавшая чашу.
– Это мне?
– Да. Твоя мама сказала передать её тебе, когда ты будешь выходить замуж. Она не расставалась с этой подвеской до самой смерти. Это украшение передавалось по наследству в роду принцесс Алдереда. Носи её и не снимай.
– Хорошо, папа.
– Вот и славно! – Фарон взял подвеску с подушечки и засмотрелся. Она была сделана словно из какого-то тёплого живого золота. Он медленно поднял её за невесомую тоненькую цепочку и надел на шею дочери, потом застегнул и застыл, любуясь.
– Спасибо. – Тихо сказала Еви.
– Пусть мамино благословение хранит тебя. – Король нагнулся и поцеловал дочь.
– Ваше величество! – Прервал его запыхавшийся советник, заглянув в открытую дверь, – Там вас ищут, по поводу церемонии.
– Иду. Не грусти, Еви. Я обещаю, что вечером обязательно зайду к тебе, и мы ещё поговорим. – И король скрылся за дверью. А Евмения погладила рукой золотую чашу на шее и внезапно разрыдалась.
Глава 3. Невеста
Евмения молча стояла у зеркала в своей комнате, пока горничные одевали её в дорогу. Несмотря на то, что путь предстоял долгий, по традиции, Еви должна была явиться в Свадебный Дом на церемонию в полном наряде невесты, и в таком же наряде она прощалась с родственниками и друзьями навсегда покидая отчий дом. Только вот традиции эти не были рассчитаны на столь дальнюю дорогу. Поэтому одна горничная, молодая и смешливая Ирма, всё же ехала вместе с ней.
Еви, наверное, была красивой невестой. Наверное, потому что она сама не могла оценить свою привлекательность, да и не думала никогда об этом. Она с детства не любила смотреться в зеркало, её не интересовали наряды и причёски. Вот и сейчас она с полным равнодушием стояла и наблюдала за своим отражением. Хотя нет, не совсем с равнодушием. Ей нравилось платье невесты – оно было таким белым и нежным, воздушным и кружевным, что просто не могло не привлекать.