Чародейка Поволжья

В глазах за толстыми стёклами очков промелькнуло одобрение.

— Молодец, только пса бродячего искать, что ветер в поле ловить. А за отзывчивость хвалю. По-христиански помогать ближнему. Но нас оборотцы не интересуют, ни в собачьем, ни в человеческом обличье. Знаю, знаю, — махнул рукой отец Викентий, и только сейчас Рина обратила внимание, что на нём перчатки из тонкой кожи, — начнёте ссылаться на законы Российской империи, где сказано, что в человеческом облике твари эти считаются людьми. Но у нас свои законы и правила. Я советовал бы прекратить бесполезные поиски.

— Викентий Константинович, — с горячностью возразила Рина, — Лобзик практически человеческой жизнью жил: у него сожительница была, друзья, он даже зарабатывать пытался. И вдруг исчез без следа. Покурить вышел – и с концами.

— Ариночка, я уже говорил, неправильно распространять на оборотцев человеческие категории взаимоотношений, — невозмутимо гнул свою линию инквизитор, — собака – собака и есть, даже если она курить научилась и спиртное на детских площадках распивать. Дурное дело не хитрое, — он помолчал, полюбовался игрой солнечных лучей в струях воды и продолжил, — вот вы с Фёдором Ивановичем бегаете по городу, следы ищите, а должны бы за Волшебной книгой сидеть замыкание магические цепей да передачу маны осваивать. В пустую драгоценное время тратите. Лобзик ваш, может, на заработки подался.

— Куда ж он поедет без документов? – спросил Толстой, ему было приятно показать осведомлённость в современной жизни Российского государства.

— Да куда угодно! Сел в автобус или электричку и в Саратов поехал. Или пешком к помещикам и фермерам отправился. Страда начинается: сенокос, потом уборочная. Да хоть за скотиной ходить, для оборотца пастух – самое его дело. Или, — отец Викентий глянул на начинающие набегать облака, — носится ваш Лобзик, задрав хвост, в стае собак у городской свалки, что за старым песчаным карьером. Надоела ему человеческая жизнь, бабьи придирки, обуваться-разуваться, обернулся псом, и гуд бай! Так что выброси, Арина, собачьи страдания из головы и займись делом. Ты и так, молодец, по-христиански на тварь Божию целый день потратила. Придут его напарники – гоните их взашей. Не хватало ещё, государевой чародейке пропавших псов разыскивать.

Рина кивнула, хотя в душе была не согласна. Но, раз отец-инквизитор недвусмысленно велит, лучше не возражать. Оставалось узнать про героическую душу, которую видела у магазина Зинаида. Пока девушка обдумывала формулировку вопроса, её опередил Фёдор:

— А, что, Викентий Константинович, наши ещё в городе есть?

— Вы, полковник, кого имели ввиду: военных или героические души?

— Героические души. Слыхал я, вроде есть одна персона, — заявил Толстой с таким видом, будто пересказывал интересную сплетню, услышанную вчера в великосветском салоне.

— Нет, Фёдор Иванович, ты у нас на сегодняшний день один, единственный и неповторимый, — улыбнулся инквизитор не особо приятной улыбкой, — с чего, возьму на себя смелость спросить, такой интерес?

— Нам сказали, что есть ещё кто-то, — поспешила объяснить Рина, бросив строгий «учительский» взгляд на Алеута, — только говоривший не сумел толком рассмотреть душу. То ли в духовный план ушла, то ли мастер скрыл его от посторонних глаз.

— Так, так, — отец Викентий положил подбородок на трость, — а рассказала вам сию о.. удивительную историю никто иной, как Зинаида Прокофьевна? Так? Я не ошибся? Вот только ума не приложу, каким боком вы успели с вампиршей пересечься.

Рина обстоятельно поведала, как они изготовили компас из червяка, как лазили по заброшенным проходам позади электростанции, как пришли на станцию забора крови. Умолчала лишь о драке в колодце двора.

— Лобзик приходил к Зинаиде на работу, хотел кровь сдать и талоны на бесплатные продукты получить, но она сразу его собачью сущность увидела и вон прогнала, — закончила девушка.

— Вечерней порой сия нахальная особа заявилась в наш дом, принеся в дар пиво и закуски, — продолжил Фёдор, — тогда-то, за дружеским застольем, и была явлена свету история с таинственной героической душой, которую Зинка не смогла разглядеть.

— Не советую, решительно не советую вам, господа, поддерживать какие-либо сношения с госпожой Франтасьевой, — покачал головой инквизитор, — вы представляете себе, что такое вампир?

— По фильмам и Брэму Стокеру, — растеряно проговорила Рина, снова ощутив неуместное рудиментарное волнение, как на экзамене, — ещё Алексей Константинович Толстой опубликовал под псевдонимом своё первое произведение «Упырь», которое я, естественно, тоже прочла, — закончила она, надеясь, что её ответ был исчерпывающе полным.

— Как выпускница филфака, молодец, а как чародейка, увы, полный провал, — инквизитор улыбнулся, демонстрируя ровные крепкие зубы, — вампиры лживы и коварны по своей природе. Мы отрицаем наличие у них души, ни одно утверждение вампира в качестве информации рассмотрено быть не может. Короче говоря, Зинка врёт. Никаких иных чародеев, кроме Арины Вячеславовны в Междуреченске в данный момент нет, а посему и душу героическую ваша вампирша видеть не могла. Гоните её в шею.

— Что, может Аришку обратить? – сощурился Фёдор.

— Полковник, — отец Викентий повернул голову, — в сказки про укус вампира в наши дни верят только дети. Вампиром нужно родиться. Происходит это лишь в том случае, если отец ребёнка – вампир. Вампирши по своей природе бесплодны. Ни от своих, ни от людей они детей иметь не могут. От смешанного брака с женщиной дети бывают, но редко. Ещё реже передаются гены вампиризма. Я удовлетворил ваше любопытство? Но не могу не попенять, Рина, вы оба ещё вчера днём просто обязаны были данный вопрос всесторонне изучить по Волшебной книге и магонету. Непростительная бесшабашность. Про бесов-то хоть посмотрели?

Чародейка решила уйти от ответа и сказала:

— Но ведь кто-то нападал на меня. Вдруг пришлый чародей?

— Пришлый, говорите? – лицо инквизитора приобрело непонятное выражение, — не более трёх дней. После ко мне зарегистрироваться прийти должен, — и встретив непонимающий взгляд чародейки, объяснил, — Ариночка, ты даже не представляешь, по сколь тонкому льду ходите вы, чародеи. Наше ведомство следит, чтобы вы не шалили. Это и тебя касается. Как Чародейка Поволжья, ты невозбранно можешь передвигаться по региону. Но в другой губернии обязана в трёхдневный срок явиться к инквизитору, зарегистрироваться и известить его о цели визита и роде деятельности. Когда поедешь в столицу, я подробно проинструктирую, к кому и куда обращаться. Да и нет необходимости чародею самому в Междуреченске мелькать. Для беса сто-двести вёрст не расстояние, а наклейку на посылку по силам любому наклеить. Сказал, например, что в наклейке магическое поздравление или ещё какая-нибудь безобидная ерунда навроде вылетающих бабочек или цветочного водопада. Естественно, в «Почтовике» даже ухом не повели, сам в интернете видел, как некоторые чародеи-прикладники изощряются. Однако, расслабляться повода нет.

— Разве это законно – на других чародеев нападать? – не удержалась от замечания Рина.

— Незаконно, но допустимо. Пока никто не пострадал, ситуация вне нашей юрисдикции, а если иное – тебе и судить, и карать по статусу положено, — ответил инквизитор, — а я прослежу, чтобы кара была заслуженная. Ни больше, ни меньше.

У Толстого не выходил из головы образ исчезнувшей на глазах Зинаиды героической души. Алеут перестал бы уважать себя, если бы позволил чужому мнению, в особенности мнению мутного церковника, повлиять на свои представления о людях и нелюдях, поэтому предпринял ещё попытку.

— Ежели чародей в городе менее трёх суток пробудет, то к вам, Викентий Константинович, ему идти не обязательно? – невинно спросил он, — может он проездом к родне заглянуть или по служебной надобности наведаться?

— Отвечу, — недовольно проговорил инквизитор, — может.

— А вы сразу его почувствуете, или как там у вас бывает.

— Как бы у нас ни бывало, — сощурился отец Викентий, — я его сразу не почувствую. Если метров за пятьсот, возможно. В двухстах – непременно. Ваше приближение, полковник, я ещё у будки с мороженым уловил. С чародеями, спешу предвосхитить следующий ваш вопрос, сложнее. Если он не хочет, чтобы другие люди знали, кто он, без специальных амулетов либо ритуала ничего не узнаешь. На сим прощаюсь, — он встал и аккуратно оправил брюки на коленях, — работайте, узнавайте предел своих возможностей, экспериментируйте с магическими цепями. С Зинаидой Прокофьевной я и сам при встрече словечком перекинусь. Она из тех, кто свои интересы и выгоду завсегда наперёд всего ставит.