Страница 17 из 29
Наши корабли по настоящему в космосе летать не могут. Так, максимум межпланетные перелеты. Благодаря Створам — мы и попали в Большой Космос. Космолеты — могут садиться на поверхности планет, а космостанции — только летают в вакууме — связываясь с поверхностью челноками.
Со временем ученые обнаружили и вокруг других планет живых (земного типа, с гидросферой и полноценной атмосферой) такие же Створы, ведущие к другим мирам, в том числе и к системам уже открытым с Земли. Таким образом появилась сложная архитектура космических перелетов и связей.
Когда предки отрыли все это, то сохранить в тайне новости не удалось. Сначала-то думали что одну единственную нашли… начался ажиотаж страшный, чуть до войны не дошло. Каждая страна захотела иметь или часть новооткрытой планеты, или всю ее. Положение спасло открытие еще множества Створов. И понеслась колонизационная гонка. На истощение сил и ресурсов. Потому как осваивать новые миры — занятие разорительное. А тут не один-два, а десятки. А отдачи маловато, главное — перелеты дорогие. Золотыми получаются товары и сырье из колоний.
Уровень технологий тогда был еще довольно низок, да и человечество к двадцатым годам 21 века почти полностью подрастеряло интерес к космосу. Все стало банально и обыденно. Спутники, полеты на МКС — тяжелая и опасная работа, ничего особенного. Тогда же появились и первые частные космолеты, расплодились космотуристы.
Но открытие все изменило. Сравнить темпы строительства космолетов и первых космостанций (которые можно было использовать неоднократно для заселения новых планет) можно разве что с дредноутной гонкой в начале 20 века.
А кончилось все это крахом мирового масштаба. И двадцать лет мир воевал, корчился от кризисов, бунтовал и захлебывался от катаклизмов. Постепенно установился новый, «безопасный, справедливый и правильный», как нам вещают учителя и политики, мировой порядок. Но пока землянам было не до колоний — те жили своей жизнью. И многие в итоге решили начать самостоятельное существование, стать государствами. Когда спустя три десятка лет Земля начала активно возвращаться в Большой Космос, почти всем — американцам, нашим, европейцам, японцам и китайцам пришлось где-то договариваться, а где-то и воевать… такие дела.
А теперь руки у российских властей дошли и до Прерии. Вон сколько всего успели отгрохать — целый город за восемь лет, космопорт солидный, энергостанцию, топливный завод, геологоразведку развернули. Ничего не скажу, когда им выгодно, могут и реальные дела проворачивать… Ребят по нагоняли на «большую стройку» толпами. Вот и я оказался здесь волей какого-то чиновника. Повезло, что встретил этого шустрого якута. Вернулся в авиацию. Как в сказке. Только точно знаю, что сказок не бывает. Поэтому — помалкивать, не высовываться и не отсвечивать. Правила прежние. Глядишь и удастся выкрутиться в очередной раз.
На крейсерской скорости в двести пятьдесят километров в час мы бодро прошли первый участок пути до предгорий. И уже к половине девятого утра «Альбатрос» забрался на высоту в две тысячи пятьсот метров, все дальше уходя на запад по огромному ущелью, по дну которого вскипая пеной стремительно несся в сторону восточного океана зеленовато-белый горный поток. Река Кипень — очень точное название. Примерно в это же время на связь с Бэром вышел наш новый начальник, заодно разбудивший моего босса. Разговор у них вышел короткий, но содержательный, потому как почти сразу же я получил от якута новые ценные указания.
— Ток, Епифанов говорит, у них туман. Советует приземлиться и переждать погоду.
— Я в курсе, Бэр. Еще утром по сводке знал. Но ведь Али-бей приказал, вот я и решил, лучше быть в пути, чем потом оправдываться погодой.
— Отлично придумал, фон Ток. Но теперь, когда мы далеко от глаз начальства и вроде как выполнили приказ, лучше нам не рисковать.
— Учти, дружище, на борту я — кавээс, командир воздушного судна. Так что решать буду сам. Пока погода позволяет — будем идти дальше. Глядишь, за пару часов барометр поднимется и туман уйдет? По сводке, до зоны облачности еще больше четырехсот кэмэ.
— Слушай, как вас там… — Не обещающим ничего хорошего тоном начал Николай.
— Кавээс, а не как вас там. — Строго поправил я не в меру разошедшегося друга.
— Лады, пусть так, но если ты нас загонишь в итоге на три тысячи, так что дубак плюс кислородное голодание — я тебе спасибо не скажу. Сидеть нам придется не известно сколько, может час, а может и сутки. Так что лучше подыскать подходящую долинку солнечную и там разбить лагерь. И куда спешить? — Уже почти примирительно и даже вроде уговаривая, продолжил наседать он.
— Логика в твоих словах есть. Сейчас прикину, чего там у нас по пути имеется, может и найдем чего интересного…
— Вот и славно, — с ощутимым облегчением выдохнул Бэрген, — а то я уж решил пиши-пропало, совсем головой плохой стал наш барон.
— Не боись, моя психика способна выдержать и не такие нагрузки. — Бодро уверил я друга.
В темпе прокрутив наш дальнейший маршрут, определил три относительно годные долинки. Чтобы не париться самому, да и не слушать потом укоризны от босса, просто сбросил ему на визор инфу с пометкой — выбирай сам. Полет в горах занятие сложное, тем более для меня. Опыта по сути ноль. А специфика пилотажа серьезнейшая. Правда, очень помогают современные системы навигации и дальномеры. Они точно указывают и расстояния до склонов и скал, обозначают цветом, стрелками направлений и цифрами-показателями силы потоков — воздушные течения. Так что мир вокруг не ярко, чтобы не заслонять рельеф, но явственно расцвечен в радугу — холодные, теплые, восходящие и нисходящие потоки, термики и завихрения, рваная турбулентность и много еще чего. Так что лети себе аккуратно и все. А кибер еще и предлагает рекомендации по оптимальному маршруту, с учетом потенциально-опасных участков и возможностей тридцатьчетверки. Но отвлекаться все равно не стоит. Слишком велик риск.
Пилотаж так увлек, что голос Бэргена, раздавшийся прямо над ухом, едва не заставил вздрогнуть.
— Смотри, я выбрал площадку. Давай, дуй туда на всех порах, а то как бы и здесь нас не накрыло облачностью.
В словах друга была доля правды. Еще недавно прозрачно-синее небо начало белеть и покрываться еще разрозненными, но вполне солидного вида кучевыми облаками. Мы продолжали стремительно лететь по каньону, постепенно взбираясь все выше. Альтиметр показывает уже почти три тысячи. Смотрю на выбранную Бэром долинку. Совсем не далеко мелкий приток Кипени. Теперь главное не пропустить поворот между скал, иначе можно потом долго кружить в их сплошном лабиринте, а если еще и облака лягут, то… короче, лучше свернуть вовремя. Минут пятнадцать непрерывных маневров и мы влетели в долину. Небольшая, почти уютная чаша, залитая пока солнцем вытянувшаяся с юга на север километров на пять. Зеленый луг, кустарники и деревья, ручей и никаких примет присутствия человека. Замечательно. Выбираю точку посадки — широкую поляну диаметром метров сорок недалеко от ручья в окружении густой растительности и зависнув, медленно сажу машину. Из кустов дружно вспархивает стайка разнокалиберных птиц, которых вспугнул шум винтов и воздушная волна. Глушу моторы. Все. Приехали.
— Не сиди, надо быстро поставить палатку, набрать дров и разжечь огонь. Привыкай, фон Ток к будням геологов. И советую тебе закрепить коптер стропами, мало ли чего.
— Сделаю, а ты бы связался с Епифановым, обрисовал ситуацию. Мало ли что…
— Логично, сделаю сейчас. Одно другому не мешает, давай, открывай створки грузового отсека, будем распаковываться.
Совет босса — приказ. Уже почти привычно, после вчерашнего, помогаю ставить палатку. Беру топорик и за дровами к лесочку. Но Бэрген неожиданно останавливает на полпути. Спокойным голосом, не предвещающим грозы, уточняет, не забыл ли я про оружие и в целом, о бдительности. Максимально убедительно отвечаю, мол, бдю во все глаза и оружие на боевом взводе. А сам тем временем, расстегнул кобуру и на всякий случай, активировал станнер. После предупреждения якута, в лесок захожу настороженно оглядываясь. Тишина и пустота. Никакой живности в радиусе тридцати метров не наблюдаю и визор подтверждает вроде бы. Облегченно выдохнув, принялся ударно заготавливать хворост. Еле дотащив огромную вязанку, снова отправляюсь к лесу. Безжалостный босс утверждает, что этого количества на всю ночь не хватит. Ему виднее. Тут мне повезло и я наткнулся на упавший и еще не трухлявый, зато накрепко высохший до звона ствол деревца сантиметров десять в диаметре и длиной примерно в три моих роста. Волоку его к нашему лагерю, и получаю одобрительный кивок, а следом новые задачи. Почти как у золушки. Ведро воды из ручья принеси, котелок на огонь поставь — пусть закипает, бревно распили на полешки с локоть каждый. На берегу безымянного горного потока задержался, засмотревшись на прозрачное и удивительно разноцветное дно, да еще и рыбы — явно не мелкие, стремительно плывущие рядом — только руку протяни. Русло широкое и мелкое — самое большое по колено, камни тут и там из-под воды выглядывают, да на лодке тут не пройти наверняка…