Ты будешь моей

Обижается на меня, а у самой коленки плотно сведены. И ерзает она на стуле не просто так.

— Как я себя веду? — спрашиваю с ухмылкой, котороая, кажется, бесит Агату до зубного скрежета.

— Как…как…как говнюк! — задирает голову и тычет в меня острием карандаша.

Бля-я-я, я же только повязку снял.

А вот другой руки бы вырвал. Цени, детка, цени.

Корчить терминатора у меня не выходит, я с шумом цежу воздух и упираюсь кулаками в столешницу, сгибаюсь немного над ней.

— Я забыла… — шепчет Агата со страхом. — Прости, я правда забыла…

Она вскакивает и начинает суетиться вокруг меня. Лезет под руку и тянет толстовку наверх, совсем как в моем номере после пробуждения.

— Это не специально. Честно…

— Перестань мельтешить, — обвиваю ее за талию рукой и утыкаюсь в волосы. Анестезия не хуже колес, которые я глотал пару дней, после того как меня шлифанули ножичком.

— Я ничего там не повредила? — пытается ощупать меня, глупая.

Сама не понимает, что еще сильнее драконит. Уже и так из последних сил держусь, чтобы не накинуться на нее всерьез.

— Болит, — сиплю, стараясь сдержать смех.

— Где?!

— Пониже руки опусти.

Агата слушается. Она настолько испугалась, что у меня снова откроется кровотечение. Ее пальцы скользят по телу как раз к нужной цели.

— Еще немного, детка.

В следующую секунду шестеренки в ее голове начинают работать и она возмущенно фыркает, слишком рано оторвав свою ладошку от паха.

— Не получится из тебя сестры милосердия, — запрокидываю голову и смеюсь от вида смертельно оскорбленной Агаты.

Справедливости ради, это еще не самое забористое, что я выкидывал с ней.

— Покинь, пожалуйста, мой кабинет, — указывает мне на дверь с умным видом.

— Твой кабинет вмоемклубе. И я вообще-то пришел сообщить, что на сегодня твой рабочий день окончен. Меня задрало здесь торчать, поехали покатаемся?

— Я никуда…

— Да-да, моя хорошая, ты никуда со мной не поедешь, не сядешь в мою машину и даже в сторону мою смотреть не будешь. Выбирай, ножками или на плече?

— Не отстанешь? — вздыхает с напускной усталостью.

— Когда такое было?

До машины Агата добирается, минуя мое плечо. Я успел сменить неприметную стандартную малышку на спорткар благородного глубокого серого цвета. В нем как-то привычнее.

Нажимаю на брелок сигналки, фары моргают. Я собираюсь открыть дверь Агате, оборачиваюсь, чтобы точно убедиться в ее присутствии за моей спиной.

Она выглядит так, будто убила призрака, который убил всю ее семью. И я вообще не шучу.

Отшатывается, зажимая рот ладонью, едва не падает, подворачивая ногу о канализационный люк. Ее спасает только фонарь, за который Агата успевает вовремя схватиться.

Я не понимаю, что вызвало столь бурную реакцию. Подхожу к ней, накрываю пальцы, которыми она вцепилась в железный столб. Холодные. Холоднее самого металла.

— Детка? Что тебя так взбудоражило?

От моего вопроса Агата сутулится еще сильнее, плечи подрагивают. Можно было бы предположить, что это от холода, но на улице нет ветра, а на ней наглухо застегнутое пальто.

— Говори со мной, малыш, — я осторожно глажу ее по щеке, спускаюсь к шее, чувствуя бешеную пульсацию под пальцами.

У нее пульс за двести и глаза, полные боли, а я, сука, прокручиваю в голове возможные причины такого состояния и не нахожу ни одной вменяемой.

— Вызови мне такси. Пожалуйста… — тихим голосом с таким надрывом в нем, что у меня самого внутри что-то скручивает.

Я хочу поехать с ней, но Агата меня останавливает очередным разрывающим душу «пожалуйста». Садится в бизнес, который я для нее вызвал, и сразу отворачивается.

Перед тем как закрыть дверь, я слышу надсадный всхлип. Посылаю все к черту и залезаю в салон следом, молча.

Дрожащее тельце пытается отодвинуться, но с моими реакциями сделать это сложно. Всю дорогу я пытаюсь отогреть Агату, растираю ее окоченевшие ладони и позволяю дремать на своей груди без назойливых расспросов.

Что-то здесь охрененно не так. Я ума не приложу, как буду пробиваться через всю броню этой сломленной чем-то девочки, но я пробьюсь. Даже если Агате будет больно.

Глава 10

Агата

— Спасибо, но не стоило… — Юля сидит напротив меня и с какой-то глубокой тоской смотрит на аптечный пакет, который я привезла.

— Даже не обсуждается, — качаю головой, грея руки о чашку с ароматным травяным чаем.

Юля намешала туда что-то успокаивающее, заметив мое взбудораженное состояние. Недавняя истерика, случившаяся со мной перед Яном, наложила свой отпечаток и на лицо, и на руки, которые все время дрожат.

— Мне на работе премию внеурочную дали, так что в этом месяце я уже все купила. Со следующей зарплаты обязательно тебе все отдам.

— Давай ты не будешь говорить ерунду? — делаю несколько маленьких глотков, тепло приятно разливается по горлу.

— Неудобно ведь… Ты и так помогаешь очень, Агат. Хозяйка квартиры сказала мне, что аренда уже поступила ей на счет. Не из воздуха же деньги взялись, правда? — улыбается, но глаза все равно грустные.

— Помогаю по мере возможности. Не бери в голову, пожалуйста.

— Но ты не обязана все это делать. Завещание было в вашу с Дианой пользу, я бы все равно ни на что не стала претендовать.

— Одному отцу было известно, почему он так поступил.

Практически перед самой смертью папа, как мы потом узнали, был у нотариуса, чтобы официально завещать все имущество нам с сестрой. Он разделил его между нами, как мне кажется, чтобы попытаться искупить свою вину деньгами.

Мне было очень жаль Юлю в этой ситуации. Она совершенно не меркантильная девушка и папу действительно любила, а он взял и просто вычеркнул ее.

Компанию все равно пришлось продать конкурентам за смешные деньги из-за долгов. Хорошо хоть агентство осталось, иначе я не знаю, как бы мы вообще держались на плаву в сложившейся ситуации.

— У тебя что-то случилось? — с осторожностью спрашивает Юля, когда я нечаянно замираю, уставившись в одну точку.

— Авитаминоз, — я отшучиваюсь. — Надо будет купить какие-нибудь витаминки для поднятия настроения.

Юля скептически хмыкает, но тему не развивает. Безусловно, после смерти отца мы сблизились, но доверительные отношения между нами установились процентов на пятьдесят. Обеим неловко.

— А где?.. — машинально оглядываюсь по сторонам.

— Спит. Она быстро выдыхается в последнее время.

— Тогда не будем ее будить. Проводишь меня?

Мне вручают контейнер, доверху наполненный домашним песочным печеньем, и целуют в щеку. Сегодня у меня выходной от клуба в честь новоселья, которое устраивает Мирон, и я пытаюсь придумать разумный предлог, чтобы провести этот вечер дома в одиночестве. Ди точно не упустит шанс куда-то выбраться.

Сестренка заползает в мою спальню под вечер, и я улыбаюсь при виде нее. Когда она успела повзрослеть? Или это умелый макияж накинул ей пару лет, сделав так, что теперь она выглядит на свой возраст?

— А ты почему еще не собрана? — Диана хмурится, плюхаясь со мной рядом на кровать. — Мне вот только платье осталось.

— Котик, я, наверное, останусь дома… — тяну жалобно, чтобы она прониклась и оставила меня под одеялом.

Но нет, малышня непреклонна.

— Никаких «дома». К тому же мне понадобится твоя поддержка. Вдруг тамкто-тобудет?

Диана намекает на какую-нибудь подружку Вертинского, а я вообще-то не исключаю такой возможности.

— Так это все… — обвожу ладонью ее лицо в воздухе. — Вынужденные меры?

— Я просто не хочу, чтобы все там считали меня малолеткой. Мне уже исполнилось восемнадцать, а посторонние все равно принимают за подростка, — говорит, тяжело вздыхая. — Так, сестра, не заговаривай мне зубы. Хочешь, я и тебя накрашу?

— Иди уже, влезай в свое платье. Я скоро буду готова.

Двадцати минут мне вполне хватает на то, чтобы распустить волосы, привести в порядок брови и нанести на губы пыльный розовый тон.