Страница 9 из 42
- А сейчас чем занимаешься? – продолжил допрос отец Вадима.
- Устраиваюсь на работу.
- Уже нашел место?
- Рассматриваю варианты.
- Ты архитектор, верно? Почему не идешь работать к отцу?
- Он считает, что родственные связи мешают карьерному росту, - ядовито вставил папаша.
Надо же! Он запомнил слова Матвея. Это прогресс.
- Хм… А в «Дом мечты» устроиться не пробовал? У нас есть свободная вакансия. С твоим дипломом…
Архитектурное бюро, партнер отца? Ха! Так вот откуда Лизкин женишок!
- «Дом мечты» не рассматривает резюме соискателей без опыта работы, - ответил Матвей, потихоньку зверея. – И да, я не…
- Да что вы к нему привязались? Мы тут собрались из-за нас с Вадиком или из-за Матвея? – капризным голосом протянула Лизка. – Я хочу сказать тост!
Как ни странно, вмешалась она вовремя: Матвей чуть не нагрубил партнеру отца. И не то чтобы он боялся последствий… Просто не хотел в очередной раз выслушивать, какой он плохой сын.
К теме его трудоустройства больше не возвращались, но Матвей не питал иллюзий. Если папаша чего решил, непременно доведет до конца. Неважно, какого… В этом они похожи, как две капли воды, оба упертые. Потому и искры во все стороны летят при каждой встрече.
Чай решили пить на веранде, с самоваром, по-семейному.
- Не спеши уходить, - буркнул папаша, улучив момент. – Мне надо с тобой поговорить. В кабинете, когда гости уедут.
Чтобы заняться хоть чем-нибудь, Матвей вышел в сад. Здесь тоже все изменилось до неузнаваемости после смерти мамы, но деревья не вырубили. Матвей помнил их еще саженцами, а теперь они вымахали и шелестели зеленой кроной, даря прохладу и тень.
- А, вот ты где! Я не помешаю?
Матвей ничуть не удивился «случайному» появлению отца Вадима. Вот только и дальше изображать послушного сына сил не осталось.
- Простите, Алексей Германович… Не возражаете, если скажу так, как есть?
- Дерзай, - кивнул он.
- Вы выполняете просьбу отца, верно? На самом деле вам не нужен никому не известный архитектор, чьих работ вы даже не видели. А я не хочу становиться «блатным». Так, может, договоримся?
- А ты мне нравишься, - внезапно улыбнулся Алексей Германович. – Все так, но работы твои я видел. И вот что скажу… Да, ты прав, Сергей просил. Однако бездарю я не предложил бы работу. Хочешь сам делать карьеру? Вперед! Покажи, чего ты стоишь. Только что плохого в том, что демонстрировать навыки ты будешь там, где их точно оценят?
- Вы пристрастны, - буркнул Матвей.
- Отнюдь. Я дорожу репутацией своего бюро и не трачу время на найм бесперспективных сотрудников. Относиться к тебе будут так же, как к любому стажеру, но для «блатных», как ты говоришь, есть бонусы: гибкий график работы, по желанию – удаленка, плюс приличная зарплата и премии. Подумай, так ли это плохо. – Он протянул ему визитку. – О, кажется, нас зовут?
Со стороны дома донесся зычный голос мачехи:
- Алексе-е-ей! Матве-е-ей! Идите пить чай!
- Спасибо, я подумаю, - пообещал Матвей, пряча визитку.
Может, сказать отцу то же самое, чтобы он отстал хоть ненадолго?
Их отношения испортились не сразу. Матвей рос в хорошей дружной семье. Он видел отца нечасто, тот много работал, но детские воспоминания хранили совместные походы в парк и кино, активные игры, отдых на море.
Когда Матвею исполнилось шесть лет, семья переехала в свой дом. И обустраивали его все вместе. Отец больше занимался строительством, а мама – дизайном.
Через два года мамы не стало. Бизнес у отца шел хорошо, и времени для сына не хватало. Воспитание Матвея он доверил гувернантке.
А позже появилась мачеха…
Матвей тряхнул головой, отгоняя гнетущие воспоминания. Столько лет прошло, а обида не отпускает. И кто придумал, что время лечит?
- Я хочу, чтобы ты принял предложение Алексея.
Матвей поморщился. Любой разговор отец начинал с требования. Никаких «давай обсудим» или «что думаешь». С ходу, в лоб! У Матвея даже рефлекс выработался: возражать, о чем не шла бы речь. Просто потому что он свободный человек, а не чья-то собственность!
- Спасибо, я подумаю, - ответил он, как и собирался.
- Матвей, хватит! Неужели ты еще не наигрался? Я только и делаю, что потакаю твоим капризам! – взорвался отец. – Захотел в школу архитекторов? Пожалуйста! Хотя я надеялся, что ты продолжишь мое дело. Захотел портянки нюхать? Пожалуйста!
- Сейчас нет портянок.
- Да срать! Главное, акция протеста удалась.
Он так и не понял. Матвей пытался объяснить, что ему нужны передышка и время для адаптации. Он долго жил за границей и хотел вернуться на родину. Год в армии – отличный способ привыкнуть к другой жизни, без ежедневного кофе по утрам и вечного праздника на вечеринках. К тому же Эйра как-то обмолвилась, что мужчина, не служивший в армии – не мужчина.
Папаша решил, что Матвей выпендривается, чтобы его позлить. Что ж, больше нет смысла кого-то переубеждать…
- Теперь ты заявил, что не будешь работать в моей компании. Хрен с тобой! Но «Дом мечты» - как раз твой профиль. Почему опять «нет»?!
- Я не отказался, - возразил Матвей. – Сказал, что подумаю. И визитку взял.
- Как будто я не знаю, что означает это твое «я подумаю»!
- Да ты всегда все про всех знаешь! – не вытерпел он. – Всегда! И все! Что лучше, что хуже, что надо! Ты хоть раз просто спросил бы, а не требовал!
Они могли кричать друг на друга долго. Одинаковые характеры, никто не уступит… Но сегодня отец вдруг сдался.
- Я не хочу ссориться, Матвей, - сказал он тихо. – Ты ненавидишь меня за то, что я женился во второй раз, но ты – мой единственный сын. И мне будет спокойнее, когда ты найдешь свое место в жизни.
Серьезно?! Это он ненавидит?
Матвей так ошалел от неожиданного признания, что лишился дара речи. И кто внушил отцу, что он его ненавидит? Опять мачеха?!
Возражать бесполезно. Стоит только начать – и отец опять разозлится, начнет поминать маму, а потом и тот случай… Нет. Пусть так…
- У меня интервью на этой неделе, - произнес Матвей, немного успокоившись. – Я посмотрю, что предлагают… И выберу то, что понравится больше.
- Держи меня в курсе, - попросил отец.
Очередной компромисс. Очередная встреча, расстроившая и отца, и сына. И небольшой прогресс: впервые за долгое время Матвей покинул дом спокойно, без хлопанья дверями и отцовского крика, несущегося в спину.
Едва он выехал из поселка, дорогу перегородила красная «мазда» Лизы. Пипец! А мелкой что от него надо? Они уже сто лет не говорили друг другу ничего, кроме слов приветствия и прощания.
Матвей вышел из машины, хлопнув дверью. Лизка тоже вылезла, какая то бледная и перепуганная.
- Тебе чего? – мрачно поинтересовался Матвей, подойдя ближе. – Что-то случилось?
- Нет. – Она мотнула головой. – Так, на два слова.
- Ну?
- Матюш, прости меня, пожалуйста! – выпалила Лизка скороговоркой. – Я не хотела обманывать, но и противостоять матери не могла. Духу не хватило, я трусиха. Знаю, что поздно, уже ничего не исправить. Но прости, если сможешь.
Матвей обалдел. То есть, он, конечно, знал, что Лизка его оговорила, но не надеялся, что правда когда-нибудь всплывет наружу. И уж точно не мог представить, что Лиза попросит прощения.
- Это точно, поздно… - произнес он медленно. – Пятнадцать лет, как поздно.
- Матюш… - всхлипнула она.
Зараза мелкая! Так его уже давно никто не звал.
- Ты мне одно объясни. Почему сейчас, а? Ты ж отцу все равно не признаешься. Зачем извиняться?
- Я Вадима люблю. – Лиза обхватила себя руками за плечи. – По-настоящему, не по расчету. И не хочу тащить в нашу жизнь старые грехи. И еще… Ты не отказывайся от предложения его отца из-за меня. Ну, потому что вроде как родственные связи…
- Ты о себе слишком высокого мнения, - грубовато остановил ее Матвей. – И в мыслях не было. Я сам решаю, где мне работать. А ты, если грехи искупить хочешь, расскажи все отцу. Пусть поздно, но он хотя бы не будет думать, что я его ненавижу.