Страница 25 из 42
- Но они зовут его по имени, - напомнил Ян.
- А, это… - Эйра поморщилась. – Это его выбор. Я не осуждаю. Там старый конфликт с отцом…
- Даже так? Он не собирается оформлять отцовство?
- Собирается. Но я его не тороплю. Пусть сам решает, когда и как.
- А что за конфликт? Прости, что пристаю. Но ты сама учила, порой лучше проговорить, чем хранить в себе. Ты же знаешь, я даже Каро ничего не скажу.
- Я толком сама не знаю. – Эйра допила коктейль и вертела в руках пустой стакан. – Матвей не рассказывает. А то, что удалось узнать… так… общие сведения. Если коротко, то его отец устроил за нами слежку, я сдуру ляпнула об этом Матвею, он взбесился и поругался с отцом. Кажется, он сильно против того, что рядом с его сыном мать-одиночка. Матвей решил, что отец быстрее оставит нас в покое, если не будет знать, что двойняшки – его внуки.
- Оставил? – Ян тоже крутил в ладонях стакан, и лед позвякивал, ударяясь о стекло. – В покое?
- Оставил, - кивнула Эйра. – Я попросила кое-кого из старых знакомых узнать. Подтвердили, что оставил.
- Понятно. А досье на Матвея кое-кто из старых знакомых не собрал?
- Ясновидящим не пробовал подрабатывать? – съязвила Эйра. – Вперед, у тебя получится.
- Как на пенсию выйду, - усмехнулся Ян, - так и подумаю над твоим предложением. Что-то интересное узнала?
- Не-а. Мать у него умерла, когда он был ребенком. Но это Матвей и сам рассказал. Отец женился второй раз через несколько лет, на матери-одиночке с дочкой, а где-то через полгода после свадьбы отправил сына учиться за границу.
- Мачеха избавилась от пасынка?
- Похоже. Но что за скелеты хранятся в семейных шкафах, мне узнать не удалось.
- А хочется?
- Хочется, - призналась Эйра. – Может, тогда мне удалось бы лучше понять Матвея. Или даже помочь ему.
- А как у тебя с ним? Ну… вообще?
- И хорошо, и никак.
- Хм…
- Он хороший. Почти идеальный. И он мне нравится.
Эйра и подумать не могла, что будет обсуждать свою личную жизнь с Яном. Однако он спросил… а она словно обрадовалась возможности поговорить о Матвее. Держать все в себе действительно тяжело. А Ян выслушает… и не распустит сплетни.
- Но? Есть же «но», да?
- Ян, я не знаю, что с ним делать.
- В смысле?
- Скажу иначе. Он слишком хорош для меня.
- Тю! Эйра, окстись. С чего такие мысли?
- Таких, как мы с тобой, Ян, называют извращенцами. Матвей другой. И я не хочу его портить.
- Так, погоди. С этого места подробнее. Матвей – не саб? Ты уверена?
- Не знаю.
- Ты – и не знаешь? Поверить не могу…
- Явных признаков нет. Возможно, если надавить… Но я не хочу. Не хочу, понимаешь?!
Ян как-то странно на нее посмотрел и отвернулся. Эйра подумала, что он сейчас уйдет, однако он помолчал, а потом произнес:
- Ты все еще не веришь в любовь?
Она могла отшутиться, могла соврать, но отчего-то ответила честно, как на исповеди:
- Не знаю. Мне страшно…
Однажды Эйра поверила. И обожглась. Она давно излечилась от той болезни, и все же не смогла забыть, как больно, когда тебя отвергают. Если любовь существует, она не только чудо, но и ответственность, и безграничное доверие, и взаимность. Матвей предлагал ей все это, и даже больше. И Эйра с удовольствием приняла бы этот дар, но…
- Сейчас у нас все хорошо. Мне хватает того, что он может дать. Но если когда-нибудь моя тьма не насытится? – Эйра говорила тихо, но была уверена, что Ян слышит каждое слово. – Если я захочу рвать и терзать? Что мне делать? Предать? Не хочу, чтобы он страдал…
- Так ты его любишь…
- Наверное.
- Ты говорила с ним об этом?
- Матвей согласится на все, лишь бы остаться рядом со мной и детьми, - горько сказала Эйра. – Если я скажу ему лечь под плеть – ляжет. Во имя любви. Ты же понимаешь, что это неправильно?
- Пожалуй…
Мите и Лисе наскучили кубики. Теперь они тискали Горыныча, развалившегося поперек одеяла. Кот позволял детям абсолютно все, даже таскать себя за хвост и усы. Правда, тут уже Эйра следила за тем, чтобы они не мучили рыжую няньку.
- Все образуется, - сказал Ян. – Мне нравится Матвей. Он настоящий.
- Конечно, - улыбнулась ему Эйра.
Слабое утешение, но ей стало немного легче. Если Ян понял, значит, она ничего не надумывает. Может, и правда, собраться с духом и поговорить с Матвеем? Но он так устает… и этот конкурс… и невозможно остаться наедине…
Значит, позже? При первом же удобном случае.
26. Ирония судьбы, или С легким паром!
Макет жилого комплекса доставили на дачу к Русановым. Матвей заказывал его в мастерской, по собственным чертежам. На подмакетнике разместился целый поселок: двухэтажные домики, окруженные садами, почта, магазины, детские игровые площадки, фельдшерский пункт.
От защитного стекла Матвей отказался, чтобы инвесторы могли рассмотреть его проект с подробностями, но без бликов.
Леонтий Иванович выбрал современный способ проведения конкурса – питчинг. Максимум за десять минут нужно представить проект и заинтересовать потенциальных инвесторов, доказать, что именно твое детище – самое выгодное и прибыльное вложение денег в строительство. Потому Леонтий Иванович и помогал каждому конкурсанту лично: кроме материалов, необходимых для работы над проектом, он рассказывал об инвесторах и их предпочтениях. Для такого короткого доклада очень важна форма подачи, и нужно понимать, кто твои слушатели.
Матвей считал, что хорошо подготовился к выступлению, но накануне питчинга его, как говорится, накрыло. Уверенность улетучилась, он сомневался во всем: в воздушности форм, в геометрии пространства, в цветовом решении, в сохранении экологии. В его проекте нет изюминки! А ведь Матвей еще загадал, что если он выиграет, то Эйра выйдет за него замуж. Он не может проиграть. Не имеет права.
- Чем занят? – спросила Эйра, заглядывая в «кабинет».
В доме Русановых им отвели большую комнату. Здесь стояла и двуспальная кровать для Эйры и Матвея, и две складных детских кроватки для Мити и Лисы. А смежную с комнатой кладовку Матвей превратил в рабочее пространство, поставив там стол, лампу и ноутбук. Кульман и чертежные принадлежности остались дома, чтобы не захламлять чужой дом вещами. Да и работать с чертежами Матвей предпочитал в тишине и покое.
- Чахну, - честно ответил Матвей. – Как Кощей над златом.
Он вынул макет из коробки и играл кнопками освещения, подсвечивая окна домиков и улицы будущего поселка.
- Ого! – восхитилась Эйра. – Как красиво!
Она впервые увидела проект целиком. Матвей показывал ей фото, что присылали из мастерской, но в готовом виде макет, безусловно, выглядел иначе.
- Думаешь?
- Уверена.
- Ты хотела бы тут жить?
- Конечно.
- А в каком доме?
- М-м… Надо подумать… Эй! Безобразники! Вы почему встали?
Матвей оглянулся. Митя и Лиса недавно научились вылезать из кроваток, и пришлось убирать высокие бортики. Эйра укладывала их спать после обеда, но отвлеклась, заглянув к Матвею, и двойняшки прибежали за мамой.
- Ма-а-а! – Митька, подпрыгивая потянул руки к матери.
Лиса, оценив ситуацию, стала карабкаться на колени к Матвею. Он посадил дочку на колени, и она, конечно же, увидела макет.
- До-о-ик!
- Домик, - согласился Матвей, перехватывая ручку дочери. – Нельзя. Я тебе другой сделаю.
- Дай! Дай! – потребовал Митька.
- Нельзя, - строго повторил он. – Это не игрушка. Спать, живо!
- Пусть посмотрят, им же интересно, - возразила Эйра.
- Сначала они посмотрят, потом захотят потрогать, потом потянут в рот, - раздраженно ответил Матвей. – Завтра презентация, и без макета я не представлю свой проект. Можешь сразу отдать его детям, если не хочешь, чтобы я…
- Все, все! – оборвала его Эйра. – Успокойся.
Она понесла Митю в кроватку, и Матвей поплелся следом, с Лисой на руках. Дети дружно ревели, требуя отдать им «игрушку».