Страница 20 из 42
Матвей выудил гаджет из заднего кармана джинсов и почувствовал, как кровь приливает к лицу. Эйра права, бестолочь и есть.
- Прости, телефон… разрядился, - признался он. – Прости, пожалуйста.
- Если бы ты знал, как у меня руки чешутся надрать тебе задницу, - пробурчала Эйра, отворачиваясь.
Сердце замерло… и забилось, как у испуганного кролика. Вдоль позвоночника пробежал холодок. Нет-нет, Матвей не фанат боли! Но мысль о том, что Эйра хочет наказать его, не только пугала. В паху как-то странно заныло.
- Если хочется… - Матвей облизнул пересохшие губы. – Ни в чем себе не отказывай.
«Только не при детях! Ты обещала…»
- Да? – Эйра грохнула половником о столешницу и смерила Матвея очередным гневным взглядом. – И то правда. Я же предупреждала.
Он выдержит. Ведь знал же, что Эйре это необходимо. И согласился. Добровольно.
- Иди-ка ты… в баню.
Эйра скрестила на груди руки, прищурилась… и странным образом успокоилась. В ее глазах больше не отражалось черное небо.
- Что? – переспросил Матвей внезапно севшим голосом. – Ты меня прогоняешь?
- Нет. Отправляю в баню. Там удобная лавка. И баня далеко от дома, твои вопли не разбудят детей. Хорошо бы отправить тебя за розгами, но ты ведь притащишь не то, что надо. Так что иди в баню. И жди.
Насмешка в голосе, во взгляде… Сколько еще Матвей будет доказывать, что его слова – не пустой звук? Он повел шеей и отправился туда, куда послали.
В чехарде дней, разрываясь между Эйрой, детьми и работой, Матвей нечасто задумывался, как его будут наказывать. Но иногда вспоминал о том, что Эйра – доминатрикс и садистка, которой необходимо кого-то пороть. Не кого-то, а мужчину. Какого, блять, мужчину, если это он, Матвей, ее мужчина! Хотя бы в собственном воображении…
И, переступив порог бани, он отрезал себе все пути к отступлению.
«Я здесь, потому что я так решил».
Боль и унижение пережить проще, чем равнодушие.
Ждать пришлось недолго. Хлопнула дверь, и Эйра бросила на стол букет из березовых веток.
- Не стой столбом, лавку на середину выдвини, - велела она.
Ослушаться он не мог, да и не хотел. Тело как будто перешло в какое-то иное состояние: оно и слушалось, и существовало отдельно от Матвея.
Эйра очистила ветки от листьев и взмахнула в воздухе пучком розог.
- Хлипко, но тебе подходит, - сказала она. – Штаны снимай и ложись на лавку.
- Не привязывай, - попросил Матвей, заметив в ее руках веревку.
- Привяжу, если не будешь лежать смирно. – Эйра положила веревку на стол. – Руки вперед. Держись за край скамьи.
После порки, полученной в клубе, происходящее не казалось чем-то необычным или нереальным. Матвей даже испытывал нечто вроде томления, ведь пороть его собиралась Эйра.
Она ничего не сказала о количестве положенных ему ударов. Просто взмахнула рукой – и острая жгучая боль разлилась по ягодицам. Матвей стиснул зубы и крепче вцепился в лавку.
- Лучше расслабься, - посоветовала Эйра. – И дыши ровно и глубоко.
Легко ей говорить! Следующий удар выбил воздух из легких.
- Или кричи, если не получается дышать.
Блять! Матвей зашипел и впился зубами в запястье.
Увы, он мог сдержать крик, но не слезы. Они текли по щекам, выдавая его слабость. И вытереть их не получалось: Эйра заметит.
Все закончилось так же внезапно, как и началось. Матвей вдруг заметил, что его зад больше не терзают горячие укусы розог, зато что-то теплое и приятное щекочет кожу между лопаток.
- Бестолочь… - шепнула Эйра на ухо. – Матюш, ну какого черта ты исчез в лесу, не предупредив…
Это Эйра гладила его по спине. Или даже целовала? Матвею казалось, что он ощущает, как влажные губы прокладывают дорожку из поцелуев от шеи к ягодицам. Сердце выпрыгивало из груди от какой-то щенячьей радости, как будто не Матвея только что выдрали розгами.
- Ты не испугалась бы, если бы доверяла мне.
Вот так. И обида никуда не делась. Или он просто устал доказывать… Или все уже доказал…
Матвей резко поднялся, заставив Эйру отпрянуть, натянул штаны. Она смотрела на него, закусив губу. Такая желанная… и такая недоступная. Он почти отчаялся достучаться до ее сердца.
- Это же все? – уточнил он. – Или хочешь, чтобы я встал в угол на горох?
Эйра подошла ближе и обняла его, прижимаясь так доверчиво, что в груди защемило.
- Я испугалась, потому что твой отец следил за мной, - прошептала она. – Мне показалось, что он украл детей… и тебя тоже…
21. Опасный поворот
Эйра и представить не могла, что экшн с ванильным мужчиной может досыта накормить ее зверя. Матвей упорно подчеркивал, что он подчиняется неизбежному, но не испытывает удовольствия от происходящего. И, тем не менее, его живая и искренняя реакция на порку оказалась такой вкусной и возбуждающей, что Эйра с уверенностью могла сказать, что испытала топспейс.
Может, не такой уж Матвей и ванильный? Или он такой сладкий, потому что нравится ей сильнее, чем хотелось бы?
Опытные мазохисты умеют принимать боль. Однако и усилий для того, чтобы отправить их в космос, требуется немало. Эйре всегда нравилось, как напряженные мышцы перекатываются под кожей, как дрожь заставляет мужчину стискивать кулаки и поджимать пальцы на ногах. А рваное дыхание и сдержанные стоны ласкают слух так приятно, что хочется мурчать от удовольствия.
Но пока этого добьешься, семь потов сойдет!
Только не с Матвеем… Его низкий болевой порог – не недостаток, а преимущество. Что там те розги… Прутья разломались быстрее, чем покраснели ягодицы. Но Матвей выдал такую реакцию, что Эйра поплыла, позабыв о переживаниях и злости.
«Мой сладкий мальчик…» И ключевое слово здесь «мой».
И зачем она ляпнула ему об отце? Ах, да… Чтобы он не обижался попусту. Чтобы не думал, что она не доверяет…
Матвей напрягся, и взгляд его как-то нехорошо изменился. Эйра даже поежилась, так повеяло холодом.
- Матюш…
- Ты уверена, что он? – И голос страшный, будто неживой. – Навряд ли папаша следит лично. Как ты узнала?
- Мне сказал человек, которому я доверяю. Ты же понимаешь, что я не смогла бы открыть БДСМ-клуб без нужных связей…
- Понятно.
Он бережно отодвинул ее в сторону и быстро вышел из бани.
- Матвей! – крикнула Эйра ему вслед. – Стой! Куда собрался? Стой, кому говорят!
Она могла звать, сколько угодно. Матвей ее не слышал. Только глупостей не наделал бы в таком состоянии…
Хорошо, что сумка с документами лежала в комнате на втором этаже. Пока Матвей бегал по лестнице, Эйра заперла входную дверь и спрятала в карман ключи от дома и ключи от машины. Даже если выпрыгнет через окно и уйдет пешком, то не сразу. Его надо остановить!
- Эйра! Где ключи? Открой дверь!
Ого! Матвей умеет быть и таким – яростным, безжалостным, грубым. Воистину, его отношения с отцом – больная тема.
- Открою, - согласилась она. – После того, как ты меня выслушаешь. Иначе тебе придется отнимать их силой.
Если бы взглядом можно было испепелить, от Эйры остались бы только угольки. Матвей шагнул в сторону окна, но остановился.
- Не вмешивайся, - глухо произнес он. – И ничего не бойся. Я разберусь.
- Да я не против, чтобы ты разобрался! – воскликнула она. – Только успокойся! В таком состоянии нельзя вести машину. Или ты хочешь, чтобы дети без отца остались?
Эйра не ошиблась, упоминание о детях отрезвило Матвея. Он сел на ближайший стул и поморщился, едва поротые ягодицы коснулись жесткой поверхности.
- Вот видишь! – упрекнула его Эйра. – А ты за руль сесть хочешь…
- Такси вызову, - упрямо возразил он.
- Матюш… - Она обошла стул и обняла Матвея сзади, прижалась щекой к колючей щетине. – Он ничего плохого не делал, только следил. Наверное, хотел знать, с кем ты… если вы не общаетесь…
- Ты его защищаешь? – горько поинтересовался Матвей. – Он ничего плохого не сделал? Мы общаемся достаточно для того, чтобы просто спросить, с кем я. Или не тебя он напугал так, что ты решила, будто детей похитили?