Меня ему продали

Обречённо закрыв глаза, я с трудом поднялась с места. Помня предостережения Самрата, я не стала мешать ему. Кое-как оказавшись у кровати, вернула свои трусики и джинсы на место. Голова кружилась, живот и скулы невыносимо болели. Оперевшись руками о кровать, я просто стояла по пояс обнажённой, пытаясь прийти в себя.

Пропустив момент, когда в квартире стихли все звуки, я подобралась, ощутив присутствие подошедшего сзади Самрата. Закрыла руками грудь, а голову вжала в плечи.

«Мамочки, неужели он хочет меня убить?» — задалась про себя вопросом, ожидая абсолютно всякого с его стороны.

Глава 6

Ясмина

Я ждала ударов, криков или оскорблений из уст вновь спасшего меня мужчины, но оказалась не готова к тому, что он просто укутает меня в простыню. Легко и непринуждённо. Так, словно каждый день занимался этим.

И всё же я не могла расслабиться. Обманчивое молчание Самрата нагоняло на меня ещё больше страха, чем если бы он что-то говорил. Его глаза выдавали злость. Его движения были размашистыми. Злыми.

Испуганно зажмурившись, я попыталась унять бешеное биение сердца. Вдоль спины пробежал холодок. Я вцепилась в простыню, как в спасательную жилетку. Самрат же просто стоял у меня за спиной, тяжело дыша и не скрывая собственной ярости. В какой-то момент в соседней комнате раздался плач Арифа. Я дёрнулась было в его сторону, потому что терпеть не могла, когда он плакал, но у меня на плечах оказались руки Самрата. Со свистом втянув воздух в лёгкие, я замерла, словно перед прыжком.

Арифу давно исполнилось шесть. Ему в этом году пора было в школу. Брат рос, хоть и в меру, но избалованным ребёнком. И зачастую плакал без всякого повода.

— Больно! — заметила я и поморщилась, пытаясь сбросить руки Самрата.

Впрочем, его явно ничего не смущало. Он благополучно проигнорировал мои слова, продолжая крепко держать меня за плечи. И причиняя мне уже вполне ощутимую боль. Так, что мне не удалось сдержать стона.

Миг — и я оказалась с ним лицом к лицу. Что я там говорила насчёт того, что он злился? Так вот, я ошиблась. Самрат не злился, он был в бешенстве! Его глаза жадно впивались в моё лицо. Медленно обведя взглядом мою скулу, которая здорово ныла после побоев Камила, он помрачнел ещё сильнее. Я не знала, что с ней было, но мне не хотелось смотреться в зеркало.

Подоспевшая сестра Эмине испуганно замерла у порога, сверля нас, точнее Самрата, полным ужаса взглядом. Она тоже помнила его. Боялась, что и остальные враги отца могла узнать о нашем местоположении и прийти за долгом? За нами?

— Что ты вообще себя позволяешь? — тем не менее, взвизгнула Эмине, не обращая внимания на то, как в соседней комнате плакал её сын. — А ну отошёл от Ясмины! Кто ты вообще такой?

— Выйди, — спокойно, но в то же время со сталью в голосе приказал Самрат.

Да, это был именно приказ.

— Что? — Она поперхнулась воздухом, по всей видимости, не ожидая такого ответа. — Ты будешь указывать мне в моём доме? Это тебя не…

— Вон, я сказал!

От его крика даже я подпрыгнула на месте. Если бы он не удерживал меня рядом с собой, я бы точно спряталась где-нибудь в углу или в шкафе. Лишь бы не попасть под его горячую руку.

Помнится, в детстве, когда у папы срывались контракты, или он почему-то бывал не в духе, в доме всем от него доставалось. В особенности моей покойной маме, которая терпела все его издевательства, потому что женщина должна понимать мужа. Она ведь создана только для одного. Поэтому если он и бил её, то значит, сама была виновата.

Так думали все, кого я знала. Мы, женщины, всегда были слабы перед мужчинами. Зависели от них. От их решений и мнения. Только некоторым удавалось встретить достойного человека, который мог уважать собственную избранницу и давать ей право выбора. Право голоса. Таких мужчин мало, но они всё же бывали. Увы, мой отец не являлся таким человеком. Он мог запросто ударить меня или какую-нибудь своих жен.

Сестра Эмине скрылась в соседней комнате. Минута — и Ариф перестал плакать. Только где-то в недрах дома слышался чей-то скулёж. Неужели Камил ещё находился в нашей квартире?

— Он что-то успел с тобой сделать? — Самрат посмотрел на меня, с трудом себя сдерживая.

А я не собиралась ничего от него скрывать. Если он думал, что я стала бы лгать, то ошибался.

— Только ударил и… — проговорила я, запнувшись на последнем слове.

Я не могла вслух произнести, что Камилу удалось раздеть меня. Или что он трогал меня там. Просто не могла, и всё! Да я только от одного воспоминания об этом сгорала от стыда. Меня передёргивало от отвращения.

«О Аллах, мне ещё жить с таким грехом на душе!» — думала я.

Видимо, Самрат по-своему понял моё молчание. Не успела я и опомниться, как он взял моё лицо в ладони и, притянув меня к себе, впился мне поцелуем в губы.

— Открой рот! — прорычал он.

Моё тело, всё ещё помнящее и его недавние домогательства, и попытку Камила сунуть в меня свой орган, сразу запротестовало. Всё моё естество противилось близости.

Но Самрата это не удовлетворило. Он нажал большим пальцем мне на скулу, попав на место ушиба, и я ахнула от боли. И ему удалось воспользоваться моментом, чтобы впихнуть в меня свой язык. Одна его рука оказалась на моём затылке и вцепилась в волосы, а другая обвила меня за талию, не позволяя двигаться.

Из глаз у меня потекли горькие слёзы. Я упёрлась руками в его грудь, в попытке отстраниться. Прекратить это безумие.

«Не хочу! Не хочу ничего чувствовать к нему! Не могу переступать через свои принципы и гордость, делая так, как хочет кто-то другой. Да я лучше умру, чем добровольно… Нет, даже думать об этом нельзя. Это грех!» — пронеслись у меня мысли.

Кажется, прошла вечность, прежде чем Самрат наконец отстранился. Сам. Он окатил меня таким взглядом, что впору было бы бежать от него, сломя голову. Где-нибудь спрятаться. Потеряться. И никогда больше не попадаться ему на глаза.

— Готовься, завтра я заберу тебя отсюда, — сказал мне, и в его голосе не прозвучало ни капли нежности.

Неудивительно! Ведь он умел только приказывать, но никак не просить. И это была не просьба, а сухая констатация того, что в любом случае свершилось бы.

Но не только Алайдаров умел быть упрямым. Когда было нужно, я тоже могла добиваться своего. И мало кому уступила бы в упрямстве.

— Завтра нас уже здесь не будет, — неслышно прошептала я, стыдясь поднять голову. — Так что забирать никого не придётся.

— Похоже, что я интересуюсь твоим мнением? — резко и зло прорычал Самрат.

Я вскинула голову, не скрывая, как меня злили его слова и уверенность. В общем-то, меня в нём всё раздражало и злило. Мне хотелось его придушить!

— А похоже, что я спрашиваю вашего разрешения? — резко ответила ему.

Он прищурился. И мне сразу не понравился его взгляд, каким Самрат на меня посмотрел. Будто бы он что-то обдумывал и решал для себя. В голову мне полезли разные плохие мысли. Я его боялась и уже жалела о своём поступке. «Не стоило дёргать быка за уши. И говорить ему о планах тем более. Дура, ты, Ясмина, и жизнь ничему тебя не учит!» — отчётливо осознала про себя.

Рывок — и я оказалась впечатана лицом в стену, ощущая сзади его сильное тело. Я не могла повернуться, и моё сердце испуганно сжалось.

«Черт бы побрал мой характер!» — подумала со страхом.

— Когда твой отец продавал мне тебя, он обещал воспитанную и покорную жену. Видимо, Карим солгал мне.

При упоминании имени отца что-то глубоко внутри меня болезненно заныло. Каким бы плохим человеком он ни был, я всё равно по нему скучала. Мой отец был для меня единственным родным человеком на всём белом свете. И я любила его. Сама себе не признавалась, но глубоко в сердце я питала к нему все те тёплые чувства, что только чувствуют дети по отношению к своим родителям.

— Но ничего, — зловредно процедил Самрат. — Я сумею тебя перевоспитать и сделать из тебя примерную супругу.