Огненные слёзы

Корт часто приходил сюда, чтобы побыть в одиночестве. Его спину, как верный друг, надёжно прикрывала массивная скала. А впереди открывалась раскалённая бездна, ограниченная лишь небом, на самом горизонте опирающим белёсый купол на плавящийся песок. Да ещё далеко на востоке взрезал пустыню осколками Солнечных Башен Вечный Город.

Корт был на плато один. И всё же он продолжал говорить с кем-то. С тем, кто мог ответить только в его воображении, потому что этот человек был мёртв уже шестнадцать лет.

Из-под глубоко надвинутого на лицо хилта остро поблёскивали синие глаза. Они неотрывно смотрели на одну точку, и этой точкой была едва различимая отсюда стена города.

— Прости меня, Энриг, — прошептал мужчина. — И покойся с миром, друг.

Корт часто говорил с ним. Рассказывал о жизни в Утегате, о народе. Это вошло у него в привычку. Он делал это постоянно, не задумываясь.

Каждый год, в день смерти Энрига, Корт приходил на плато, чтобы почтить память. Так он чувствовал себя ближе к другу, будто мог прикоснуться к воспоминаниям рукой. Иногда он говорил вслух, иногда про себя, но он до сих пор говорил с ним, потому что до сих пор его не отпустил.

Возможно, Корту было бы проще это сделать, если бы друг не погиб по его вине, из-за его глупости и безрассудства. Или если бы Корт не знал того, что знает.

Взгляд Корта был обращён к Стене, но смотрел он не на неё, — а на длинный песчаный язык, взбиравшийся к краю ограждения. Ещё немного, и пустыня протянет свои щупальца до верха Стены, а потом, не встречая препятствий, перемахнёт через неё. За недели песок покроет город тонким слоем, забьёт все щели, проникнет во все системы и трубопроводы.

Сперва откажут находящиеся на поверхности системы кондиционирования и очистки, затем забьются канализационные и воздуховодные системы. Наконец песок занесёт солнечные батареи Водной Долины и покроет поля, где выращивают водоносные растения. Город будет обречён на вымирание в течение нескольких месяцев.

Люди, находящиеся по ту стороны Стены, понятия не имеют обо всём этом. Не представляют, каково это, когда вокруг тебя лишь вездесущий песок, для которого нет преград, от которого нет спасения. Неумолимая пустыня за считанные недели захватит город, и когда люди поймут, что происходит, будет уже слишком поздно.

Корт хранил это знание шестнадцать лет, и каждый день оно выжигало из него по частичке. Жизнь города подходит к концу. Вскоре пески погребут под собой всё и всех, кто там есть. И Корт — единственный, кто знает правду.

Этот Вечный Город станет последним.

Глава 4. Сражения

Юта скучала у барной стойки, прислонившись к ней спиной. Небольшой тёмный зал пустовал. Основной контингент кафе-бара «Дворик» — студенты Лиатрасского Технологического, расположенного через две улицы отсюда. С пятницы по понедельник кафе гудит, как пчелиный улей, работая круглосуточно. Зато на неделе почти никого нет. В такие дни «Дворик» перебивается случайно заглянувшими парочками и офисными служащими, заходящими съесть ланч по спецпредложению.

Юта разнесла за столики два заказа, и теперь смотрела на улицу сквозь большие прямоугольные окна. Сейчас десять часов вечера, а значит, скоро Аттрим выйдет в зенит. Таурис слегка опустится и скроется за небоскрёбом банка «Содействие». Аттрим, наоборот, поднимется на максимальную высоту и сместится к северу. Именно в таком положении он около получаса будет светить точно в окна кафе.

Точнее, светил бы, если бы не солнечный навес над улицей. И всё же это было любимым временем Юты, потому что только в эти полчаса белоснежный свет Тауриса сменяется розоватым свечением Аттрима. Предметы вокруг теряют резкость, словно окутанные лёгкой дымкой. Очертания домов, машин, прохожих размываются, цвета теряют яркость. Бег города словно замедляется, и мир укутывается пастельной пеленой, словно лёгкой тюлью наброшенной на его поверхность.

— Вот это да! Что творится! Ты слышала? Теперь точно будет досрочное избрание. А я в прошлом году городскую стипендию получила. Как думаешь, не отменят? Эй, подруга! Ты меня слушаешь вообще?

Ленни пощёлкала пальцами у Юты над ухом.

— Что случилось? — неохотно отозвалась журналистка, наблюдая как белый вечер меркнет, готовясь уступить место пастельно-розовому.

— Что случилось! — передразнила Ленни. — Хватит в облаках витать! Ты вообще в курсе, что вокруг творится? Мэр Гованс умер сегодня утром от сердечного приступа. Что случилось, хах!

Юта обернулась, чтобы увидеть, как Лени, не глядя протирает барную стойку. Внимание девушки было приковано к небольшому чёрно-белому телевизору, висящему на кронштейне за полками со спиртным. Она взяла из-под стойки пульт и увеличила громкость.

— «…уже высказали протест по поводу сложившегося положения. Заместитель мэра обещал дать добро на вылет, как только ситуация стабилизируется. Таким образом, несколько пилотов и команда снабжения останутся в городе до разрешения ситуации».

Юта обогнула барную стойку и встала рядом с подругой, чтобы послушать.

— Представляешь, они задерживают вылет шаттла до тех пор, пока новый мэр не вступит в должность. — Ленни качала головой, глядя на экран телевизора. — Проклятые бюрократы. Мне жалко этих парней. У каждого, наверняка, семьи, жёны. Они и так месяцами вне дома пропадают: то на орбите болтаются, то подготовка, то вот ещё на планету-сковородку посылают. Мало у них проблем, так тут ещё и местная волокита.

Нибелия входит в состав Федерации Соединённых Миров, так что юридически её главой является президент Федерации. Но так как ни один президент не покидает своей резиденции на Протеусе, то фактическим управлением занимаются местные власти. Так что правителем Лиатраса, а значит, и всей Нибелии является мэр города.

На Нибелии нет ни стран, ни государств. Только один город, имеющий особый экономический статус. Единственные внешние связи Лиатраса — с Торговым Конгломератом. Он поставляет на планету ресурсы и материалы, которые она не способна добывать или производить сама. В обмен Нибелия продаёт единственный ценный ресурс, имеющийся на планете — драгоценный камень под названием тергед. В других мирах он ценится наравне с золотом, а кое-где и выше. Но добыча его крайне трудоёмка и дорогостояща — мельчайшие частицы тергеда, напоминающего полупрозрачное стекло, смешаны с частицами песка.

Несколько раз в год Лиатрас отправляет на орбиту грузовые шаттлы, забитые тергедом, для дальнейшей переправки на другие планеты. Тем же путём из других миров приходит всё необходимое для жизнедеятельности города.

— А ты что так переживаешь? Влюбилась в одного из пилотов, что ли? — подначила Юта.

В этом не было бы ничего удивительного. Они все красавцы, как на подбор. К тому же вроде национальных героев. Без их работы и поставок с орбиты городу не выжить.

Вместо того, чтобы огрызнуться, Ленни продолжала разглядывать экран. Её левое, исколотое пирсингом, ухо слегка покраснело.

— Что?! Серьёзно? В одного из пилотов!

— А что такого? — воскликнула Ленни.

Барменша повернулась к Юте, растягивая губы в хитрой улыбке.

— Вообще-то я была воот так близка, чтобы с ним познакомится. Это было в прошлую пятницу. Пошли мы с девчонками… — начала рассказывать Ленни, когда открылась входная дверь.

Юта взглянула на мужчину, вошедшего в кафе, и в следующую секунду оказалась под барной стойкой. Она узнала его моментально. На нём не было дорогого чёрного костюма и кобуры с оружием, но это был он — убийца мэра.

Второй раз за день Юту спасла молниеносная реакция и тот факт, что войдя в зал, мужчина сперва повернул голову налево, осматривая тускло освещённое помещение. Так что когда дверь медленно захлопнулась за его спиной, и он направился к барной стойке, Ленни стояла за ней одна.

Её баллы в институте оставляли желать лучшего, и порой Ленни соображала туговато, но сейчас каким-то шестым чувством безошибочно поняла, что делать. Она не стала поднимать шум из-за поведения Юты. Вместо этого, пока мужчина, приятно улыбаясь, шёл к ней через зал, Ленни улучила момент и быстро скосила глаза вниз, на сжавшуюся под стойкой подругу.