Солотчинский призрак

Однако девушку такое простое объяснение не устроило.

– Не мог это отец Сергий быть. Мы его в монастыре видели, поздоровались, благословения попросили. И речи не было, чтобы ему к нам идти, да и не успел бы он нас обогнать, дорога из монастыря к нам одна. И на лицо это тоже не отец Сергий.

– Тогда, может быть, другой монах был? Тут их много.

– Нет, не мог быть другой монах. Этот, он же не на полу стоял. Он в воздухе парил, и даже под потолок поднялся, а потом руку поднял и вообще вытянулся под потолком. Сгубили невинную душу, вот она теперь и мается.

– Какую невинную душу?

– Как, Вы разве не знаете, задумали как-то раз помещики царицу нашу извести, вот здесь в Солотче заговор и готовили, а монах из монастыря про то узнал и решил им помешать, а они его убили, вот теперь его душа и мается.

– Ну, если это душа монаха, который хотел помешать заговору и даже пострадал за это, то он не может быть злым, может, его не стоит так бояться? – попытался воззвать к логике Петр. Но это было бесполезно.

– А, это он в этом мире был такой хороший, ТАМ люди другими делаются, он теперь может быть очень злым. Он отмщения ищет, поэтому он и предшественника Вашего убил, и Дуню ранил, а теперь вот за мной пришел.

Девушка зашлась в истеричных рыданиях.

– Ну, не надо так убиваться, может, он тебя не тронет. Ведь сейчас не тронул же, – молодой человек уже не знал, какие аргументы ему придумать. Хотя через минут пять ему удалось немного успокоить девушку. Все же опять опыт в воспитании двух сестриц что-то значил. Сестры Железмановы, конечно, не были отчаянными плаксами, но все же они женщины! Поэтому немного успокаивать истерики молодой человек умел.

Однако больше узнать ничего не получилось. Петр пошел в дом, в ту самую переднюю, где все произошло. Там было все как обычно, ничего подозрительного, на первый взгляд. Единственно только, когда Петр втянул в себя воздух, то ему показалось, что присутствует какой-то необычный запах. Вроде как сладким чем-то пахнет. Вот только в самом доме этого запаха нет. Железманов осмотрел все. Пол, кресло, диванчик. Вроде ничего, что заслуживало бы внимания. Хотя вот это что? Если внимательно присмотреться, особенно чуть наклоняя голову, чтобы поймать изображение в косо падающем свете, то можно было заметить на полу следы. Как уже упоминалось, на полочке стоял чахлый цветок. Чахлый-то он чахлый, но поливать его время от времени поливали. Причем, возможно, даже чересчур. И как в таких случаях бывает, вода, пройдя горшок, лилась на пол, оставляя там лужи. Вот в эту лужу кто-то и ступил и потом прошелся мокрыми ногами по полу. Отпечаток был едва виден, но все же было ясно, что это не сапоги прошли и не ботинки, и уж точно не дамские туфли. Следы были округлой формы, словно неизвестный шел в валенках. Но летом валенки не носят. Валенки не носят, а вот лапти вполне. Если приглядеться, то внутри следа можно даже было увидеть рисунок в клеточку. Опять человек в лаптях. На деревянном полу нельзя было оценить глубину следа, нельзя было решить, хромал человек или нет, но все же совпадений слишком много. Надо сказать, что прислуга в доме Сабанеевых редко заходила в дом в лаптях. Старухе это казалось моветоном, она требовала, чтобы слуги одевали кожаную обувь, тем более что платила она прислуге не так, чтобы роскошно, но не совсем нищенски.

Потом Железманов подошел к стене, где имелись полочки под фарфоровые фигурки. Вот здесь уже было что-то интересное. Нельзя сказать, что прислуга дома Сабанеевых плохо выполняла свою работу, и дом был погребен под слоями грязи. Но стояло лето. Летом пыль собирается быстрее. Поэтому на этих полочках пыль немного, но была. Так вот в этой пыли можно было заметить небольшой кружок, словно кто-то поставил что-то круглое, а потом убрал.

Петр в задумчивости разглядывал находку. Что здесь могло стоять? По размерам походило на небольшую чашку. Вроде как поставили, а потом убрали.

«Надо будет уточнить, может, здесь еще что-то стояло», – подумал Петр и пошел в комнату к своему подопечному.

Павел сидел за столом и читал книгу.

– Что читаешь?

– Дочитываю «Таинственный остров».

– Хорошая вещь.

– А там, правда, привидение жило?

– Где?

– Ну, на острове этом. Ведь кто-то героям помогал же. Вроде как привидение!

– Да, но это было не привидение. Там человек был. Привидений не бывает.

– А как же у нас сегодня разве не приведение было? – мальчик искренне удивился.

– Думаю, что нет, но что было, я пока тебе не могу объяснить, мне надо подумать. Ты лучше скажи, ты сегодня ел? Обед, я так понимаю, накрылся.

– Да, когда бабушке плохо стало, про обед все забыли.

– Это плохо. Ребенок не должен ходить голодным. Пошли на кухню, может, Агафья приготовила поесть.

Конечно, Агафья была женщиной добросовестной, и обед почти приготовила, но только после истерики, которую устроила хозяйка дома, никто за стол так и не сел. Домашние есть, само собой, хотели и поэтому все сделали так, как собирались сделать Железманов и его ученик: просто по одному приходили на кухню и просили поесть. И кухарка (после того как приехал доктор, ее отправили обратно на кухню) накрывала им тут же на кухне, наливала ароматный бульон, отрезала хлеб, клала на тарелку мясо. В таких походных условиях были накормлены мальчик и его гувернер.

– Спасибо. Вкусно. Еще бы сладенького пирожка или плюшку, – мечтательно произнес Петр.

– Да не пекла я сегодня ничего, вы уж не обессудьте, тесто поставила, а когда с барыней плохо стало, оно у меня убежало. И компот сварить не успела, – растерянно произнесла женщина.

– Да? – изобразил удивление молодой следователь. – А я когда в дом вошел, так на меня чем-то сладким так пахнуло!

– Показалось Вам, барин. Потерпите до завтра, завтра сладенькое соображу! А сегодня, если хотите, у нас груши есть, они сладкие.

Петр взял грушу, другую дал мальчику и с наслаждением откусил сладкую мякоть. Груши были и в самом деле чудесные. Он не знал, как задать кухарке очень важный вопрос, наконец, решился:

– Скажи, а как там Мария Михайловна?

– Ой, она бедняжка так напугана, вся в испуге, сейчас врач у нее. И в самом деле: мыслимое это дело с призраком повстречаться. Я когда его увидела, мне потом тоже так худо было. Несколько дней ходила и шаталась.

– Вот и Люся говорит, что ее тошнит, словно тухлого наелась, – подхлестнул поток воспоминаний Петр.

– Ага, точно, и меня тошнило тоже. Съела я что-то дурное, наверное, в тот день, – согласилась женщина, не затрудняясь логическими связями.

– Скажи, а когда ты призрака видела, ты запаха никого не чувствовала?

Агафья отмахнулась рукой:

– Да какой там запах, призраки без запаха только бывают.

Но потом она задумалась и вдруг произнесла:

– А Вы знаете, ведь и в самом деле пахло так, словно рядом булочки сладкие пекли. Вот только откуда они в лесу?

Разговор повис на этой непонятной ноте.

Выходя из кухни, на пороге дома Железманов встретил доктора, который собрался уходить.

– Как здоровье Марии Михайловны? – участливо спросил молодой человек.

– Не очень хорошо, – покачал головой медик. – Она не просто сильно напугана, но у нее все симптомы пищевого отравления. Ее тошнит, мучает слабость, кроме того, нестабильный сердечный ритм. Скажите, а в доме больше нет заболевших? Возможно, инфлюенция или некачественная пища.

Это слова услыхала кухарка:

– Как некачественная пища? Да я всегда готовлю из лучших продуктов! Никогда нареканий на мою стряпню не было. Всегда только хвалили!

– Тем не менее, я должен выяснить, нет ли в доме еще заболевших? – настаивал врач.

Ему рассказали про горничную. Врач отправился во флигель. Выйдя оттуда через некоторое время, он констатировал:

– Такие же симптомы. Вот только почему они обе про какой-то призрак повторяют?

Ему рассказали о местном привидении.

– Я слышал это от крестьян, но был уверен, что это результат невежества. Девушка, которая прислуживает вашей хозяйке, конечно, не образованна, и вполне логично, что она может верить во всякую чушь, но Мария Михайловна производит впечатление вполне разумной женщины. Что-то тут не так.