Вдова на выданье

Я подняла голову, с трудом соображая и, казалось, до сих пор цепляясь за остатки сна. Мне чудилось, что стоит протянуть руку, и я смогла бы коснуться рукой усталого лица отца… Я обнаружила, что во мне нет чувства ненависти к Ангелине или злорадства по поводу того, что она всё же получит по заслугам, вовсе нет… только сожаление. Сожаление оттого, что не смогла прожить ту, мою личную, жизнь до конца.

Я рассеянно усмехнулась. Что ж, зато мне выпал второй шанс! Не стоит его упускать!

Дарий по-прежнему нёс бессрочную вахту возле комнат Аделаиды. Только теперь он расположился с комфортом – возле него стоял небольшой столик, украшенный малахитом, который до этого пылился в углу холла, на этом столике стояла глиняная кружка с отваром и свеча. Сам сторож спал в неудобной позе, запрокинув голову и опёршись спиной о стену. Того и гляди, упадёт на пол.

Я решила осторожно войти в комнату, не потревожив охранника, пусть спит, нам сегодня всем пришлось несладко. Но не тут-то было: едва я попыталась открыть дверь, как Дарий дёрнулся и свалился со стула. Оказывается, что к его руке и двери была привязана верёвка. Причём таким образом, что при открытии двери она натягивалась и предупреждала о несанкционированном проникновении. Хитро придумано, ничего не скажешь! Невольно я рассмеялась, глядя, как наш сторож пытается встать с пола, вытереть слюну и придать себе пристойный внешний вид.

- Госпожа Катерина, после того, как хирурх ушёл, в комнату приходила только наша вторая горничная – Маргарита – принесла успокоительные капли для госпожи Аделаиды. Дверь она оставила открытой, так что никаких запретных слов не произнесла, быстро оставила лекарство и питьё, и вышла! – бодро отрапортовал Дарий, будто и не дрых за минуту до этого.

Мальчишка уже давно понял, что никого из обслуги за провинности я наказывать не собираюсь, и в его глазах я больше не видела того ужаса и испуга, который безумно пугал меня раньше. А теперь, когда я оплатила его прошлую работу в доме, так и вовсе расслабился. Но я была не против, если честно.

Дарий вытянулся, преданно и даже не моргая, и смотрел на меня. Я думала, что он сейчас добавит: «За время моего дежурства происшествий не было…». Слава Богу, пронесло.

Я поблагодарила парня за службу и прошла в комнату. Аделаида не спала, сидела на кровати и тупо смотрела в одну точку. При моём появлении в глазах у неё мелькнула ненависть, и она снова отвернулась. Ясно, «ушла в глухую несознанку». Такое бывает, как говорил папин зам. Но, мне спешить некуда.

- Как твоя нога? – холодно поинтересовалась я, показывая на увечную конечность, которая лежала на вытяжку, скрепленная двумя дощечками.

Ноль эмоций. Что ж, и такое тоже бывает. Она думает, будто перед ней всё та же амёба, что и раньше, бедное убогое создание. Я обошла кровать и осторожно пощекотала вытянутую ногу нашей болезной. Дикой вопль раздался в комнате. За дверью что-то упало, и Дарий вбежал в комнату, испуганно уставился на меня.

- Всё в порядке! Можешь отдохнуть. Мне нужно просто поболтать с родственницей немного.

Парень молча сглотнул, кивнул и тут же испарился. Я ласково улыбнулась «родственнице» и снова протянула руку к незащищённой ноге несостоявшейся убийцы.

Аделаида подняла на меня глаза, полные ненависти.

- Что ты хочешь знать?

Я выразительно посмотрела на её шею, та демонстративно содрала украшение и бросила на кровать.

- Ну, вот! Совсем другое дело! Я вообще, всегда выступала за мирное решение вопросов. Переговоры? Ты знаешь – тут я наклонилась к ней поближе – у нас на курсе я не зря считалась лучшим спикером!

Глава 10

Аделаида по-прежнему смотрела на меня с ненавистью, но в глубине её глаз я увидела горечь и боль. Что ж, детка, добро пожаловать во взрослую жизнь!

- Каком курсе? Кройки и шитья? Как была дурой бесхребетной, так ею и останешься! – выплюнула она.

- Это вряд ли… Так ты рассказывай, давай, не стесняйся! – напутствовала я её, роясь в саквояже – Давай с самого начала. А хочешь, я тебе помогу? Где вы познакомились с моим мужем?

Судя по тому, как на меня посмотрела пострадавшая, в моей помощи она не нуждалась, она откинулась на подушки, и начала говорить:

- Твоим? Он был только моим мужем, и ничьим больше! Дом почтенной семьи Дарк был неподалёку от дома моих родителей, так что мы были знакомы с самого детства. И то обстоятельство, что Тобиас был старше меня на семь лет, никак не повлияло на мои чувства к нему. Конечно, поначалу он не особо обращал на меня внимание, оно и понятно… я призналась ему в своих чувствах, едва мне исполнилось пятнадцать лет… и он, он ответил мне взаимностью! Наши встречи проходили украдкой, Тобиас на этом настоял…

Тут я невольно ухмыльнулась – ну, да, точно! На Ромео и Джульетту не тянет рассказ, если честно. Вот не думаю я, что Тобик настолько переживал о репутации девушки, чтобы скрывать их отношения… а вот «матросить» дурочку во всех доступных формах – это запросто! Услышав моё неблагородное хмыканье, наша арестантка взвилась:

- Да что ты вообще в любви понимаешь! Старая дура! Сама-то небось, всю жизнь жрала в три горла, да женихов перебирала, вот в девках и засиделась! – после этих слов, выпустив пар и опустив голову ещё ниже, Аделаида мяла простынь - А наши семьи были бедны, как ни печально об этом говорить, но… а Тобиас – он, понимаешь, его тяготила и наша бедность, и невозможность бывать в обществе, да и многое другое. А я понимала его, понимала, как никто другой. Одним словом, когда он собрал все деньги, которые были в его семье, отправился в столицу, я была не против. Тобиас говорил, что здесь больше возможностей разжиться деньгами.

И ты знаешь, ему это удалось! Не раз семья Дарк хвасталась, что сын из столицы им деньги шлёт, на них они и крышу перекрыли, и коровник подновили… а про меня – ничего. Тогда я не выдержала, собрала узелок, и тоже отправилась в столицу. Адрес у меня был – брат Тобиаса, Арчибальд, как-то показывал письмо, так я адрес-то и запомнила. Прихожу – а тут целый особняк!

Я скептически закатила глаза, представив себе эту картину, когда бывшая подружка заявилась в дом дурёхи Катерины. Не думаю, что Тобик обрадовался и предложил взять её на содержание. Скорее, Аделаида могла бы быть для него досадной помехой в тот момент. Какой бы ни была покойная курицей, но терпеть в доме любовницу мужа она бы не стала… так и пришлось Тобику обзаводиться сестрицей…

Своими мыслями в доступной форме я поделилась с Аделаидой. Она молчала, но то злобное пыхтение, которое доносилось со стороны кровати, лучше всего подтверждало мою теорию.

К этому времени все вещи, с которыми она решилась на побег, лежали неровной кучкой перед нею же. Личные носильные вещи я трогать не стала, а вот брошь с жемчугом и бриллиантами, сапфировые серьги и кулон с сапфиром я внимательно осмотрела.

- Ты только посмотри на это! – жёстко сказала я – Хорошо, что я смогла обнаружить свою пропажу! А то вот, буквально на днях смотрю – кое-каких драгоценностей и нет!

- Не стоит благодарностей! – глядя на меня с неприкрытой ненавистью, выдавила из себя Аделаида – С тебя бы не убыло!

Ну, это как сказать, как сказать… как бы то ни было, но жить по заветам «подставления второй щеки» я не собиралась. Это меня девочка с кем-то спутала…

- И тут мой благоверный решил, что пора бы уже осуществиться вашей мечте о совместном счастье и предложил меня тихо укокошить – подсказала я развитие сюжета.

- Вовсе нет! Его-то как раз всё устраивало, да только не меня! – смотря на меня фанатично горящими глазами, заявила она – Я металась всё то время, когда он по вечерам поднимался в твои покои и оставался там до утра. Нужно было что-то делать! Тогда я, как ты помнишь, всячески подталкивала тебя к тому, чтоб ты оказалась в том состоянии, как сейчас. А Тобиас – он был просто не против! Не против того, что ты принимаешь те самые капли, от которых тебе было так плохо! Отец страдал бессонницей, и они помогали ему уснуть, так что мне было известно о побочном действии «Лауданума».

Конец ознакомительного фрагмента.