Операция "Альфа"

— Продолжайте действовать, но с умом, и помните, что мне нужны все, абсолютно все высказывания Винь Хао, особенно его разговоры с Хоангом или его суждения о нем.

— Ясно, господин советник.

— Когда пленка кончится, получите у моего помощника еще. А теперь можете быть свободны, подполковник.

— Честь имею, господин советник.

Хоанг с тоской смотрел на настольный календарь: 8 июля. Итак, уже двенадцать дней как он майор и по-прежнему остается офицером связи при военном кабинете президента, но в действительности целые дни проводит, сидя за своим столом без дела — поручений ему никаких не дают. Время от времени Винь Хао или Фонг вызывали его к себе только для того, чтобы сообщить нечто такое, что он уже давно знает. Тем не менее всякий раз он делает вид, что внимательно их слушает. Затем, как правило, начинаются разные прозрачные намеки на то, что его намереваются повысить в должности и сделать секретарем начальника военного кабинета, и полушутя-полусерьезно сообщаются все новые и новые подробности о дочери генерал-лейтенанта, двадцатисемилетней девице с весьма солидным приданым, в которой души не чает отец, и которая мечтает только об одном: выйти замуж за молодого и красивого офицера, например Нгуен Хоанга. Он же только улыбается в ответ на это, как, впрочем, делает всегда, когда в его присутствии речь заходит о сватовстве.

Хоанг понимал, что попал под подозрение, убедился в том, что за ним была установлена слежка, заметил и то, что в последние несколько дней за ним больше не следят, словно решили оставить его в покое и дать возможность забыть о неприятном инциденте. Однако больше всего волновало его другое — он никак не мог установить связь со своими. По инструкции, он дважды в неделю должен встречаться со связным. Но после выступления по телевидению он целую неделю не выходил на связь, а когда на этой неделе пришел наконец в условленное место, то никого там не встретил. Он отправился на запасную явку, но и там никого не нашел.

— Что произошло? Может быть… При одной мысли об этом сердце его сжалось. Он постарался отогнать от себя эту мысль, однако она упорно возвращалась к нему.

Он пытался утешить себя: «Возможно, наши догадались о замыслах противника и отменили этот канал связи, и сейчас выжидают, чтобы выбрать новый. Наши не попадутся на удочку врага. Сейчас самое главное самому не попасться на удочку. Прежде всего — бдительность. Этот американец очень хитер и опытен, и он ни за что не оставит своих замыслов, не доведя дело до конца. Пока десятидневная слежка за мной не в счет, она им ничего не дала. Нужно ждать, ждать, что они еще придумают. Разведчик должен уметь выжидать. Но я готов выжидать дни, недели, месяцы, лишь бы вновь продолжать работу!»

Он закурил и принялся размышлять о Стивенсоне.

«Совершенно очевидно, что он наделен неограниченными полномочиями. Именно потому все — и военные действия, и психологическая обработка, и работа разведки — сейчас стало так умело сочетаться между собой. Но какую цель он преследует? Наверняка это не просто арест, не просто прорыв нашей сети. Совершенно ясно, что на уме у него нечто гораздо большее. Что за ловушку он готовит? И как мне сообщить об этом нашим, чтобы знать, как поступать дальше?..»

Хоанг в сердцах бросил недокуренную сигарету в пепельницу, поднялся и, заложив руки за спину, стал прохаживаться по кабинету. Ему никак не удавалось отогнать от себя тревожные мысли, и он решил прогуляться немного по улицам, прежде чем отправиться домой.

Он шел и неторопливо разглядывал попадавшихся ему навстречу девушек и от нечего делать подсчитывал, сколько хорошеньких лиц встретится ему до того, как он вернется домой. Останавливался перед витринами книжных лавочек, внимательно читая названия книг и аннотации к ним.

Его внимание привлекла небольшая лавочка, в которой обычно продавались американские и французские детективы, расположенная на оживленном перекрестке. Он остановился у витрины, где на верхней полке сплошь стояли французские детективы. Это было условным сигналом.

Он закурил, стараясь сдержать охватившее его волнение, потом медленно, не торопясь подошел ближе. Продавец мельком взглянул на него и снова обратился к стоявшим у прилавка покупателям, по виду студентам.

Хоанг, показав рукой на верхнюю полку, спросил:

— А кроме этих есть еще что-нибудь интересное?

— Да, господин майор, есть одна книжица, вы ее во всем Сайгоне не сыщете. Это «Монро вернулся». Но цена нее высокая!

— Покажите-ка!

Хоанг открыл протянутую ему книгу и сделал вид, что просматривает первую страницу, а сам глазами впился в строчку, написанную карандашом на внутренней стороне обложки: «Зет-8 3.8.13.Б.3.8.9. в. 19.8.9 г. 12.14.9.а». Это означало: «Зет-8, ждать новых указаний».

Он еще для виду немного полистал книгу и вернул ее:

— Думал, что-нибудь интересное, а тут ничего особенного, так себе.

Отобрал один из детективов на английском и не торопясь пошел домой. Душа его ликовала. Он чувствовал себя уже не таким одиноким, как эти последние дни.

10

Бинь положил на стол пачку чая и поставил рядом термос с кипятком. Чашки и чайник были уже вымыты самым тщательным образом. Непочатая пачка сигарет коробок спичек лежили тут же. Хотелось как следует принять связного из центра.

Два дня назад тетушка Ба опустила свое коромысло с корзинами прямо против лавочки Биня. Он купил порцию блинчатых пирожков, в одном из которых, как всегда в таких случаях, была спрятана записка: «Двадцать третьего вам привезут товар, расплачиваться немедлнно по установленной цене». Это означало, что гость привезет ему указания центра. Пароль оставался прежним.

Бинь то и дело нетерпеливо поглядывал на часы, хотя прекрасно понимал, что гость может оказаться здесь никак не раньше десяти. И тем не менее, он почему-то был уверен, что этот человек уже давно в городе и вот-вот придет к нему. Он открыл термос и еще раз сполоснул кипятком заварной чайник.

В дверях показалась чья-то высокая фигура. С удивлением Бинь узнал своего соседа Ту. Сегодня на Ту против обыкновения была рубаха, застегнутая на все пуговицы, а голова обвязана клетчатым шарфом, что делало его совсем не похожим на себя. Бинь знал, что Ту вернулся из деревни еще вчера утром, но весь вчерашний день его было не видно и не слышно, он даже не ругался, как обычно, с женой, и Бинь решил, что Ту, наверное, очень устал от своего путешествия.

Сейчас ему было совсем не до соседа, но он все же приветливо улыбнулся:

— Прошу, загляните на чаек. Давненько вас не было, я даже соскучился!

Ту раскатисто захохотал, вошел в лавку, подошел вплотную к столу и спросил:

— Какое сегодня число?

— Двадцать третье…

— Вам сегодня должны привезти товар?

Бинь, чтобы выиграть время, сделал вид, что всецело занят заваркой чая. Мозг его сосредоточенно работал. Что это, случайность или что-то иное?

— Да как сказать, если будет что-нибудь новенькое, так, наверное, привезут… — слегка запинаясь, ответил он.

Ту улыбнулся, ничего не сказал, окинул взглядом помещение и скудные пожитки Биня с таким видом, точно никогда здесь не бывал.

Бинь налил чашку свежезаваренного чая и поставил ее перед Ту, распечатал пачку сигарет и предложил нежданному гостю. Ту, не садясь, взял сигарету, разломил пополам, раскурил одну половинку и передал Биню, затем взял другую и, прикурив, поглядел Биню прямо в глаза. Потом он вынул бумажник, не спеша достал из него купюру и положил на стол:

— Я остался вам должен, вот, возьмите.

Бинь посмотрел на номер купюры: первой в ряду цифр стояла единица. Это был пароль! Значит, Ту — посланец центра и принес новые указания!

Сложное чувство, охватившее Биня, помешало ему дать ответ сразу. Он радовался тому, что сейчас получит указания, которых так ждал, радовался, что посланцем центра оказался никто иной, как Ту, его сосед, с которым он прожил бок о бок вот уже почти три года и котором, оказывается, совсем ничего не знал. Однако он был удивлен, даже несколько ошарашен тем, что все произошло столь неожиданно, против всех его ожиданий. Ему просто не верилось, что такое могло случиться!