Позывной "Венера"

— Конечно постарела, — ответил тот. — Иногда она говорит: «Можно было бы уже и не жить на этом свете. Но я живу, чтобы снова увидеть моего любимого сына».

Комок подступил к горлу Хоай Тяу, на глаза набежали слезы и медленно покатились по щекам.

…Перед тем как расстаться, Хоай Тяу попросил Дитя ничего не говорить матери о том, что он находится совсем недалеко от нее:

— Пока помолчи, дело очень серьезное и требует полнейшей секретности. Да и волновать ее не надо, иначе она от радости попадет в какую-нибудь историю. Разобьем врага, тогда я и приду к ней.

— Может, просто намекнуть ей как-нибудь?

— Нет, и этого не надо. Вот верну старый должок Шау Вану, тогда мы и свидимся с ней…

…Сейчас, сидя в палатке, Хоай Тяу вновь и вновь вспоминал эту встречу и разговор со своими товарищами, и ненависть волной подкатывала к сердцу. Шау Вана, убийцу почти всей их семьи, Хоай Тяу ненавидел больше всего. Спрятавшись за спины американцев, этот негодяй живет припеваючи и, не щадя никого, продолжает сеять зло на земле. Нет, на этот раз ему не уйти от возмездия! «Что же мы должны сделать для этого? — задал себе вопрос Хоай Тяу и ответил: — Мы должны уничтожить эту базу, найти убийцу Шау Вана. А для этого надо действовать быстро, чтобы не дать ему возможности спастись бегством».

Хоай Тяу посмотрел на часы. Пришло время группе выступить на рекогносцировку военной базы «Феникс».

Наблюдательный пункт было решено устроить на вершине одно из невысоких гор, окружавших базу. Больших деревьев здесь не было, но густой кустарник в рост человека надежно укрывал разведчиков от посторонних глаз. Оборонительные позиции противника находились всего в пятистах метрах от наблюдательного пункта, оборудованного разведчиками. Такая близость к расположению противника, с одной стороны, была опасной, но с другой — врагу и в голову не пришло бы, что вьетконговцы могут быть здесь.

Чтобы обеспечить скрытность действий, было решено подниматься на вершину горы еще до наступления рассвета и покидать ее в полной темноте поздно вечером.

Группа, проводившая рекогносцировку, была довольно многочисленной. В нее вошли все командиры рот, взводов, большинство командиров отделений и боевых групп, а также несколько радистов, поэтому Хоай Тяу принял решение оставлять на наблюдательном пункте по три-четыре человека. Остальным в ожидании своей очереди предстояло находиться в пункте сбора — самом укромном месте на склоне горы.

К утру туман полностью затянул окрестности. Первыми пошли на взлет винтомоторные самолеты. Один за другим взмывали они в уже голубеющее небо и пропадали из виду. После них наступила очередь вертолетов. По аэродрому сновали различные машины: грузовые, легковые, заправщики самолетов, бульдозеры, краны. Вереницы машин, поднимая клубы красноватой пыли, потянулись с базы по дорогам в разные стороны. База «Феникс», словно огромный зверь, пробуждалась ото сна, ожила, зашумела, пришла в движение.

Она располагалась в просторной долине. Хоай Тяу, внимательно рассматривавший представшую его взору картину, часто поглядывал в лежащую перед ним схему базы, переданную ему накануне подпольщиками, словно сравнивая нанесенную не нее обстановку с оригиналом. В основном схема была точной. Самые важные объекты на территории базы — квартал, где проживали американские советники, командный пункт, узел связи, аэродром, позиции двух таиландских дивизионов и 5-го особого полка Шау Вана — были доразведаны с наблюдательного пункта, уточнены и тщательно перенесены на план американо-сайгонской базы «Феникс».

С запада к базе с воем и грохотом подлетели четыре реактивных истребителя, сделали круг на небольшой высоте и приземлились. Через несколько минут из квартала американских советников вынырнули две черные легковые машины и направились к аэродрому. И почти одновременно с юго-востока к аэродрому подлетел огромный вертолет, на мгновенье завис над площадкой и медленно опустился на землю невдалеке от остановившихся черных машин. Рослые американцы в военной форме сошли с него на землю. «Что это? Еще несколько высокопоставленных американских чинов прибыли на базу, чтобы провести проверку, или это подкрепление уже находящимся здесь? В любом случае, — с радостью подумал Хоай Тяу, — чем больше их соберется, тем лучше».

Встречающие подошли к прибывшим, поздоровались, и пригласили их в машины. Через минуту машины уже мчались к виллам американских советников.

Около полудня внимание разведчиков привлек одиночный вертолет, который пролетел над базой на большой высоте в направлении линии фронта, затем развернулся в районе гор Хонглинь и пошел, не снижаясь, по кругу. Из люков посыпалось множество белых листков. Создалось такое впечатление, что высоко-высоко взлетели одновременно тысячи белых бабочек и закружились на фоне голубого неба, постепенно опускаясь на землю.

Вертолет разбросал листовки в одном районе, затем сделал еще один круг правее, снова сбросил листовки и лег на обратный курс. Северо-восточный ветер подхватил опускавшиеся листовки и погнал их в сторону базы. Вскоре на аэродроме, в окопах, на проволочных заграждениях вокруг базы забелели клочки бумаги, только что сброшенные с вертолета. Несколько листков попало и на наблюдательный пункт разведчиков из «Венеры». Чан Нонг, пришедший в это время к разведчикам, поднял один из них. На листке из хорошей бумаги, форматом чуть больше ладони, черными буквами было написано:

«Генералу Нгуен Хоангу. Как нам стало известно, вы, генерал, создали крупную группировку войск в составе четырех дивизий, усиленных сотнями танков и артиллерийских орудий, для наступления на наши позиции, обороняемые несколькими бригадами.

Советуем вам отвести свои войска и сохранить жизни ваших солдат. Если же вы хотите помериться с нами силами, то мы согласны и на это и ждем вас. С радостью будем приветствовать вас и примем в любом месте, даже на базе «Феникс». Командование союзных вооруженных сил».

Чан Нонг прочитал текст, повертел бумажку в руках, усмехнулся и разорвал на мелкие клочки.

— Не спеши рвать! Надо сохранить ее на память, — остановил его Хоай Тяу. — А вот когда разгромим эту базу, куда она нас сейчас приглашают, то напишем им ответ на обороте и отправим.

Чан Нонгу понравилась эта мысль. Он улыбнулся, быстро подобрал несколько листков и сунул их в карман.

В четыре часа на аэродроме началось какое-то оживление. На площадку опустился вертолет, и из него начали выходить странно одетые люди. Приглядевшись, повнимательнее, Хоай Тяу воскликнул:

— Да ведь это же проституток привезли!

Несмотря на довольно прохладную погоду, женщины были, как балерины, в коротеньких юбочках, пестрых блузках. А из домов летного состава к ним уже бежали огромные американцы, хватали прибывших женщин, обнимали, целовали их в щеки, в губы. Два летчика посадили своих избранниц на плечи и бегом понесли к себе.

Эта картина потрясла разведчиков. Видя все это Хоай Тяу и его товарищи почувствовали щемящую боль в сердце. На дорогах войны, на горных перевалах, в строю, в освобожденных районах Юга страны и в социалистическом Северном Вьетнаме они встречали многих женщин, которыми гордился вьетнамский народ, с которыми связывают свои надежды на будущее миллионы людей.

И вот здесь, на опаленной войной земле, которую отдали на растерзание чужеземцам, все теперь продается и покупается. И эти девушки, едва достигшие совершеннолетия, тоже стали товаром.

«Когда же наша страна избавится от этого позора?» — с горечью спрашивал себя Хоай Тяу.

Он повернулся к стоящим вокруг него бойцам:

— Вы видели, товарищи?

— Кто они, эти несчастные? — спросил Выонг Ван Кхием.

— Сколько позора приходится переносить многострадальной земле Южного Вьетнама! Что мы можем сделать, чтобы прекратить это? — откликнулся Ван Тян.

— Я не осуждаю бедных девушек. Они сейчас просто товар в этой проданной части нашей родины, — вступил в разговор Чан Нонг. — И дело здесь не в девушках, а в тех, кто ими торгует, кто продает нашу землю иностранцам. Американцы и Тхиеу со своей кликой дорого заплатят за поругание нашей родной многострадальной земли. От нас зависит сделать так, чтобы это произошло как можно скорее.