Позывной "Венера"

Пока штурмовики валялись на траве и жаловались друг другу на жизнь, Чонг с любопытством осматривал аэродром. Перед тем как его направили в «Венеру», он прошел хорошую подготовку по разведывательно-диверсионному делу. И вот нежданно-негаданно — такого предвидеть никто не мог — Чонг оказался там, куда так стремилась его «Венера».

Аэродром находился на территории базы «Феникс», в северо-западной ее части. Чонг сидел у самого начала взлетной полосы. Позади был заросший сорными травами и кустарником пустырь, тянувшийся до самых гор.

Рядом с полосой, справа, виднелись две широкие площадкина которых стояли вертолеты. Чонг быстро сосчитал: на каждой было примерно по пятьдесят машин самых разных видов — и большие, способные поднять в воздух целый взвод, и поменьше, которые могли вместить всего человек пять-семь.

Слева от взлетной полосы находились три площадки для самолетов. Там стояли самолет-разведчики, транспортные самолеты и три звена бомбардировщиков.

По обеим сторонам тянулись невысокие постройки из кирпича, выкрашенные в черное, под железной кровлей. Многочисленные грузовики сновали туда-сюда у этих построек, отгороженных со всех сторон колючей проволокой. Чонг пришел к выводу, что это бомбовые склады.

На аэродроме царило оживление: взлетали и садились самолеты, взад и вперед мчались машины. На другом конце посадочной полосы только что коснулся колесами земли транспортный самолет. Донесся оглушительный рев моторов. Пройдя полосу до самого конца, самолет развернулся и медленно двинулся назад, так легко, словно это был какой-нибудь автомобиль. Свернув с боковой дорожки, прямо к его брюху подъехало несколько тяжелых грузовиков.

Глаза у Чонга горели от любопытства. Впервые видел он вражеский аэродром, и не издалека, в бинокль, а прямо со взлетной полосы. Не было бы, как говорится, счастья, да несчастье помогло. Штурмовикам же, конечно, было невдомек, что они притащили с собой сюда бойца частей особого назначения, имевшего хорошую зрительную память и природную смекалку.

Из громадин транспортных самолетов, из вертолетов выходили американцы. Это были летчики. Они сразу же направлялись к стоящим в отдалении домам с белыми стенами и зелеными дверями.

Возможно, там находились казармы летного состава.

Чонг едва сдерживался, чтобы не закричать от радости. Он на аэродроме и своими глазами видит все, что так необходимо знать «Венере»!..

Один из штурмовиков (Чонг уже знал, что его зовут Вынг), худой, с темной, нездорового цвета кожей, еще очень молодой, как и Чонг, лет восемнадцати, заметив, что пленный с любопытством оглядывает все кругом, подошел к Чонгу:

— Никогда не видел? У вьетконговцев ведь таких нет?

— Есть!

Вынг насмешливо скривил губы:

— Ну что ты врешь?! С каких это пор у вьетконговцев появились самолеты?

— А это самолеты чьи, американские или ваши? — не сдавался Чонг.

— Их хозяева американцы! Но у нас и свои есть!

— А летает кто?

— Американцы летают на вертолетах, крупных транспортных самолетах. А вьетнамские пилоты — вон на тех штуках! — ответил Вынг и показал в сторону винтомоторных самолетов.

Чонг понял, что парень, стоящий перед ним, — тихий, не ершистый, как остальные, и рискнул задать еще один вопрос:

— А почему все самолеты и садятся и взлетают только с того конца?

Вынг снисходительно рассмеялся. Казалось, ему нравилось разъяснять такие простые вещи пленному.

— Вьетконговцы в джунглях живут, поэтому мало что понимают. Разве ты не видишь вон те горы? — показал он рукой. — Чтобы не зацепиться за них, самолеты должны и садиться и взлетать только с одного направления.

— А! — понятливо кивнул Чонг и снова спросил: — А летчики и едят и спят в самолетах?

Вынг от души рассмеялся:

— Ну и глуп же ты! Вон их казармы, — показал он на постройки с зелеными дверями. — А в самолетах сидят только те, кто на дежурстве!

Вот оно что! А где они берут бомбы? Прямо на аэродроме?

— Бомбы на складах лежат! Видишь вон те машины? Это они привозят сюда бомбы!

Чонгу теперь все было ясно. Он чуть не прыгал от радости. Один из солдат, лежавший неподалеку, открыл глаза, приподнялся и посмотрел на Чонга:

— И что ты все выспрашиваешь? Будто полететь готовишься! — он хрипло рассмеялся и снова лег, прикрыв глаза кепкой.

Чонг притих, задумался. Он почувствовал симпатию к тому молодому парню, с которым вел разговор. Вот если бы удалось привлечь его на свою сторону… И тут печаль сжала сердце: он в плену!..

Сразу после того, как Чонга захватили в плен, его привели к Шау Вану. На вопрос, кто он такой, Чонг ответил, что он — партизан, и что их было трое и что двум другим удалось бежать. Штурмовики здорово избили его дубинками и прикладами. Но Чонг больше ничего не сказал, только вытер струившуюся из уголка рта кровь. Потом его бросили в один из окопов. Через несколько минут он забылся тяжелым сном, а когда проснулся, поймал на себе участливый взгляд того самого молодого солдата, который только что рассказывал ему про аэродром.

«И не надейтесь, что вам удастся взять надо мной верх! Все равно удеру!»- думал Чонг. Эта мысль завладела им сразу же после того, как он попал в плен, а сейчас, после всего, что ему удалось увидеть, он тем более только и думал об этом.

Схватившись руками за живот, он жалобно скривился.

— Брюхо болит! Ой не могу! Послушай, есть ли здесь… Будь добр, помоги человеку!

Вынг был в нерешительности:

— Хочешь в сортир? Нужно спросить и ротного.

Он пошел искать сержанта Тьема и уже через минуту прибежал назад:

— Пошли! Провожу тебя. Самого президента и того в сортир не водят! Надо же — в сортир с провожатым!

Вынг с винтовкой на ремне пошел впереди, ведя Чонга по неширокой дороге, петлявшей среди построек с плоскими крышами. Они подошли к уборным.

— Заходи! Да побыстрее давай, я хочу еще чуток соснуть, устал ужасно!

Чонг зашел в одну из кабин. Сейчас здесь никого не было. Стоял такой тяжелый запах, что Чонга чуть не вывернуло наизнанку. Он зажал нос и хотел было выйти, но тут приметил в задней стене отверстие и остановился. Отсюда хорошо просматривались пять или шесть рядов колючей проволоки самых разных видов: на ограде высотой десять метров проволока была слабо натянута и слегка провисла, дальше шла ограда из колючей проволоки с подвешенными фонарями, затем обычная, без фонарей, высотой два с половиной метра. Потом проходила дорога, посыпанная шлаком, а за дорогой — еще несколько рядов колючей проволоки.

Чонг прикинул примерную глубину ограждений — пожалуй, метров двести. За последним рядом колючей проволоки росли невысокие деревца, тянувшиеся до самых гор, до которых оставалось еще метров пятьсот.

«Хорошо, что я догадался попроситься в сортир!» — радовался Чонг. Он зашуршал бумагой, чтобы слышно было солдату, караулившему у входа.

— Долго ты еще там? — нетерпеливо окликнул тот.

Чонг, подтягивая штаны, появился в дверях, сплюнул:

— Ну и грязища!

— Сортир для солдат!

Когда шли обратно, Чонг как ни в чем не бывало спросил:

— Вот ты в солдаты пошел, наверное, много денег домой посылаешь?

Вынг присвистнул:

— Какое там! Меня взяли насильно. Сестра несколько десятков тысяч отдала, и то не удалось откупиться.

— У тебя сестра такая богатая?

— На работу нанялась, скопила. Мама у нас была слепая, так американцы дом подожгли, она в нем и сгорела заживо!

Чонг невольно вспомнил, свидетелем каких страшных картин ему пришлось быть в одном из населенных пунктов после бомбежки.

— Зачем же ты пошел в солдаты?

Вынг грустно вздохнул:

— Судьба, значит такая! А твой дом где?

— В освобожденной зоне.

— Наверное, вам не так тяжело, как нам?

— Перебьем всех американцев, тогда будет легко! Почему ты не удерешь в армию Освобождения или хотя бы домой?

Вынг снова вздохнул:

— Вам хорошо. Вы все храбрые, ничего не боитесь. Вот наши взяли в плен одну девушку, сколько не били, она ничего не сказала, а через день убежала! Девушка, а такая молодчина!