Страница 28 из 100
— Господин лейтенант, — помедлив, сказал он, — мы-то знаем, как ловко вьетконговцы умеют заметать следы. Такие бомбежки наверняка вывели из строя самое малое тысячу вьетконговцев.
Медвежья Челюсть стиснул зубы, исподлобья бросил на Шинга недобрый взгляд: «Ловкий, бестия! Пытается поймать меня на крючок!» Но потом заставил себя проговорить:
— Правильно мыслишь! Я их повадки хорошо изучил, недаром столько воюем. Я знаю, они чрезвычайно хитры и изворотливы. То их много, а то, глядишь, уже и нет никого!
Один из солдат, сидя в сторонке, рылся в найденных вещмешках. Обнаружив два целехоньких пакета с сухим пайком, он обрадованно сунул их в карман, краешком глаза следя за тем, как бы кто другой не заметил этого. Он был голоден, и находка пришлась весьма кстати. Теперь можно было отложить опостылевший вконец сушеный рис, что он тотчас же и сделал.
Но эти действия не укрылись от Медвежьей Челюсти Солдат уже подходил к остальным, жуя на ходу свой трофей, как Медвежья Челюсть грозным окриком остановил его:
— Эй ты, подойди-ка сюда!
Солдат с опаской приблизился к нему.
— Стоять!
Медвежья Челюсть запустил руку в его карман и вынул оттуда пакеты с сухим пайком. Один пакет был надорван. У Медвежьей Челюсти сразу засосало под ложечкой, рот непроизвольно наполнился слюной.
— Будешь знать, как трофеи красть! — Он размахнулся и отвесил провинившемуся оплеуху.
Щека солдата сразу же стала багровой. Он покачнулся, обхватил руками лицо:
— Господин лейтенант!
— Заткнись! На первый раз прощаю. Если найдешь еще что-нибудь, сдашь добровольно. Понял?
Он засунул оба пакета в свой подсумок и снова повернулся к Шингу:
— Ну хорошо, а куда, по-твоему, делись остальные две тысячи, в какую сторону они ушли?
Шинг, тоже сглотнув слюну, расстелил карту:
— Господин лейтенант! Есть тропа, которая ведет от реки Анхоа к горам Хонглинь. Может быть, они прошли по ней.
— Опять небось брешешь!
Однако Медвежья Челюсть все же наклонился над картой. На ней и в самом деле была обозначена такая тропа. Она пересекала высоты 1533 и 1322 и потом, сворачивая к большому ручью, вилась вдоль его берега до самых гор Хонглинь.
— А может, — высказал предположение Шинг, — понеся потери, они отошли на тот берег реки и вообще смотались отсюда восвояси?
— Ну и глуп же ты! Никуда они не смотались! — И Медвежья Челюсть кивнул радисту: — А ну-ка свяжи меня с подполковником Шау Ваном!
Солдат включил рацию. Ему удалось выйти только на волну начальника штаба.
— Лейтенант Бао просит связи…
— Господин подполковник! — завопил Медвежья Челюсть, вырывая у солдата микрофон рации. — Господин подполковник! Лейтенант Бао докладывает…
Но его оборвал грозный голос:
— Кто докладывает? Вы знаете, с кем вы говорите? Я — начальник штаба До Ван Суан!
Медвежья Челюсть испуганно сжался, грозно взглянул на застывшего в страхе радиста.
— Да-да… Господин полковник!.. Черт тебя подери! — Последнее относилось к радисту.
Тут же в наушниках раздался сердитый окрик:
— Это еще что такое? Кто там ругается?!
— Простите, простите, — заюлил Медвежья Челюсть. — Господин начальник штаба, господин полковник! Это я солдата браню. Он должен был связать меня с подполковником Шау Ваном!.. Докладывает лейтенант Бао, командир третьей роты 5-го особого полка подполковника Шау Вана! Нахожусь на реке Анхоа!
Начальник штаба примирительно сказал:
— Ладно, докладывайте.
— Господин начальник штаба! После бомбардировок, которые провела американская авиация, мы прибыли сюда, чтобы осмотреть все непосредственно на месте. Вьетконговцы понесли серьезный урон. По нашим подсчетам, уничтожено самое малое пятьсот человек. Брошено много обмундирования, продовольствия, а также выведенного из строя оружия.
— Очень хорошо! Какова численность оставшихся, в каком направлении отошли?
— Либо на другой берег Анхоа, либо к горам Хонглинь!
Медвежья Челюсть рискнул:
— Да! Я своими глазами видел тропу, ведущую к высоте 1533. Надо сказать, что они умело заметают за собой следы, но от моего опытного глаза ничего не укроется!
Хвалю вас за старание, лейтенант Бао! Такие, как вы, — опора нашей армии! У меня есть способ остановить вьетконговцев у гор Хонглинь Разведуйте тщательно оба берега реки, проверьте, не осталось ли там вьетконговцев и их складов. Должны быть большие склады, вам понятно?
Медвежья Челюсть по привычке вытянулся, выпятил грудь:
— Слушаюсь! Благодарю вас, господин полковник! Рад стараться!
Закончив переговоры, Медвежья Челюсть обрушил свой кулак на незадачливого радиста:
— Черт бы тебя побрал! Из-за тебя попало!
На следующий день дивизия «Жан Док» получила приказ срочно высадить десант в составе двух батальонов на высотах 1533, 1322 и 1531, чтобы перерезать тропу, ведущую к горам Хонглинь. Вся растительность на холмах, окаймлявших цепь скалистых гор была выжжена. Снова и снова налетали американские самолеты, поливая холмы напалмом. От холма к холму шли, растянувшись цепочкой, солдаты дивизии «Жан Док», сжимая в руках факелы.
К исходу второго дня командованию сообщили, что в районе гор Хонглинь не обнаружено никаких следов вьетконговцев. К вечеру был получен приказ скрытно отойти на близлежащие высоты и снова прочесать всю местность.
Американская авиация слишком рано побывала на реке Анхоа, и подразделения дивизии «Жан Док» также слишком рано прибыли район гор Хонглинь. Следов «Венеры» им обнаружить не удалось.
— «Путь живет твое имя в веках, сын страны…» — пела Мо. Она вдруг прервала песню и повернулась к Ханг, которая возилась с ящиками снарядов и пакетами сухого пайка.
— Знаешь, а я ведь в первый раз услышала, как самолеты ревут. Жутко, правда? — спросила она.
Ханг, засучив до локтей рукава, поднатужившись, подняла ящик со снарядами и поставила его на настил наскоро устроенного склада.
— Вот видишь! — с гордостью произнесла она. — Теперь ты знаешь, что это такое! А не послушала бы меня, так никогда бы и не узнала!
— Сначала я гул услышала, точно огромная рисорушка крутиться, и потом такой грохот! Хорошо, что они по нашему складу не ударили! Повезло просто!
— А я и не боялась ни чуточки! Да и чего бояться? Не дождутся американцы, чтобы я их испугалась!
Мо рассмеялась. Лицо ее стало еще симпатичнее от улыбки.
— Недаром говорят: где веснушки, там и храбрости много. Ты у нас отважная!
Улыбнулась и Ханг. Она не обиделась, потому что давно знала: сама-то Мо не из храбрецов, но послушна во всем. Уже хорошо то, что они вместе остались здесь, на складе. А вот про свои веснушки Ханг никогда не забывала, и они ее немало печалили. Парни в их отряде не раз говорили, что она очень симпатичная, только веснушки малость ее подпортили, и Ханг болезненно это переживала. Сейчас она постаралась перевести разговор на другую тему.
— Давай-ка побыстрее все закончим, — поторопила она подругу. — А потом на речку сходим, искупаемся и постираем.
Мо втянула голову в плечи:
— Ой, на Анхоа идти! Ведь там же только-только бомбежки закончились!
— Ну, бомбили и бомбили! А я постирать хочу. — Ханг сделала строгое лицо. — Боишься, так не ходи, оставайся здесь с ребятами. Я и одна управлюсь!
Мо тотчас же пошла на попятный:
— Да я просто так сказала. Если ты пойдешь, так и я с тобой пойду. Вовсе я не боюсь. Да и кто тебя одну отпустит?
Ханг засмеялась, ласково сказала:
— Какая у меня подружка послушная! Пойдешь со мной, подруженька, наловлю тебе раков, наварим вкусной похлебки!
Девушки рассмеялись, потом аккуратно все прибрали, тщательно закрыли бамбуковую плетеную дверь склада. Хотя складскую постройку надежно укрывала крона густого дерева, они все же укрепили над коньком крыши, сделанной из полотнищ зеленого нейлона, ветки деревьев для маскировки.
Покончив с делами, девушки зашагали по узенькой тропинке, которая вела в расположение их группы.