Позывной "Венера"

Подполковник вздрогнул. Он ожидал похвалы, поощрения за все свои старания, но только не такой реакции:

— Гоподин генерал-лейтенант!..

— Почему в радиограмме не указано точно, что за войска прошли? И откуда вообще взялась эта цифра — пятьсот!

Шау Ван застыл. В самом деле, как он сам не подумал об этом? Нет, в этот раз генерала тупицей никак не назовешь!

Однако если начал — продолжай, и Шау Ван решил держаться стойко:

— Господин генерал-лейтенант! Это сообщение мне представляется абсолютно ясным! Лейтенант Бао провел разведку на месте и, я уверен, послал радиограмму лишь после того, как все проверил.

Лицо генерал-лейтенанта снова вытянулось. Конечно, никто не может знать, каковы настоящие замыслы вьетконговцев. Однако тщеславие и честолюбие помешали ему так легко отступить. Он покачал головой:

— Господин советник! Позвольте мне высказать свое мнение. Мне кажется, что вьетконговцы не могут организовать переброску своих войск в этом направлении. Если обнаружены следы пятисот человек, то всего людей должно быть тысячи две. По моим сведениям, дивизии вьетконгоыцев «Тэйлонг», «Тьемтхань» и «Шонгхыонг» занимают позиции к северу и северо-западу от нас.

Начальник штаба содрогнулся, вспомнив о частях особого назначения вьетконга. Численность обнаруженных вьетконговцев сбила его с толку. Он подумал, что командующему, пожалуй, не откажешь в логике. Самому же До Ван Суану очень хотелось показать американскому советнику, что по этому вопросу он всегда имел свое особое мнение и не был такой бестолочью, как другие.

— Господа! — начал он. — Мой опыт позволяет мне с уверенностью утверждать, что от вьетконговцев можно ожидать чего угодно. Они могут демонстрировать сосредоточение сил на севере и северо-западе, а потом неожиданно ударить нам во фланг. Я предлагаю незамедлительно перебросить один полк на северо-запад, преградить им дорогу и тем самым прикрыть нашу базу с фланга.

— А где вы возьмете этот полк?

— Если понадобится, его можно взять из дивизии «Жан Док».

— Какими же силами удерживать фронт перед их дивизией «Тэйлонг»?

— Попросим союзников активизировать действия авиации, добавим таиландской артиллерии.

Они препирались, не стесняясь американского советника. Каждый стремился продемонстрировать свои знания и опыт, каждый хотел показать, что только он может разгадать замысел вьетконговцев. Однако оба усиленно скрывали свои личные мотивы.

Шау Ван несколько упал духом — обстановка явно не благоприятствовала ему. Он не только не удостоился похвалы со стороны начальства, на которую так рассчитывал, а напротив, его донесение еще подверглось сомнению. Однако он был хитрой бестией, этот Шау Ван, и выдержка не изменила ему. В душе он обругал своего подчиненного: «Черт побери этого идиота Медвежью Челюсть! Не мог сообщить точно, какие войска обнаружены! А второй идиот тот, который принимал радиограмму, дежурный офицер… Принял, и все, и подробностей не узнал. В конечном счете, если это народные носильщики, не страшно. Тогда и одной информации, что на подозрительной тропе обнаружены следы вьетконговцев, вполне достаточно».

- Господа, вы все правы! — неожиданно подал голос американский советник, выпуская через нос сигарный дым. — Я не верю, что вьетконговцы перебрасывают свои силы на юго-запад. Они хорошо понимают, что перемещение крупных сил не удастся сохранить в тайне, что такой маневр будет сразу же обнаружен авиацией. Перебросив несколько сот человек, они не смогут обеспечить их снабжения. У них не будет продовольствия и питьевой воды, в конце концов, нет дороги, по которой бы они пришли… Мы не должны допустить ни малейшей промашки. Нужно внимательно следить за всем. У нас достаточно сил, чтобы остановить противника. И как бы там ни было, господа, вам следует обратить внимание на полученную радиограмму. Она послана непосредственно с места событий, а это значит, что сведения, сообщенные в ней, проверены на месте нашими людьми.

Шау Ван просиял. Нервно потирая руки, он с благодарностью смотрел на советника.

— Поэтому, — продолжал Хопкин, — я считаю нужным десантировать там небольшое подразделение, допустим роту, чтобы она закрепилась в этом пункте и воспрепятствовала проникновению вьетконговцев в наши тылы. Что же касается разведчиков Шау Вана, то им также следовало бы оставаться там, расширить круг своих поисков вот в этом месте. — Он взял указку и очертил предполагаемый район на карте. — О результатах докладывать ежедневно. Американская авиация со своей стороны готова оказать вам, господа, максимальную поддержку. Этого будет достаточно. У нас есть более важные дела, которыми нам придется заняться. А сейчас поговорим о главном. Господин начальник штаба, слушаем вас!

До Ван Суан перевел взгляд на Шау Вана:

— Подождите меня в моем кабинете, получите дальнейшие указания!

Шау Ван снова вытянулся в струнку, отдал честь и вышел. Он был доволен. Командование и, главное, американский советник теперь знают о его заслугах, пусть это всего лишь начало.

Между тем начальник штаба вынул платок, вытер лоб и начал:

— Господин генерал-лейтенант! По полученным данным, противник, испытывая затруднения со снабжением, продолжает подтягивать зенитную и полевую артиллерию, несмотря на то, что наша авиация подвергает дороги непрерывным бомбардировкам.

Хопкин наморщил лоб. То, что удалось обнаружить американским самолетам-разведчикам, подтверждали слова начальника штаба. Кроме того, он несколько раз получал из ставки сообщения о том, что командование вьетконговцев настроено весьма решительно и что они могут начать свои действия раньше, чем он, Хопкин, предполагал. Однако самоуверенности ему было не занимать.

— Ничего страшного, господа! — ответил он. — Мы в полной боевой готовности! Я дал указание отделу идеологической обработки разбросать листовки. — Он самодовольно усмехнулся. — Мы, американцы, в делах любим полную ясность. Мы сами проводим операцию, и сами приглашаем вьетконговцев принять в ней участие. Ха-ха-ха! Ну как, господа, не правда ли, это забавно? — Потом совсем другим тоном он добавил: — Мы усилим оборону базы. Подбросим дополнительное количество бомб и снарядов. Я уже попросил генерала Абрамса[17] направить к нам еще пятьдесят вертолетов. Все, что необходимо для предстоящей нам шахматной партии, мы будем иметь под рукой и во вполне достаточном количестве. И мы непременно заставим вьетконговцев начать наступление при том соотношении сил, которое сложилось на данный момент.

Весьма довольный собой и своей речью, Хопкин рассмеялся, откинув назад голову. На шее его далеко вперед выдался огромный кадык.

Два часа спустя Хопкин стоял у окна, посасывая сигару и рассеянно наблюдая за тем, как один за другим взлетают пять вертолетов, беря курс на северо-запад. С довольной усмешкой он оглядывал свое огромное хозяйство, мыслями же был там, где находились сейчас танки и тяжелая артиллерия вьетконговцев, которые по ночам медленно, но упорно продвигались вперед. Он был не очень доволен теми результатами, которых добились его истребители-бомбардировщики, и размышлял над планом удара, который он нанесет, после того как вьетконговцы попадут в уготовленную им ловушку.

С каждым днем «Венера» все дальше и дальше углублялась в девственные горные джунгли. Бойцы шли по узкой тропе, давным-давно заброшенной, заросшей и почти неразличимой. Разведдозору с большим трудом удавалось отыскивать ее.

За несколько дней пути лица бойцов заметно осунулись. Рацион людей состоял из сухого пайка, рассчитанного на трехкратное питание, но этого количества пищи было недостаточно, чтобы насытить молодой здоровый организм. Поэтому на каждом привале бойцы углублялись в чащу в поисках цветков дикого банана, чтобы сварить их и тем самым несколько утолить голод. Когда не было цветков банана, они собирали съедобные листья и травы. Однажды они нашли какое-то незнакомое растение и обнаружили, что если листья его сварить, то получается нечто, по вкусу напоминающее похлебку из раков. Растение это они назвали рачьим. Надо было бросить листья в кипяток, добавить специй, митина, который входил в сухой паек, и получалась похлебка. Она всем пришлась по вкусу, но, к сожалению, эти растения попадались редко.

17

Генерал Абрамс — главнокомандующий американскими войсками в Южном Вьетнаме.