Страница 10 из 82
Отряд из Эмнета выступил намного позднее, чем люди Сигварда. Ополчению пришлось ждать, пока подтянется недовольное подкрепление из Апвелла, Аутвелла и лежащих дальше земель. Потом лендлорды долго приветствовали друг друга и обменивались тяжеловесными любезностями. Затем Вульфгар решил, что незачем ехать на голодный желудок, и щедро оделил предводителей выдержанным элем, а их подчиненных – слабым пивом. Солнце уж несколько часов как взошло, когда сто пятьдесят вооруженных людей, составивших ополчение от четырех приходов, отправились через болота по дороге, которая пересекала Уз и в конечном счете достигала Нориджа. Иные отстали уже на этом этапе – у кого-то подпруга лопнула, у кого-то живот схватило, третьим приспичило проститься с женами, своими или чужими. Отряд ехал, отбросив всякую осторожность и ни о чем не подозревая. Первым намеком на присутствие викингов стала плотная колонна воинов за поворотом, которая шла навстречу.
Шеф ехал сразу за вожаками – настолько близко к королевскому тану, насколько посмел подступиться. Эдрич расположился к нему после выступления на совете. Никто не отослал бы парня назад у Эдрича на глазах. И все же Шеф числился, как постарался разъяснить ему Альфгар, не фрименом, призванным на военную службу, а кузнецом. Спасибо, что у него хоть остался самодельный меч.
Шеф увидел чужаков одновременно с остальными, услышал тревожные возгласы предводителей:
– Кто эти люди?
– Викинги!
– Нет, не может быть! Они же в Суффолке. Еще ведутся переговоры.
– Это викинги, болваны вы этакие! Стащите свои разжиревшие задницы с лошадей и приготовьтесь к бою! Эй, там – спешиться, спешиться! Коноводы, в тыл! Снимите щиты и держите оборону!
Королевский тан Эдрич сорвался на визг, развернув коня и загнав его в самую гущу колонны, где царило смятение. До людей начало доходить, и они посыпались с седел. Англичане горько пожалели о том, что складировали оружие для удобства езды. Они потянулись кто вперед, кто назад, в зависимости от личных предпочтений, отваги или трусости.
Шеф, беднейший из бедняков, собирался недолго. Он бросил поводья клячи, которую с ворчанием одолжил ему отчим, снял со спины деревянный щит и вынул из ножен свое единственное оружие. Доспехом ему была кожаная куртка с теми железками, что удалось собрать и нашить. Юноша занял позицию позади Эдрича и приготовился к схватке. Сердце неистово колотилось, горло перехватывало от возбуждения, но все это перекрывалось неимоверным любопытством. Как будут драться викинги? Каким окажется бой?
Что до викингов, то Сигвард оценил ситуацию, как только увидел первых всадников. Упершись в стремена ногами, он привстал, обернулся и коротко скомандовал своим людям. Строй опытных викингов мгновенно распался, за миг все спешились. Каждый пятый, назначенный заранее, схватил поводья и отвел коней назад, чтобы там привязать к вбитому в землю колу. Сделав это, двадцать коноводов остались в тылу и сформировали резерв.
Войско задержалось на двадцать ударов сердца: одни угрюмо молчали, другие спешно перешнуровывали обувь, пили воду или мочились не отходя. Затем все дружно отвязали щиты и ослабили в ножнах мечи. В бросковую руку викинг брал метательное копье, а в другую – щит вместе с приложенным к его рукояти боевым топором. Без лишних слов воины построились в две шеренги, заняв дорогу до краев, переходивших в болото. Сигвард выкрикнул одно-единственное слово, и отряд мелким шагом двинулся вперед. Фланги отставали, пока строй не уподобился широкому и короткому клину, нацеленному на английскую конницу. На острие был сам Сигвард. Позади его сын Хьёрвард возглавил десяток отборных воинов – тех, кто после прорыва чужого строя атакует противника с тыла и обеспечит их разгром.
Англичане образовали неровную фалангу глубиной в три-четыре человека, тоже растянувшись на всю ширину дороги. С конями они разобрались просто: бросили, и те либо стали, либо затрусили прочь. Кое-кто из простолюдинов, что ехали верхом, тихо потянулись в тыл. Но таких было немного. За три поколения набегов и войн у многих англичан накопились личные счеты к викингам, да и никто не хотел опозориться перед соседями. Все, кого, как им казалось, обязывал к этому ранг, выкрикивали ободряющие призывы. Но не приказы.
Шеф, оглядевшись, понял, что остался совсем один позади облаченных в доспехи ноблей.
Когда клин викингов устремился к английской фаланге, ополченцы инстинктивно подались в стороны. Только самые решительные были готовы принять на себя первый удар – чья тяжесть окажется сокрушительной, если Вульфгар и его соратники не справятся со своей задачей.
Говорили, что боевой клин изобретен богом войны, которого почитают норманны. Что же будет, когда он врежется?
Со стороны англичан полетели копья. Одни не достигли цели, другие были отбиты щитами. Викинги вдруг скопом перешли на рысцу. Шаг, другой, третий – и вот передние отвели бросковые руки, после чего на английский центр обрушился град сулиц.
Шеф видел, как стоявший впереди Эдрич ловко подставил умбон под копье и оно улетело далеко за линию обороны; второе он сбил краем щита себе под ноги. Нобль, находившийся сбоку от Шефа, опустил щит, защищаясь от сулицы, которая грозила вонзиться в живот, но тут же захрипел и повалился на бок – другое копье вошло ему через бороду в горло. Третий лендлорд изрыгнул проклятие, когда в его надетый на руку щит воткнулось сразу три сулицы. Он попытался сшибить их мечом, затем бешено затряс рукой, чтобы стряхнуть превратившийся в обузу щит. Но не управился – подоспел клин викингов.
Шеф увидел перед собой вражеского вождя, который нанес могучий удар Вульфгару. Англичанин подставил щит и сделал выпад мечом. Но викинг успел отпрянуть и со всей мочи провел восходящий диагональный удар. Вульфгар вновь отразил атаку, и его клинок громко лязгнул о клинок противника. Но англичанин потерял равновесие. Викинг вдруг рванулся вперед, ударил в лицо навершием рукояти, впечатал в ребра умбон щита и отшвырнул противника в сторону. Когда он шагнул, готовый ткнуть мечом, Шеф прыгнул на него.
Вождь викингов при всей своей дородности двигался поразительно быстро. Он отпрыгнул на шаг и рубанул, целя в непокрытую голову юноши.
Шеф наблюдал за боем всего-то три удара сердца, но успел уяснить две вещи: во-первых, надо действовать в полную силу, без той неосознанной осторожности, что бывает на тренировках. И он использовал для отбива всю мощь своих мускулов, закаленных в кузнице. Во-вторых, нельзя медлить между ударами. Когда викинг замахнулся вновь, Шеф уже был наготове. В этот раз он отбивал удар выше. Хруст слился со звоном, и обломок клинка пролетел над его головой.
«Не мой, – подумал Шеф. – Не мой!» Он торжествующе шагнул вперед и сделал выпад, метя в пах.
Что-то ударило юношу, толкнув в сторону и назад. Он пошатнулся, восстановил равновесие и обнаружил, что Эдрич снова пихает его, неразборчиво крича в ухо. Оглянувшись, Шеф понял, что, пока он обменивался ударами с главарем, острие клина викингов проломило английский строй. С полдесятка ноблей лежало на земле.
Вульфгар оставался на ногах, но, похоже, был оглушен. Он пятился к Шефу, а перед тем уже возникла дюжина викингов, проникших через брешь в линии обороны. Юноша поймал себя на том, что орет и размахивает мечом, подзывая ближайшего. Мгновение они смотрели друг другу в глаза. Затем викинг повернул влево, выполняя приказ: ударить по англичанам с тыла, смять построение, загнать фланги в трясину.
– Беги! – завопил Эдрич. – Мы разбиты. Уже ничего не исправить. Надо спасаться.
– Это мой отец! – крикнул Шеф, метнувшись к Вульфгару, чтобы схватить его за пояс и утянуть назад.
– Поздно, ему конец!
Это была правда. Полубесчувственный тан получил новый сокрушительный удар по шлему и качнулся вперед, где его затопило волной врагов. Викинги еще теснили фланги, но могли в любой миг переключиться на центр и расправиться с теми немногими, кто там остался. Шефа едва не задушили: схватили за ворот и поволокли в тыл.