Страница 7 из 25
Еще я письма писала. Хорошо, не отправила.
И, однажды, мы с мамой в театре были. Там много было знакомых, и он там тоже был. И меня не узнал. Совсем.
А уже потом произошло, то что произошло, и всё это ушло, и забылось.
— А кто был в театре?
— Я не сказала? Павел был. А сейчас я была у них в поместье, и если Лиза меня вспомнила, правда мы даже поговорить не успели, то Павел меня так и не узнал. Хотя в том состоянии чудо, что он вообще людей видел. — улыбается Настя. — Сильный. Ему же очень больно должно было быть. А я теперь даже не знаю. Что он может вспомнить? Что узнать? Как он вспомнит девочку из даже не союзного Рода. Сколько он их видел. — качает головой. — Брат, я понимаю, что сейчас это совсем не важно. Понимаю, но мне обидно. И я вроде обижена, обрадована, и, может, чуть влюблена? А может и нет. Я пока не могу разобраться, хорошо?
— Понятно. — пожимаю плечами. — Мне нужно было понять, что делать с вопросом Марии Львовны. Она неформально уточняла, отдам ли я тебя в их Род. Я отказал в любом случае. Так что спокойно в себе разбирайся, тебя подержу, что бы ты не решила. Только дай знать, хорошо?
— Да.
— Теперь смотри, ты родителей застала с утра?
— Нет. Но Анки говорит, что они уже долгое время в сознании.
— Ага. Отец вроде бы даже пару часов. Мама пока не говорит, но она чем-то похожим на тихую речь пользуется. У тебя же получается понемногу? Так что сможешь пообщаться.
— Мы вернемся в Новгород? — с какой то смесью надежды и опасения спрашивает.
— Нет. Извини. Отец пока не вернул себе Силу. Так что, пока мало что меняется. Разве, нужно твое слово как целителя, о его состоянии. Потом, можно вернуться в дом Тобольска. Непосредственная опасность в городе тебе не грозит, там у заказчиков внезапно большие проблемы появились.
— Ты их нашел?
— Скорее, они меня нашли. Полторы группы, которые стояли за нападениями на нас, как владельцев переговорников и части профовских дисков. Город более-менее контролируется людьми Марата, так что если хочешь, можешь продолжать работу с Алексеем Оттовичем, например.
Вот с Новгородом хуже. Нам как Елецким объявили войну несколько Родов, в том числе и сильных. То, что ты баронесса Эльсен, никак не пересекается с тем, что ты Высокова. Так что пока мы тут, ты в безопасности. По крайней мере до того, как кто-нибудь сможет вычислить это соответствие. Но пока что, нужно либо тебя хорошо знать, либо быть гением с кучей времени. А у наших врагов сейчас совсем другие задачи. Они сейчас нашу приобретенную собственность вяло потрошат.
— Ты так говоришь, как будто это не важно.
— А это и важно только как приманка. Мне нужны их активные действия против Рода. Что бы в ответ мы могли забрать самое вкусное.
— Ты так говоришь, как будто это легко.
— Будешь смеяться, но да. Сложности это, при условии прихода в себя отца, вообще не вызовет. Тут главное не вспугнуть, что бы посильнее завязли.
— А если он не вернет Силу?
— Также есть план и на этот случай. Он только чуть более заморочен. Насть, не беспокойся. Мы проиграть уже не можем, они съели всё что могли, даже Ленские выступили, вопрос только в том, какими усилиями мы выиграем. И что приобретем.
— Вот это хороший настрой сын. Дочка, здравствуй. — Отец очень тихо подходит сзади к Насте. А я не обращаю на него внимания сестры, что бы сюрприз удался.
Настя вскакивает и бросается в объятья папы. И через десяток секунд всхлипывает у него на руках.
Я киваю отцу, и аккуратно выхожу из-за стола. Показываю жестом, что я на полчаса. Отец кивает.
Открываю тропу в усадьбу.
Одному, да еще в своем теле, очень непривычно, но насколько же легко!
Лес мне просто радуется. Забавно, я вроде бы совсем недавно был на тропе, и так Лес не ощущал.
Выхожу через несколько минут у усадьбы с некоторым сожалением.
— Привет. — почти сразу же меня видит и здоровается щуплый парень, рядом с которым идет Марат.
— Мы гуляем, Кирилл. Я парнишке усадьбу показываю.
— Ничего, Марат Ольгович, всё правильно. — обращаюсь к парню. — Привет.
— А твой братец Лис придет? — парень говорит ровно без интонаций, хоть и доброжелательно. Это действительно немного пугает.
— А откуда ты знаешь? — присаживаюсь на скамью около дома, и показываю ему на место рядом.
— А ты звенишь как он. — садится. — Вот дядя Марат звучит как пожар в Лесу, дядя Буян — как ветер. Хозяйка усадьбы холодная и теплая вместе. А ты — прохладный низкий гул, как дядя Лис.
— Что ж, ты прав. Он мне побратим. — приходит в голову мысль. — Хочешь сказку про братца Лиса расскажу?
— А про него есть сказка?
— Про него тоже есть, потом, если напомнишь, расскажу историю про Людвига четырнадцатого, это вот прямо-таки про него. А так про всех есть.
Но сейчас просто про братца Лиса и братца Кролика. Рассказать?
— Конечно! — ребенок устраивается поудобнее. — А про тебя есть?
— Обязательно, и её мы тоже послушаем, если захочешь.
— А сейчас, гонялся, значит, братец Лис за братцем Кроликом… — рассказываю сказку одного американского писателя. —… Ведь терновый куст, мой родной дом!
Ребенок слушает, даже не перебивая. Просто замерев.
На удивление, Марат тоже прогуливается недалеко, очевидно прислушиваясь. Все-таки мало у нас пока историй.
Проходит секунда, другая.
— Только в терновый куст не бросай! Ха-ха-ха! — ребенок хохочет. Через пару секунд хохот переходит в истерику, Марат дёргается, а я останавливаю его жестом.
Еще полминуты, и парня прорывает плачем.
Я обнимаю пацана, и он рыдает, уже уткнувшись в мое плечо.
— Как же так… мама… папа… это не люди… что же у нее не было куста… — парень выплакивает свое горе.
Так и сидим, пока ребенок не затихает и не засыпает опять.
— Марат, возьмите, пожалуйста на руки, мне нужна помощь. Я отведу ребенка в убежище, а потом, если он захочет, в обучение. Но сам сейчас не донесу.
— Конечно, Кирилл. — поднимает заснувшего парня, и идет за мной.
— Марат, запомните это место, — говорю, когда доходим до болота. — Дальше Вам есть ход только если очень большая опасность. Дальше, за этой стеной тумана, придет помощь практически сразу. Так что если что, отступайте сюда. А если с Вами будут профессор, или моя сестра, например, главная задача любой ценой довести их до сюда. Хорошо?
— А что там дальше?
Тут туман формирует просто исполинскую голову Змея. Её даже не сразу осознаёшь.
«Ты подрос.»
«Да, Хранитель.»
— А дальше, преследователи смогут встретить его, во плоти. — показываю на Духа.
— Вот же срань! — Марат осознает увиденное, и в ту же секунду оборачивается очень плотным коконом огня, тут же вскакивая между мной и Змеем. Потом до него доходит.
— Это союзник? — гасит он все проявления Силы.
— Да. — киваю, после чего, показываю проснувшегося ребенка Змею. — Это гость.
Голова медленно кивает и растворяется туманом.
— Марат, отличная реакция. Я оценил. Правда. — с уважением проговариваю очевидное своему вассалу. Потом обращаюсь к парню. — Игорь, пойдем.
Беру ребенка за руку и веду его в белую стену.
Глава 4
Через туман шагаем быстро, и входим в Рощу.
— Нам на холм.
Ребенок замирает.
— Красиво.
Точно, он же сразу другим зрением смотрит. И духов летающих видит, и Рощу, как она выглядит на самом деле тоже. Я уже и забывать стал, как это на меня действовало.
— Я смогу тут побывать еще?
— Станешь членом семьи, то конечно. — пожимаю плечами.
— А что мне надо сделать для этого?
— Ничего. Принять клятву и всё.
— То есть совсем ничего? А почему?
— Ну не совсем ничего, а принять клятву, понимая, что ты произносишь. А почему? Я тебе врать не буду, у тебя редкий талант, который бы пригодился Роду. Нам он, так то, не сильно важен, так как я им тоже владею, но это все-таки очень большая редкость, и после обучения ты можешь усилить Род.