В тени Алтополиса

На Арину это было не похоже. Обыкновенно она редко ругалась, да и меня сколько раз хлопала по губам за сквернословие, а тут словно прорвало.

- Может уволишься?

- Как? – раздался жалостливый то ли стон, то ли всхлип.

- Просто перестанешь ходить туда и все.

- И все? А паспорт, а другие документы, оставшиеся у мадам в сейфе? Без них я на нормальную работу не устроюсь, и даже уехать из этого треклятого места не смогу.

- Можно обратиться в жандармерию – сказать, что потеряла. Они восстановят.

- Серьезно? – красные от слез глаза уставились на меня. - Ты знаешь, сколько месяцев продлиться бумажная волокита?

Я этого точно не знал, никогда не имел дела с документами за неимением оных. Слышал только, что долго.

- Хозяйка выдумала какие-то штрафы, издержки, - продолжила хлюпать носом Арина. - Сказала, что я должна отработать положенное, иначе не видать мне паспорта.

- И каков размер виры? - осторожно поинтересовался я.

- Пятьдесят тысяч.

- Рублей?

- Но не фантиков же, - Арина попыталась изобразить улыбку, но ничего не вышло. Дрожащие губы отказывались подчинятся своей хозяйке. – У меня остались кое какие накопления, которых не хватит и на десятую часть озвученной суммы. А еще надо платить за жилье, за еду… Ладно, чего уж там, мне не впервой… и не из такой задницы выбиралась. Давай лучше поговорим о тебе.

Признаться, после всего услышанного я успел позабыть о причинах визита. Вечно сильная и уверенная в себе девушка вдруг оказалась такой уязвимой… Без родни в городе, без ухажера и близких подруг, способных помочь и защитить, она была одинокой в целом мире. Настоль же одинокой, как и я сам. Вот только шкету с улицы выжить в трущобах куда проще, чем молодой и красивой девушке. Но она молодец, держится. И даже сейчас вспомнила обо мне, хотя своих проблем было выше крыши.

Повинуясь порыву, я подошел к скособочевшейся на табурете девушке и крепко обнял. Прижал к себе, чувствуя, как по щеке заструилась влага: то ли моя, то ли чужая. Одни в целом мире…

- Спасибо, - прошептала она. Чмокнула сухими губами в лоб, а после легонечко оттолкнула. – Ну хватит уже телячьих нежностей, а то сейчас разревусь.

- Доктора говорят, плакать полезно.

- В моем случае бесполезно. Поверь, этот водопад слез ничем не остановить, стоит только начать.

Арина сумела достаточно быстро переключиться с одной темы на другую, словно и не было мгновения слабости. Деловым тоном пересказала все, что удалось узнать за неделю.

Господин Стоцкий и вправду числился в штате медперсонала клиники Святого Пантейлемона. Арина мало того, что пробила информацию по базе данных, так еще и сумела раздобыть копию фотокарточки. Плохого качества, с поперечными полосами и многочисленными пятнами по сторонам, но все же я узнал его. Это был тот самый Аполлинарий Андреевич, угощавший гусиным паштетом.

И великий князь тоже нашелся - Александр Михайлович Романов, который год пребывающий в достославном городе Алтополис в статусе инкогнито. Пресса о причинах столь затянувшегося визита не сообщала и официальные лица помалкивали, но как известно шила в мешке не утаишь. Ходили слухи, что между дядей и племянником случилась крупная ссора: один наговорил всякого, другой же разгневался сверх всякой меры, и даже соизволил разбить фужер вина о стену. Как известно монарших родственников не сажают, вот и отправился Александр Михайлович в далекий степной город. Где по сей день и прибывал в качестве ссыльного.

Раздобыть фотографию великого князя не составило труда. Со страниц журнала на меня уставился товарищ Ортега, только моложе лет на пять: без морщин и задорного блеска в глазах.

- Выходит, не мошенники, - пробормотал я рассеяно. Не то чтобы изначально были сомнения… просто одно дело, когда общаешься с человеком в сумраке бара без соответствующего антуражу и величия, и совсем другое видеть его запечатленным на фоне гербового флага Империи в военной форме.

- И что мне теперь делать?

- Соглашаться.

- Но они же социалисты?

- И что?

- Как что?! - удивился я. – Да они же хуже турков будут, те хоть басурмане – враги понятные, а эти – православные, своих же бомбами закидывают. И царей убивают, и церковь всячески поносят. Они… они…

- Тебе тоже бомбу дают? Нет? Вот когда всучат, тогда и начнешь паниковать, а сейчас успокойся.

- Когда всучат, поздно будет, - проворчал я из одного лишь упрямства.

- Никогда не слышала, чтобы социалисты кого-нибудь силой заставляли. Да и какой в этом смысл, когда своих фанатиков хватает. Тебя же не обрабатывали идейно, не уговаривали в партию вступить?

- Вроде нет, - пожал я плечами. – Но все равно не хочу иметь с ними никакого дела. Социалисты хуже чертей, так еще бабушка Лизавета говорила.

- Экий твердолобый, - вздохнула девушка. – И откуда только в вас мужиках упертость берется? Встанете как бараны напротив ворот и бьетесь башкой раз за разом. Нет чтобы обойти…. Вот скажи, кавалер, только честно - ты до конца жизни хочешь проторчать в этой дыре? Что тебя ждет в Сермяжке? Долгая мучительная смерть от туберкулеза, свирепствующего каждую зиму или быстрая от лезвия ножа в пьяной драке? Кем ты мечтаешь здесь стать – шестеркой на побегушках у бандитов? Или рассчитываешь дослужиться до валета? Какое своим будущее видишь, кавалер? Нет, если тебя все устраивает, то пожалуйста - возвращайся к Лукичу и забудь, о чем мы только что говорили. Продолжай жить и дальше никчемной жизнью маленького человечка, которого даже за пределы трущоб не выпускают.

- Почему это не выпускают. Я хоть сейчас могу выйти.

- Куда, в степь? Ну да… ну да… суслики новым гостям всегда рады.

- Почему сразу в степь, - обиделся я, – подрасту малясь, паспорт оформлю и получу пропуск в верхний город.

- Дырку ты от бублика получишь, а не пропуск.

Обидно признавать, но Арина была права – не пустят меня в Алтополис. Тут и без криминального прошлого добиться разрешения будет не просто, а уж с оным. Теперь Лешка Чижов известен в поселке, как человек Лукича. А раз знают в трущобах, прознают и в жандармерии. Прощай верхний город навсегда, если только не соглашусь на предложение товарища Ортеги… До чего же не хочется.

- О чем задумался, кавалер? – в стакане девушки звякнула ложечка.

- О том, что у судьбы своеобразное чувство юмора. Терпеть не можешь социалистов, тогда получи и распишись. Презираешь стукачей, доносчиков и информаторов… что же, теперь сам станешь одним из них.

- Дурачок ты, Алеша и уши у тебя холодные, - впервые за все время знакомства девушка обратилась ко мне по имени. Все чаще кавалером дразнила, иногда Чижиком, но Алексеем никогда.

- Чего это я дурак?

- А того, что одного от другого отличить не можешь. Тебе выпал редкий шанс вырваться из болота, может быть единственный за всю жизнь. Поэтому не раздумывай – хватайся обеими руками за возможность, а если сомневаешься - выйди на улицу, оглядись. Стоит ли это место того, чтобы прожить здесь остаток своей жизни и умереть? Присмотрись к лицам прохожих, неужели они счастливы? Не веришь им, посмотри на меня. На девчонку, которая мечтала танцевать и играть в спектаклях, а в итоге стала шлюхой. Внимательно посмотри и запомни.

Я попытался было возразить, но девушка накрыла ладонью мой рот.

- Беги дурачок… Беги отсюда со всех ног.

К вечеру того же дня я зашел на телеграф и оставил сообщение для Аполлинария Андреевича. Доктор не заставил себя долго ждать. Уже на следующий день пришел ответ:

«МЕСТО ПЕРВОЙ ВСТРЕЧИ. В ТО ЖЕ ВРЕМЯ ТОТ ЖЕ ДЕНЬ. БУДУ ЖДАТЬ. АА»

И гадай теперь, чего хитромудрый Аполлинарий Андреевич хотел этим сказать. Допустим с местом все понятно - это бар «Три медведя», где мы впервые встретились. Но вот что он хотел сообщить следующей частью шифра: «в тот же день»? Что здесь имеется в виду - день недели, а может число месяца? Если последнее, то придется ждать аж до октября. А вторник - вот он, уже на носу. Мудрит доктор, ох мудрит… Неужели думает, что жандармские устроили за мной слежку или секретность вошла в привычку?