В тени Алтополиса

- Берем бахилы, - послышался монотонный женский голос. - Верхнюю одежду оставляем на вешалке, головные уборы снимаем… Подходим к столу и передаем документы.

Вот тут я признаться растерялся. В объявлении было четко сказано, что тесты может пройти любой желающий. Про паспорт не было написано ни слова.

- Какие-то проблемы? – девушка оторвала голову от монитора и впервые посмотрела на меня. Гладкая кожа без единой морщинки, тонкие дуги подведенных бровей - она выглядела словно манекен с витрины магазина. Даже голос её звучал механически, словно пропущенная через динамики запись: «добро пожаловать, проходим, передаем».

Наши взгляды встретились и на лице девушки промелькнуло удивление. Нет, это точно живой человек, манекены так не умеют.

- Сколько вам лет? – произнесла она, чуть изогнув одну бровь.

- Разве это имеет значение?

- Разумеется. Дети до пятнадцати лет не имеют право на заключение контракта. От их имени должны выступать родители или опекуны.

- Какого контракту? – не понял я.

- В случае обнаружения в ДНК последовательности нуклеотидов формы «АДЗ-12», испытуемому будет предложено подписать стандартную форму на обучение под покровительством княжеского рода Одоевских. С дальнейшей перспективой службы в доме Его Светлости.

Из сказанного я мало что понял, потому растерянно уставился на Гриньку. Увы, но рассчитывать на дружескую поддержку не приходилось. Приятель застыл у стенки с перекошенным от страха лицом.

- Ваш брат? – поинтересовалась девушка.

- Просто сопровождающий.

- Понятно, - легкая улыбка промелькнула на ее губах, - в любом случае потребуется кто-то постарше. Тот, кто сможет принимать решение от вашего имени.

И до того мне стало обидно. Как еду искать, чтобы не сдохнуть от голода, или теплое местечко переночевать – всем плевать. Только взгляд в сторону отводят, и носики морщат от неприятного запаха. Мол, не приставай к взрослым – нищета подзаборная, твои проблемы. А как бумажку подписать, так сразу старшего подавай. Где справедливость, милая барышня?

Я не стал пытаться давить на жалость. Всякому известно, что сердца служивых людей закованы в крепкую броню из нормативов и актов, такую уговорами не пробьешь. Но и уходить с пустыми руками не хотелось, потому немного поразмыслив, заявил:

- В вашем объявлении сказано, что любой желающий может пройти тестирование. Вот я и хочу. А думать, кто бумажки будет подписывать, это уже опосля, по результатам. Может статься, что и нет у меня никакого маркера. Каковы шансы, что в крови окажется лишняя хромосома? Один к ста? Один к тысячи?

Губы девушки дрогнули и она вдруг расхохоталась. Засмеялась и её коллега, укрытая от глаз высокой перегородкой. Одному Гриньки было не до смеха. Приятель во все глаза таращился на стенд, где помимо пробирок хранились шприцы.

Девушка справилась с приступом веселья и уже куда менее строго произнесла:

- Надеюсь, у тебя нет лишней хромосомы. Трисомия – очень серьезное генетическое заболевание, не поддающееся лечению. Мы же ищем определенную последовательность нуклеотидов. Производим оценку полиморфизма длин рестрикционных фрагментов с целью…

Чем больше она говорила, тем меньше я понимал. Вся эта рыбонуклеиновая кислота и прочая ерундистика звучала неведомой тарабарщиной для моих ушей. Вскоре до девушки это дошло.

- Ну хорошо-хорошо, ты прав, - произнесла она, резко оборвав занудную лекцию. - Тестирование можно сделать и без старших… Назови свою фамилию, имя, адрес постоянного проживания.

- Это обязательно?

- А ты сам как думаешь? Система не позволит занести данные, если в профайле испытуемого будет стоять прочерк.

- Лешка я… Алексей Чижов. А по местожительству ничего сказать не могу.

Девушка вопросительно уставилась на меня. Что за глупая барышня попалась, неужели не понимает?

- Бездомный я.

- Не понимаю.

- Да чего уж тут непонятного - на улице живу.

- Но там же холодно, а ты… такой маленький, - в глазах девушки появилась растерянность.

- Маленькое тело легче согреть.

Собеседница шутку не оценила. На идеального гладкой поверхности кожи появились морщинки: совсем мелкие, едва видимые глазу.

- Проходи за перегородку, - произнесла она вдруг ставшим сухим тоном. Тонкие пальцы забегали по клавиатуре, наполнив пространство вокруг легким шелестом.

Процедура тестирования не заняла больше пяти минут. Спрашивается, и чего Гринька распереживался? Я даже боли почувствовать не успел. Пока головой вертел, меня укололи, приложив к ранке ватку.

- А что с результатами?

- Будут готовы после обеда, - проговорила похожая на манекен девушка, все так же не отрывая головы от монитора.

Задерживаться дольше не имело смысла. Мы вышли на улицу и захлюпали по образовавшейся вокруг колес грязи. Судя по забрызганному кузову, транспорт пробирался по южной обводной дороге, имевшей обыкновение превращаться в топь. Особенно в сезон дождей, когда солнца не видно месяцами.

Люди местные про это знали, в отличии от городских мажоров. Сколько же их позастревало в свое время, любителей качественной дури из Фавелл. Особенно страдали модные спорткары, умудрявшиеся закапываться в грязь по самый капот. Мотор ревел, колеса бешено крутились, а местная пацанва рассевшаяся на пригорке, с интересом наблюдала. Меньше, чем за трешку те и пальцем не готовы была пошевелить. Или плати или жди эвакуатор, который еще неизвестно, когда приедет.

Я бы тоже дежурил с остальными, но вот беда - чужаков к бизнесу не подпускали. Если ты не живешь в Фавелах, не имеешь смуглой кожи и не говоришь по-португальски, на южную обводную лучше не соваться. Накостыляют так, что мама не горюй.

Мы покинули площадь и зашагали к дому Гриньки. Приятель до сей поры молчавший, вдруг наклонился к самому уху и зашептал.

- Она положила бумажку в карман.

- Кто?

- Ну медичка эта, что за столом. Пока ты за перегородкой сидел она к вешалке подошла и сделала вид что в окно смотрит. А сама рукой повела, вроде как незаметно… но я-то видел.

Я опустил ладонь и замер, нащупав тонкую хрустящую бумажку. Это была красная банкнота с профилем всемилостивейшего государя Михаила Александровича - здоровенного дядьки с бакенбардами и густой бородой. Раньше не доводилось видеть подобного богатства, не то что в руках держать. Уж слишком велик был номинал. В трущобах и за меньшее убивали, а тут цельный имперский полтинник (примечание автора – «полтинником» в просторечье называли монету в пятьдесят копеек. Имперской же считалась купюра наивысшего достоинства в пятьдесят рублей).

Обалдел не только я, но и Гриня. Он аж присвистнул от удивления.

- Вот это я понимаю - свезло так свезло! Походу, сегодня твой день.

Приятель ошибался. Удача отвернулась от меня тем же вечером, стоило вернуться в лабораторию за результатами:

«Искомых маркеров в последовательности ДНК не обнаружено», - таков был вердикт.

Не услышали небеса мою молитву. Оно и немудрено, в этаком-то гомоне. Люди постоянно обращались за помощью к высшим силам, просили о новеньком велосипеде или кукле, об успехе в делах или исцелении от приставучей болезни. Как чуял, нужно было ночью молиться, когда большинство народу спит. Тогда бы точно слова не перепутали и дали вместо имперского полтинника контракт.

Не то чтобы я жаловался. Грешно попрекать небеса, вот только мне что с того подарка? Где суметь разменять банкноту? В местном магазинчике? Продавцы в лучшем случае кликнут жандармов, а в худшем отнимут и надают по шеям. Поди потом объясняй, откуда завелась столь крупная купюра.

Гринька моих забот не оценил. Назвал дураком, коли не понимаю свалившего счастья. И тут же потребовал выполнить свою часть уговора.

- Cдалась тебе эта хаза, - не выдержал я, – нет там ничего интересного. Обыкновенный бандитский притон.

- Для тебя может и обыкновенный, а я хочу одним глазком глянуть, как фартовые живут… Не мелкие шестерки, что по улицам ходят, а настоящие тузы.