Страница 12 из 18
Оторвавшись от резюме, медленно обвожу взглядом девчонку, притормаживая на распахнутом декольте.
А вот это уже интересно.
Во-первых, непонятно, почему я сразу не заметил. Точнее, понятно. Потому что я смотрел не на грудь, а Елизавете Алексеевне в лицо. Только это-то и странно.
А во-вторых, дико контрастным кажется невинная ненакрашенная мордаха и такой откровенный вырез на блузке, что я даже вижу кромку её нижнего белья.
Причём, лифчик у неё не какой-то там сексуально-кружевной, нацеленный специально на мужской стояк, а простой белый хлопковый. И это, мать твою, вообще изумляет.
— Ээээ… ну у меня обычно нет привычки врать в резюме, — от раздумий отвлекает растерянный голос хозяйки декольте.
— А что, часто ходишь по собеседованиям? — выгибаю бровь.
— Нет, почему вы так решили?
— Ну ты говоришь, что у тебя обычно нет привычки врать. То есть врёшь, но не всегда? Иногда врёшь, но обычно нет?
По поджатым губам и раскрасневшимся щекам вижу, что мой допрос девчонке не нравится.
— Я не часто хожу по собеседованиям. И вообще никогда на них не вру. Так лучше? — цедит сквозь зубы, заметно напрягаясь.
И, в этот момент я отчётливо осознаю, что меня это вставляет. О да, меня чёрт побери, охренительно вставляет её злющее выражение лица и раздутые ноздри на маленьком курносом носу.
— Лучше. При условии, что ты сейчас не врёшь, — ухмыляюсь. — И что, Елизавета Алексеевна, двадцать лет, а уже претендуешь на должность личного помощника генерального директора? Не хилые у тебя замашки…
А вот на этом вопросе с курносой происходит что-то странное. Кукольное лицо вытягивается, а и без того огромные чёрные глазищи распахиваются ещё шире.
— Ты опять язык проглотила или что? — спрашиваю, когда понимаю, что на вопрос мой по ходу никто отвечать не собирается.
— Всегда нужно стремиться к большему… — быстро находится, что ответить.
— Самоуверенно звучит.
— Поверь, что сможешь, и полпути уже пройдено. Знаете такое выражение?
И снова раздутые ноздри, и я, чёрт побери, готов поклясться, что в этот самый момент девчонка с силой сжимает под столом сидушку собственного стула.
Хрен его разберёт, почему я так кайфую от такой её реакции. Но буду лжецом, если не признаю, что курносой Елизавете Алексеевне очень идёт, когда она злится. И это одновременно бесит. Потому что с какой стати я вообще размышляю о ней под таким углом?!
— А что на счёт семейного положения? — пробегаюсь взглядом по вопросу в анкете, напротив которого стоит лаконичный минус.
— Ну там же в резюме написано — не замужем.
— Ну, замужество в наше время вообще пережиток прошлого, — подняв глаза на девчонку, впиваюсь взглядом в её красные щёки. — Гражданский брак куда более привлекателен на мой взгляд. Всё гораздо проще. Никто никому ничем не обязан и в любой момент можно разойтись без лишнего гемороя с документами, бумагами и прочими юридическими вопросами. Что скажешь?
— Что я скажу о чём?
Ухмыляюсь, смотря на то, как неумело она пытается скрыть раздражение.
— Ты что, суть разговора потеряла? Что ты скажешь о гражданском браке? Ты живёшь с кем-то? Или, может, просто парень есть?
— А какое это имеет отношение к вакансии? — выгибает аккуратную чёрную бровь.
Это не имеет абсолютно никакого отношения к вакансии.
— Прямое, Елизавета Алексеевна, — произношу достаточно резко, чтобы звучать убедительно. — Раз спрашиваю, значит это важно. Так что будь так добра ответить.
— У меня нет парня, — цедит сквозь зубы. А я в этот момент прилипаю взглядом к её пухлым губёхам, которые она старательно поджимает от злости.
Чёрт, нельзя их так поджимать. Это просто варварство. Хочется надавить пальцем на нижнюю и оттянуть, чтобы она их расслабила…
Короче, надо закруглять это собеседование и отсылать девчонку отсюда к чёртовой матери. Очевидно же, что из всех возможных кандидаток она та, кто вообще никаким боком мне не подходит.
— Так, образования нет, с этим выяснили. Ну а на счёт опыта работы что?
— Я… работаю официанткой в баре, — отвечает с явной неохотой.
Официантка… И вот именно в этот момент всё у меня в голове окончательно встаёт на свои места.
Сука, и как я сразу не догадался? Очевидно же, что вот этот образ невинной ненакрашенной школьницы — это всё замануха.
Весь внешний вид девчонки тщательно продуман. Начиная от нетронутого косметикой лица и заканчивая белым простым хлопковым лифчиком. Ну точно, млять, ученица старших классов. Эротическая фантазия доброй половины мужского населения планеты.
Ну есть такая категория мужиков, и она довольно не маленькая, которых это всё торкает.
И, сука, самое поразительное, что какого-то чёрта я тоже вошёл в их число.
Охренеть просто можно. Вот этого я от себя никак не ожидал — что меня можно на такое подцепить. Я на таких молоденьких лет с двадцати пяти не смотрел. Как отрезало. Наверно просто перерос. Как-то свои сверстницы всегда казались более привлекательными во всех смыслах. А такие вот соплюхи, как эта курносая-длинноволосая, перешли в другую лигу. И тут на тебе, млять.
А курносая-то не промах. Решила главный калибр выкатить и за счёт этого на должность устроиться? Хотя, чего я удивляюсь. Логика двадцатилетней нимфетки. Плюс, в той забегаловке, где она работает сейчас, такое наверняка прокатывает.
— О, ну это, конечно в корне меняет дело, Елизавета Алексеевна. Думаю, что мы можем сразу взять тебя директором по развитию. С таким-то резюме чего мелочиться до какого-то там помощника генерального директора ведущей строительной фирмы в городе? — выдаю, усмехнувшись.
Чёрт, ну правда, и смех и грех же.
— Ну прекратите уже издеваться? — не выдержав, девчонка подскакивает на ноги и сверкает в мою сторону своими чёрными глазами.
— Я издеваюсь? — вскидываю брови. — Ты смеёшься что ли? Ты на что вообще рассчитывала, когда пришла устраиваться в крупную фирму на высокую должность без образования и опыта работы? Цитирования американских политиков, знаешь ли, как-то маловато для такой должности.
— Если вы изначально знали, что я вам не подхожу, зачем было устраивать весь этот цирк?! Вам прикалываться больше не над кем? — выпаливает, краснея от злости.
— Ну, кроме тебя тут таких экземпляров больше не нашлось.
Девчонка от злости краснеет настолько, что краска с её лица стремительно распространяется по всему периметру персиковой кожи. Стекает по горлу вниз и теряется в вырезе дешёвой блузки. Ну а дальше остаётся только фантазировать, насколько сильно Елизавета Алексеевна умеет краснеть.
И я, чёрт побери, фантазирую. Мышцы в теле натягиваются от желания порвать на девчонке эту чёртову тряпку и посмотреть как далеко разлилась пунцовая краска.
Прихожу в себя только в тот момент, когда она резко разворачивается и делает стремительный шаг в сторону выхода.
А дальше всё происходит рефлекторно. Я ловлю её за руку раньше, чем успеваю обдумать на кой хрен мне это надо.
— Напоследок хотел совет тебе дать, — отвечаю на немой вопрос в её разъярённом взгляде. — Финт с расстёгнутой блузкой, возможно, срабатывает с владельцем пивнухи в которой ты работаешь, но на серьёзных дядей абсолютно точно не подействует. Так что попробуй перестроить тактику.
Под моими пальцами на её запястье в этот момент начинает бешено колотиться жилка, и я, мать твою, чувствую от этого повсеместную отдачу.
Медленно обвожу девчонку взглядом, скользя от дешёвой, наполовину распахнутой блузки к обтягивающей бёдра юбке, которую под столом разглядеть не получалось. Зато теперь я могу в полной мере оценить все детали её фигуры. Чёрт… до сих пор поверить не могу, что я вот так реагирую на какую-то малявку…
— Нет, ну в принципе, если хочешь, то вместо должности помощницы я могу предложить тебе другой вариант заработка. Альтернативный так сказать, — ухмыляюсь, крепче сжимая руку на её запястье. — И там твоя расстёгнутая блузка будет очень даже уместна.