Наследник от Тирана

Как вспоминаю свою девочку, хочу одеться и поехать к ней.

Но вместо этого включаю электрический чайник. 

А что дальше делать – не знаю.

Подхожу к окну, хватаюсь за ручку, чтобы проветрить помещение. Взгляд сам падает вниз, на охрану, сидящую на лавочке. Они одеты обычно, но я узнаю по их лицам. А недалеко стоит три машины губернатора.

Серьёзно?...

Я надеюсь, этого никто не заметит.

Не хочется мне однажды выйти на улицу из дома и быть пойманной папарацци.

– Что интересного увидела? – я вздрагиваю, резко оборачиваюсь, пугаясь.

Он же только что спал! Я видела! Сопел!

Встречаюсь с карими глазами взглядом и шумно сглатываю, когда вижу мужчину перед собой. Ну, хоть оделся.

– Да так, – отмахиваюсь. И почему-то, нервничая, говорю всякую чепуху: – Красиво на улице.

Я ожидаю чего угодно, но не разговоров о погоде.

Почему он не оделся и не уехал? Ещё вчера.

Почему сейчас проходит внутрь кухни, открывает холодильник и осматривает его содержимое.

– У тебя что, денег нет? – вдруг спрашивает, когда видит полупустые полки. Холодильник большой, а ем я мало. Поэтому покупаю всегда понемногу. Экономия кошельку не повредит.

Я не говорю ему, что «украла» у Багрова драгоценности, которые сдала в ломбард. Стыдно немного становится.

Но и обидно от его вопроса.

– Если ты не заметил, я только недавно начала жить одна, выйдя из-под гнёта одного мужи…

– Ясно, – вдруг обрывает. Хватает с полки яйца и сыр. И подаёт их мне. Я непонимающе беру их в руки и смотрю за тем, как мужчина, почёсывая макушку, по-хозяйски выходит из кухни и направляется в ванную. – Сделай завтрак. Я в душ.

Чего?..

Он перепутал что-то?

Наверное, он ещё не проснулся и думает, что находится у себя дома. И просит свою жену сделать ему завтрак…

Да нет же!

 У него дома повара!

И он просто приходит на кухню, где уже накрыт стол с завтраком!

С ума сошёл.

И ничего готовить я ему не буду!

Ставлю всё на столешницу и губу закусываю.

Несколько минут топчусь на месте под звук льющейся воды в душе.

Сама, если честно, есть хочу. Вчера не ужинала. Делом занята была.

Не хочу осознавать этого, но я сдаюсь. Готовлю нам завтрак, добавляя помидор, который нашла внизу холодильника.

Самир выходит как раз в тот момент, когда горячая яичница отправляется на тарелку.

Заходит в кухню. И пользуется моим полотенцем!

– Твой завтрак, – ставлю перед ним тарелку. – Ешь и выметайся отсюда.

– Грубо, – говорит холодно. – Но я поем.

А сам с подозрением на посуду смотрит.

Я игнорирую его, сажусь сама и спокойно ем. Гляжу заодно в телефоне, как проехать до больницы. На какое-то мгновение забываю, что Самир здесь. Пока не звонит его телефон в гостиной.

Отправляю в рот последний кусочек помидора и смотрю за тем, как он поднимается с места. Широкая спина скрывается в зале.

Вот что за чудак?

Его будто укусил кто-то.

Странный до жути.

Возвращается через несколько секунд с телефоном возле уха. Подходит к чайнику, проверяет, горячий ли он, и лезет за кружкой.

– Я понял, подъеду через час.

Секунда тишины.

– Настолько плохо? – ставит кружку на стол. – Ладно, буду через полчаса.

Отключается, вздыхает.

– Выпьем чай потом, – Самир разворачивается, идёт на выход. Я всё ещё не могу понять, в чём дело. Кажется, я сейчас махну головой, и всё это пропадёт.

Но нет.

Через минуту на кухню заходит Самир. Поправляет рубашку, пиджак кидает через плечо.

– Увидимся вечером.

Да сейчас…

Я буду вечером с Камиллой.

Но киваю на его слова. Пусть думает, что я останусь покладистой.

Как только он выйдет за порог, я поеду в больницу.

Самир обувается в коридоре, а я уже жду его ухода с нетерпением.

Раз – дверь открывается.

Два – в квартире появляется тишина.

Три – и я остаюсь одна…

Наконец, выдыхаю. Закончилось что-то странное.

До сих пор не верю, что на столе стоят две тарелки.

Мы просто ели за одним столом.

Это он после вчерашней ночи такой добрый?

Или же?.. Нет, он не мог поверить мне. Это ведь Самир Хаджиев! Чтобы его перевоспитать или изменить его мнение, нужны годы! Если не века.

Подбегаю к окну, вижу, как охрана отъезжает вместе с мужчиной.

Быстро одеваюсь и бегу на выход.

Дёргаю дверь, а она не открывается.

Какого?

Самир

– Ну, как операция? – сразу же перезваниваю Черногорскому, как только сажусь в машину.

– Хотел бы сказать, что успешно, но это не так.

– Ближе к делу, – сжимаю телефон в руках.

– Операция прошла, но с некоторыми нюансами. Пока задержи мамашу, ладно? Не хочется криков посреди коридора и, тем более, плача. А она ведь, наверняка, сейчас захочет прийти. Они вечно так делают. А у нас приёмный покой, все дела. В общем, давай там сам.

Зная Милану, уверен, да, она так и поступит.

– Уже, – вспоминаю, как закрыл её снаружи. Ещё и мои люди у двери караулят, если вдруг эта чудачка как-то выберется. – Что насчёт вечера?

– Думаю, к тому моменту всё выровняется. Пятьдесят на пятьдесят.

– Будь на связи, – кидаю ему и сам не понимаю, почему так злюсь, впиваясь пальцами в ткань брюк.

Глава 11

Злюсь.

Выйти из этой клетки не могу.

Дверь открыла, а меня обратно затолкали! Плебеи! Варвары!

Сижу теперь на коврике у двери и стираю слёзы.

Как же я ненавижу Самира! Вот до боли в груди.

Почему он не выпускает меня отсюда?

Не понимает, каково матери вдали от своего ребёнка.

Думает, это так легко?

Хочется лезть на стену, раздирая пальцы в кровь.

Но он этого не понимает. Абсолютно.

Время пять часов уже.

Сколько это ещё продлится?

Слышу за своей спиной по ту сторону двери шаги.

Подскакиваю со своего места, смотря на поворачивающуюся ручку.

Щелчок.

Дверь приоткрывается, распахивается. И взгляд сам концентрируется на Самире. Спокоен, можно сказать, даже равнодушен.

– Козёл, – выпаливаю, пролетая мимо него. Собираюсь быстро заказать такси и поехать в больницу. Но и пару шагов сделать не успеваю – Хаджиев хватает меня за запястье и останавливает.

– Куда помчалась, как коза? Не истери. Довезу.

– Я сама доберусь, – шикаю. – И без тебя разберусь. Не нужна мне помощь от таких, как ты!

Хочу уйти, но не выходит. Самир разворачивается и, не отпуская моего запястья, идёт вниз по лестнице. Тянет меня за собой.

– А я тебя и не спрашивал, хочешь ты или нет. Перестань вести себя как ребёнок.

– Это ты ведёшь себя как ребёнок, – шиплю сквозь зубы. – Закрываешь меня в квартире. Держишь как пленницу и не даёшь встретиться с ребёнком.

– Что толку на него спящего смотреть? Она только десять минут назад отошла от наркоза. И тебе ведь ясно сказали: до вечера не приходить.

Я не спрашиваю, откуда он знает подробности. Наверняка, ответит что-то в стиле: «Должен же я знать, куда вкладываю свои деньги».

– Уж не вам, мужикам, решать, когда мне приходить, – я выдираю свою руку из его хватки и сама сажусь в его машину. Толку противиться нет, но зато так быстрее увижусь с дочкой.

***

– А когда тебя выпишут, начнём кушать овощи. Хочешь или нет, но надо. Брокколи невкусные, но хороши для здоровья, – говорю сама с собой, держась за крохотные пальчики. Улыбаюсь и не верю, что скоро всё станет хорошо.

Доктор сказал, что операция прошла успешно. Никаких осложнений, ничего не предвидится. Теперь только восстановление. К малышке можно приходить в определённое время, поскольку ей нужен покой и тишина.

И снова нас разъединяют.

Но сегодня я сижу с ней до посинения и смотрю. Когда она спит или на пару секунд открывает глазки и зевает.

Любуюсь своим маленьким чудом и хочу плакать от счастья.

Я так переживала, что что-то пойдёт не так.