Страница 12 из 15
– Нам бы так! – сказал он Дании с шутливой ноткой зависти. – Это же идеальное качество для вневременности: хоть чего-то хотеть.
– Ты постоянно чего-нибудь да хочешь. – улыбнулась тогда его жена. – То мир спасти, то перевернуть его…
– Ну это глобальное! А хочется земного. Я вот даже не помню, когда в последний раз что-то с аппетитом ел.
– А на Сашин день рождения, когда тебя её мама по всему рынку прогнала и навьючила сумками, аки ослика.
– Это да. Но хочется испытывать простые радости жизни ежедневно. Увы! Их начинаешь ценить только тогда, когда лишаешься оных.
Саше же лишение физиологических потребностей не грозило. И то хорошо. Сон как раз к месту. Конечно, после исчезновения Александра прошло не так уж и много времени, дети только недавно встали. Но лучше нервной системе отдохнуть. Для того Дан и усыпил девочку. А то будет ещё ворочаться, накручивать себя… Бедный ребёнок, она постоянно тратит на переживания массу сил. А ведь они, силы, ей понадобятся в самом ближайшем времени.
Да и не только ей. Вздохнув, Даниил закрыл дверь и направился на кухню, где – он уже знал это – ожидала его Дания. Разговор им предстоит нелёгкий, потому особо всемогущий не спешил, делая медленные шаги по пути следования.
Почти никогда он ничего не боялся. И, если всё-таки вползал в его душу страх, для этого у хозяина времени всегда был весомый повод. Сейчас же вроде и повода нет, но… Но теперь он в полной мере осознал, что ощущал Валентин перед последней встречей с ним. Правда, ему всё же легче, чем Вэлу в своё время.
Если согласится Дания. Однако, она не может не согласиться: иного пути просто нет. Даниил уже успел рассмотреть несколько кандидатур, но практически ни одна из них не подошла. Он немного слукавил, говоря Александре, будто требуется телепат. Требуется не просто телепат, но человек с особым даром, который, к тому же, относится к их роду. Такой человек рождался в их семье только один раз за всё время. Поэтому лишь он может помочь отыскать сбежавшего Шурика.
Дания встретила мужа тревожным взглядом. Вот ведь и не связывает их обряд, подобный тому, который проводили они для Сашек, не владеет телепатией его жена… А мысли всемогущего читает с лёгкостью, даже если он пытается закрыться. Просто чувствует его. За века, проведённые вместе, они настолько сроднились, что ощущали себя уже единым целым.
– Ты решил найти Саше помощника. – утвердительно произнесла Дания.
– Да.
– И уже нашёл.
– Да.
– И это будет… Ты позовёшь…
– Да, его. Иного выхода нет. Или придётся оставить всё как есть.
– Но…
– А оставить не получится. Послушай меня. Если мы откажем Александре в помощи или просто не дадим ей возможности отыскать Алекса (а не предоставив ей помощника, мы это и сделаем), девочка ударится в поиски сама. И никому неизвестно, что и кого она найдёт в итоге.
– Но можно объяснить ей, почему мы не сумеем помочь.
– Да, и она поймёт. Но она нас всемогущими называет, а значит, мы можем всё. И выход, который я нашёл… Он ведь не самый плохой.
– Да, ты прав. Но я не могу его видеть. Просто не могу. Так что я с ним встречаться не буду.
– А вот это плохо. Если не он, то Саша точно что-то заподозрит. Наши потомки всегда отличались прозорливостью.
– Авось и пронесёт. Мало ли какие у меня тараканы. Но я не могу, я боюсь.
– Его боишься? Но он ведь даже не знает.
– Он почувствует, будь уверен. А боюсь я, прежде всего, себя. Своей реакции на всё это. Даниил, я вряд ли справлюсь.
– Понятно. Что же, тогда надо будет придумать тебе задание?
– Да, пожалуйста. Так будет лучше.
Мужчина вздохнул и обнял жену.
– Прости, любимая. Я вновь заставляю тебя страдать. Но я не могу иначе. В том, что произошло, виноват я. Надо было всё проверить, всё взвесить, и только потом проводить этот треклятый обряд. А я ничего такого не сделал. Теперь же я просто обязан помочь. Но я и так, чисто по-человечески, желаю помочь.
– Я всё понимаю. А ты не виноват. Наверное всё случилось так, как и должно было случиться. Я фаталист, и верю в это. Ты не виноват. И не думай, будто делаешь мне больно. Просто… Я ведь слабая, это ты у нас сильный. Но до того, как ты принял это решение, я даже не представляла, насколько ты сильный.
– Чувство вины и потребность помочь у меня сильнее страха и стыда. Вот и всё. Но ты, конечно же, не обязана страдать.
– Но наблюдать за ними мы сможем?
– Конечно. Возможно, ты привыкнешь к нему, и в итоге не придётся прятаться?
– Я не знаю, Дан. Это прекрасный способ пообщаться с ним таким. Но я боюсь, что не сдержусь, расскажу всё. И испорчу ему дальнейшую жизнь.
– Не волнуйся. Я буду рядом, и сумею тебе помочь, успокоить тебя.
– Да, ты моё самое лучшее успокоительное.
Дан давно зарёкся ворошить прошлое, но оно само, будто нарочно, продолжало врываться в его жизнь. Сначала Саша, потом Валентин, едва не состоявшаяся встреча с Гедеоном, теперь – ещё круче. Наверное, это было связано с его решением уйти. Когда собираешься покончить со своей жизнью, она, эта самая жизнь, начинает прокручиваться перед глазами полностью. И ладно бы просто кадрами! Дан никогда не жаловался на память и готов был к просмотру этого кино. А вот к тому, что к нему начнут являться призраки прошлого, он не подготовился. Хорошо хоть Лабиринту не попался. Там всё было бы гораздо печальнее.
Но грех жаловаться: ему повезло увидеться с любимым братом, он знает, что у его потомков всё будет хорошо… А скоро удастся воплотить в жизнь ещё одну встречу-мечту, о которой он и думать не смел! Вот только каким потрясением это станет для Дании…
Дания тем временем думала о том, что, возможно, всё не настолько и плохо, как она уже успела себе представить. Проклятое воображение! Всемогущая всегда предварительно накручивала себя до крайней степени, и лишь потом пыталась расслабиться и постараться поверить в то, что на самом деле всё будет не так уж и плохо. Как правило, так оно и происходило. Тогда Дания чувствовала неимоверной силы облегчение от того, что реальность действительно оказалась лучше предположений, вот только потраченных нервов это не возвращало.
"Ты когда-нибудь до седины допереживаешься" – бывало, говорил ей Дан, ещё в их жизни до вечности. И оказался прав, как всегда прав. Но что поделать, если она такая впечатлительная и настолько пессимистична? Пусть для чужих Дания была настоящим драконом в юбке и самым худшим кошмаром, который только существует… Свои всегда знали: под крепкой драконьей кожей скрывается очень ранимое и больное сердце.
– И даже по прошествии стольких лет я не смог изъять зёрна пессимизма, посеянные в твоей душе отцом. – вздохнул, как всегда знающий все её мысли, муж.
– Не надо. Иначе я стала бы глупой и доверчивой. В некоторой степени, отцу я благодарна, ведь именно он неплохо подготовил меня ко всем жизненным коллизиям.
– Но как же надежда? Надежда на лучшее?
– Надейся на лучшее, но рассчитывай на худшее. Тогда не придётся потом слёзы лить, а можно будет сразу действовать сообразно ситуации.
Даниил покачал головой. Иногда ему начинало казаться, что он женат на агенте всех разведок сразу. Всемогущая практически всегда была готова ко всем возможным и даже невозможным неожиданностям. В любой ситуации она знала, как поступить и сходу могла назвать пару вариантов решения вопроса, а по прошествии совсем малого количества времени, ещё пару десятков. Она, сильная, никогда не просила помощи, и всегда умудрялась сама справиться с чем угодно. И всё это сочеталось в ней со слабой, слегка рассеянной, иногда очень беспомощной девочкой, которой так необходимо крепкое плечо рядом и спина, за которую можно спрятаться.
За столько веков Дан до сих пор не сумел разобраться: то ли воинственная, потрясающая трезубцем и разящая врагов одним взглядом, грозная Дания – это прикрытие, а милая и домашняя Дашенька (стоит признаться, имя, в шутку данное его жене Сашей, вполне прижилось) настоящая… То ли наоборот. Но отмечал, что в зависимости от ситуации в его женщине проявляются её лучшие качества. И даже пессимистичный настрой, о котором они говорили сейчас, очень даже кстати.