Страница 4 из 11
Даглас шагнул было к порталу, но Мэрион его удержала.
– Пожалуйста, не волнуйся, мы скоро вернемся.
Она крепко обняла отца, сунула красную кожаную трубку на самое дно корзины с едой и скрылась за муаровой завесой.
Оказавшись в доме Виктора, девушки, не мешкая, занялись раненым. Уцелевшую одежду они просто сняли, а обожженную, пропитанную кровью, осторожно разрезали. Когда последний лоскут ткани был удален, Мэрион, наконец, внимательно взглянула на раны. При виде страшных ожогов у нее невольно сжалось горло. Лицо эльфа не пострадало, но нижнюю часть шеи, плечо и левый бок волшебный огонь не пощадил. Помогая Виктору в последние дни его жизни, Мэрион видела последствия такого ожога. Эти раны не закрывались, в тех местах, где магический огонь коснулся плоти, кожа уже никогда не нарастала.
В книгах было написано, что эльфы – это бессмертные существа, обладающие особым видом магии, которая тесно связана с силами природы. В отличие от людей, они почти не болели или очень быстро выздоравливали, были сильны и выносливы. Обычный ожог или тяжелое ранение не представляли опасности для их жизни, но этому эльфу не повезло. Какой-то колдун оказался хитрее и проворнее бессмертного.
Волшебница смочила в воде лоскут мягкой ткани и принялась осторожно смывать кровь с тела раненого. Марджори двинулась было, чтобы ей помочь, но девушка предостерегающе подняла руку.
– Нет, Мэдж, не прикасайся к нему, для тебя это опасно! Он не просто обварившийся на кухне поваренок, в его ранах полно темной магии. Разведи огонь в очаге наверху и сожги всю его одежду, а потом как следует вымой руки с едким мылом. И не забудь сжечь свой фартук.
Верная служанка давно уже ничему не удивлялась. Она быстро приспосабливалась к меняющимся обстоятельствам, но отличалась завидным упрямством и на все имела собственное мнение.
– Вы что, сами станете делать всю грязную работу? Да он же совершенно голый!
– Ты так переживаешь, как будто я никогда не видела голого человека.
– Людей-то мы навидались достаточно, только этот вроде и не человек вовсе… – Марджори мялась в дверях с охапкой одежды в руках.
– Это просто раненый, который нуждается в нашей помощи.
– Как видно, непростой, раз вы меня к нему не подпускаете!
– Виктор нас к своим ранам тоже не подпускал. Это опасная магия, Мэдж, поэтому держись от него подальше. Когда закончишь, принеси мне, пожалуйста, все, что в доме найдется от ожогов.
Недовольно ворча, Марджори потопала вверх по лестнице.
Мэрион намеренно выбрала для раненого комнату с бассейном, и теперь эльф лежал на роскошно задрапированной кушетке, бледный и прекрасный, как поверженное божество. В ладони его правой руки девушка обнаружила артефакт, открывший эльфу проход в самое сердце Северной земли. Это оказался простой, затертый до блеска деревянный диск, который он, видимо, долго носил под одеждой, потому что в отверстии сохранился обрывок зеленого витого шнура.
Мужская ладонь, к которой прикоснулась Мэрион, оказалась неожиданно твердой, с привычными мозолями от рукояти меча. При эльфе нашли и сам клинок в кожаных ножнах тонкой работы, а также большой лук, колчан со стрелами и матерчатую сумку на длинном ремне.
Чтобы сосредоточиться на решении главной задачи, Мэрион пришлось закрыть глаза и даже задержать дыхание. Ей предстояло отделить эльфийскую магию от той злобной темной силы, что пульсировала в отверстых ранах. Дар эльфа был похож на мощный воздушный поток, надежно запертый в тесном пространстве. Выпустить его на волю будет легко, но что делать дальше? Разве возможно укротить ураган, более того, подчинить его своей воле?
– Вот, держите – служанка сунула в руки девушки сумку с лекарствами, чем вывела ее из некого подобия транса.
– Спасибо, Мэдж, – волшебница все еще чувствовала тесную связь с одной из природных стихий, и ей не хотелось прерывать этот контакт. Глубоко внутри нее пробуждалось что-то первозданное, обманчиво простое, но невероятно мощное… – Будет лучше, если ты сейчас вернешься домой.
Служанка упрямо нахмурила светлые брови.
– Решили, я вот так просто уйду и оставлю вас наедине с этим нелюдем? Даже думать забудьте! Пока вы будете над ним колдовать, я успею приготовить…
Прямо в середине комнаты заколыхалась муаровая завеса, недвусмысленно намекая Марджори, что ей следует поторопиться.
– Я приду за тобой вечером, Мэдж. Или завтра утром. Сейчас мне необходимо остаться с раненым наедине…
Отсутствующий взгляд и какое-то новое, незнакомое выражение на лице молодой госпожи заставили служанку неохотно подчиниться. Она обиженно поджала губы и направилась к порталу, который мгновенно захлопнулся за ее спиной.
Не теряя времени, Мэрион смочила водой лоскут тонкой ткани, накрыла им ожоги эльфа, затем разделась и легла рядом с ним на кушетку. Он был мертвенно бледным, но обжигающе горячим. Когда нестерпимый жар коснулся ее кожи, девушка стиснула зубы и крепко зажмурилась, всем своим существом впитывая чужую боль и страдание.
Боли было столько, что Мэрион приходилось держаться на поверхности, как если бы она плавала в бурном штормовом море. Стоило погрузиться чуть глубже, и мучительные волны накрывали ее с головой, отнимая зрение и дыхание. В какой-то момент волшебница даже решила, что не выдержит и захлебнется в этом кипящем мутном вареве, но она с детства привыкла терпеть, принимая в себя чужие страдания.
Когда сведенные многочасовой судорогой мышцы эльфа внезапно расслабились, а кожа покрылась испариной, Мэрион чуть не заплакала от облегчения. Ей удалось всего лишь сбить жар, немного снизить температуру тела и дать раненому спокойно уснуть, но и это можно было считать огромным достижением. На то, чтобы подняться с кушетки, сил у Мэрион уже не осталось. Вместо того чтобы отстраниться, она, наоборот, крепче прижалась к незнакомому мужчине и уткнулась лицом ему в шею.
Глава 6
Когда волшебница открыла глаза, эльф все еще спал, грудь его размеренно вздымалась и опадала, поза была расслабленной. Девушка осторожно приподняла ткань и осмотрела раны. Ожоги уже не выглядели так ужасающе, но до полного исцеления было далеко. Мэрион позволила себе несколько минут полюбоваться необычной внешностью эльфа, однако сильное чувство голода заставило ее покинуть кушетку и устремиться к корзине с едой. Почти не чувствуя вкуса, волшебница быстро проглотила лепешку, зачерпнула пальцами мед, жадно облизала их и запила все это молоком прямо из кувшина. После, сбросив тонкую, как паутина, сорочку, она погрузилась в теплую воду бассейна, чтобы смыть с себя прикосновение чуждой темной магии.
Абсолютную тишину этого места нарушал только тихий плеск воды, свет волшебного фонаря создавал интимный полумрак, аромат ночных цветов слегка кружил голову. Мэрион встала на край каменной чаши и потянулась всем телом, наслаждаясь его гибкой упругостью. Она мало задумывалась о своей внешности, считала себя вполне заурядной, но никогда не стыдилась наготы, воспринимая ее как часть природы человека.
Обернуться девушку заставило ощущение, что за ней наблюдают. Эльф смотрел настороженно, но было в его взгляде что-то оценивающее, как будто он решал, нравится ему зрелище или нет. Мэрион, в свою очередь, тоже затруднилась с выбором, пристальное внимание было для нее внове. Что делать, если тебя откровенно разглядывает красивый мужчина? Несмотря на тяжелое увечье, эльф выглядел абсолютным совершенством.
Едва обоюдное оцепенение немного рассеялось, гость пошевелился и сделал попытку приподняться.
– Прошу вас, не двигайтесь! – позабыв о своей наготе, Мэрион бросилась к нему, но было уже поздно.
Приступ жгучей боли бросил эльфа на кушетку, страдание исказило прекрасные черты. Когда он смог, наконец, перевести дыхание и открыть глаза, девушка впервые заметила, что они глубокого аметистового цвета, который никогда не встречается у людей.
– Вы волшебница, но я почему-то не чувствую вашей магии. Используете какие-то защитные заклинания?