Страница 9 из 92
Без лишних слов и, не прерывая осмотра моего тела, Артур похлопал по своей ноге, приказывая тем самым немедленно сесть на него. Шейх прекрасно понимал, что унижал своими приказам и безропотно подчиняться ему, а тем более, когда он в агрессивном настрое, я не собиралась. Вместо того чтобы присесть, я молча отвернулась и промолчала.
- Угадай, что больше всего ненавижу? - спросил, когда мое молчание и бездействие, видимо, довело то определенной точки невозврата. Впервые он оторвался от созерцания женских прелестей и удостоил мои глаза взглядом. Затем поудобнее развалился в кресле, всем видом излучая силу и мнимое спокойствие. - Ждать не люблю, Лилия…
- Я ведь тебе сказал, что надо сделать, - еще раз кивнул на свои колени, а угроза насквозь пропитала его голос. Любой человек в здравом рассудке покорно выполнит его приказ, но не я. Я в очередной раз пренебрегла сквозящей опасностью. Проигнорировала ее.
- Не угрожай мне и не запугивай, - проглотила унизительные слезы от его очередного приказа и решила, что на этом наш очередной «недоразговор» закончен. Я пыталась поговорить, а шейх не пожелал.
От злости я ослепла, оглохла, плотно сомкнула челюсти, едва не раскрошила зубы от чудовищного зажима. В руки тут же прилила мощь, которую сложно сдерживать. В такие моменты хотелось только одного - биться с обидчиком до последней капли крови.
Но вместо желаемой драки я просто сорвалась к двери, намереваясь уйти отсюда, как можно скорее. Когда проходила мимо кресла, Артур резко ожил и перехватил меня за талию, развервнув к себе спиной и заставив упасть на него. Удобно улечься на его ноги, живот, грудь, а головой - на его плечо. Крепкие объятия сдавили, не дав шелохнуться или выдохнуть.
Одна рука оторвалась от меня, но лишь для того, чтобы поднять меч с пола и обратно лечь мне на грудь уже с острым орудием на пару.
- С каких пор, отродье, ты стала считать меня наивным глупцом? - меч и массивная рука подавляли опасностью и угрозой. Лезвие достаточно далеко от моей шеи, но этих сантиметров не хватало, чтобы вернуть размеренное дыхание в легкие и подарить чувство безопасности.
- Что же ты молчишь, я спрашиваю, похож ли я наивного глупца, которого можно обманывать? - свободной рукой он зажал мой подбородок и резко, причиняя боль грубыми пальцами, развернул лицом к себе, заставляя взглянуть в глаза и ответить правду. При свете свечи видны глубокие морщины возле прищуренных от злости глаз, массивный квадратный подбородок, расслабленная челюсть, рот слегка приоткрыт, а глаза, как обжигающий горький шоколад будто бы равнодушны, но столь опасны и хлестки. Его взгляд ударяет по нервам, как кнут по оголенной плоти. Вздрагиваешь и ждешь очередного удара.
Весь гнев сейчас тщательно спрятан, но любое действие приведет к мощнейшей атаке. Стараясь не провоцировать, я пока замерла без движения и прислушалась к интуиции, как поступить.
Моя спина и бедра прислонились к мужчине. Покорно лежали на нем. И чем больше длился контакт напряженных замерших тел, тем сильнее позади между ягодиц наливалась кровью мужская плоть. Бешенный коктейль ярости и желания захлестывал и опутывал витками. Дурманил трезвую голову.
Не дождавшись ответа, пальцы Артура прекратили сдерживать мое лицо, а направились вниз по моему телу. На что я отреагировала однозначно и заерзала, сжав колени и бедра посильнее. Не давая прикоснуться к своему телу.
Раздался "свист" над ухом. Движения Артура немыслимо четки и быстры, их невозможно предсказать или опередить. Меч серебряной полосой рассек воздух и сверкнул прямо передо мной где-то возле ног. На секунду сердце рухнуло в ноги, побоявшись смертельного удара меча, но через некоторое время я поняла, что цела и дышу. Пусть и воровато, рвано и никак не могу надышаться.
- Дернешься и порежешь себе ноги, - поведал удовлетворенный шепот, а теплое дыхание поцеловало за ушком и вызвало легкую дрожь и слабость в возбужденном теле.
Каждая наша встреча наедине, как маленький личный взрыв, который еще долго терзает и не оставляет в покое. Оказалось, что меч прошел ниже подлокотников, но примерно на сантиметр выше моих ног и колени теперь почти касались убийственного лезвия. Получалась некая ловушка: слева и справа преграда в виде подлокотников, а сверху меч. Чтобы его вытащить и освободиться из заточения нужна точность и время.
Артур удовлетворенно положил меч мне на ноги и освободил две руки.
Моя нижняя часть тела теперь полностью заблокирована без движения, если не желаю пораниться. Попытаюсь встать, повернуться влево или прямо, куда угодно и острый меч заденет кожу.
Довольный зверь распахнул концы моего одеяния в разные стороны, отчего мое тело вплоть до выемки между ключиц оказалось раскрыто и готово для тщательного осмотра.
- Ты ведешь себя, как хорошо-обученная потаскуха, позволяя мужчинам прикасаться к себе. А я презираю потаскух. Моя мать была одной из них, но ты ведь не желаешь подорвать мое доверие?
- Прекрати, Артур, я не буду с тобой заниматься любовью, - упрямо заявила, не намеренная чтобы меня жестко трахали, как ту самую женщину, которой он меня обидно обозвал. А судя по ярости, он таким сегодня и будет со мной, пока гнев и желание наказать не утихнет.
- О, да, о, да, Лилия! - прошептал, на миг до боли закусывая мою шею. Всасывая губами тонкую нежную кожу, на которой останутся кровавые отметины, как последствия его "любви". - Учись говорить мне «да». Всегда «да».
Грубые руки до боли сжали налитые тяжестью груди и насильно протерли соски. Еще и еще. Жестоко надавили и протерли между пальцами, вызвав легкую боль и сокращение мышц в теле. От томления я выгнулась в спине и обмякла на мужском плече.
- Ты и выглядишь, как красивая потаскушка, чье тело создано чтобы его безжалостно трахали во все доступные места, - его шепот на ухо был очень интимным и разносил жар по телу, но жестокие слова действовали, как холодное отрезвляющее средство, благодаря которому хотелось ударить, а не поцеловать шейха.
После грубых слов его пальцы направились к моим ногам, желая потрогать. Вкусить сладость доступных мест. Ведь потаскушки для этого и созданы, чтобы дарить все доступные места хозяину и позволять окунаться в свое тепло и щедро смазывать порочными соками грозное естество.
В ответ на все доставленные унижения мне тоже захотелось побольнее ударить шехйа. Прямо по его необъятной гордости.
- Сколько бы ты меня не называл потаскухой, ты просто злишься от мысли, что великий шейх половины южных земель вдруг ревнует жалкое ничтожное отродье? Сознайся!?
Это была последняя капля, которая привела еще к большей грубости:
- Отродье, - гортанно произнес. - Ты течешь, словно самая настоящая потаскуха!
Последней фразой дал ощутимую оплеуху и резко дернулся. Сорвал ярость и гнев с цепи, позволил им вырваться на свободу Взял меня за голову и притянул к себе, поцеловав так что воздух в легких накалился до обжигающих температур. Все во рту и в теле за одну секунду заполыхало.
И я... отдалась его языку и рукам, гладящим мои бедра. Они ласкали так жестко, что едва не стирали мою кожу. Впитывали ее нежность своими мозолистыми от меча грубыми ладонями.
Артур завладел моими губами и ртом, как истинный полководец, полностью взял в плен и наслаждался всевластием под звуки моих стонов. Теперь он не хотел наказывать физически, вся агрессия пульсировала в его напряженном теле и сконцентрировалась на члене.
Руки перестали гладить и сжимать мое тело, но направились ниже. Дотронулись до моего самого сокровенного местечка, но я не дала...
Нащупала рукоять меча Артура. В тот момент негодование и ярость дошли до пика извержения, и я не задумывалась, не боялась изуродовать ноги. Втянула воздух в легкие, вжалась спиной в Артура, что конечно он воспринял за страсть, но на самом деле это для того, чтобы оказаться как можно ниже подлокотников и дать себе побольше пространства для маневра. С огромным риском вырвала меч в бок из-под подлокотников. Почувствовала от стали обжигающее пламя, которое коснулось, но не разрезало кожу, и в ту же секунду я, обрадованная удачей, укусила Артура за язык и губы, заставив прекратить яростный, жадный поцелуй.