Сын палача

Я избежал плена, попав в лапы вэллов уже после того, как война была окончена. И потому считался не военнопленным, а обычным преступником. Добраться до дома так и не успел, и, поменяв несколько мест заключения, сидел здесь, оторванный от внешнего мира. Узнать судьбу моих родителей и остальной семьи, к сожалению, так и не смог. Сторожившие преступников, вчерашние ларры, мои сородичи, знали меня и только смеялись в лицо. Одно известно наверняка: от источника мой род отрезан, этого просто нельзя было не почувствовать. Через слишком большое количество ритуалов я прошел и, конечно, не мог не уловить что-то настолько важное.

Спокойное, размеренное пребывание в мыслях прервал звук открывающихся решеток. Время подкрепиться еще не пришло, а посетители не ожидались уже давно, поэтому я счел, что это привели нового заключенного. Однако шаги остановились напротив моей камеры, и замок со скрежетом повернулся в дверях. Несмотря на знание, что на самом деле механизм запора в идеальном состоянии и это лишь психологический эффект, зубы от этого звука все равно заныли. Я начал придумывать шутку, желая встретить стражника как подобает. Маленькое, доступное заключенным развлечение, не влекущее за собой строгого наказания, если, конечно, не перегибать. Практиковаться в остроте языка, посыпая друг друга оскорблениями, любили и заключенные, и сторожа, которым было скучно сидеть в казематах.

Однако в дверях появился тот, кого я не ждал, и колкость зависла на языке.

— Моритас… — назвал я по имени своего сослуживца.

Светловолосый маг воздуха носил неизвестную мне форму, но ее цвета говорили достаточно: золотой и черный — характерная палитра вэллов. Герб на перекинутом через плечо куске ткани, какой имперцы называли плащом, принадлежал не его роду. Остальная одежда добротная, да только запыленная вся. Много, много он бегает по поручениям новых хозяев.

— Только не говори, что осуждаешь меня, — он холодно приветствовал. Парень прекрасно понял по моему взгляду все, о чем я уже успел подумать.

Пожимаю плечами, отворачиваясь в сторону:

— Нет, наверное. Королевство пало. Не окажись я здесь, может быть, также носил бы сейчас золото на черном фоне.

Сказал и сам не верил своим словам. Моритас был хорош, пожалуй, лучший в нашем отряде. Не удивительно, что ему предложить службу. А я…

— Сколько ты уже без источника? — явно не с сочувствием спросил теперь уже имперец. Я слишком хорошо его знал, чтобы не купиться на эту игру. — Глаза тебя все еще выдают, хаотик.

— Не имеет значения, — буркнул я. — Ты пришел потрепаться? — было неприятно говорить с ним.

Зная причины, даже понимая, что он не мог не поменять сторону, я все равно видел в Моритасе предателя. Он стал вэллом, а империя лишила меня всего.

— Нет, Солрэн, я здесь не для этого. Я пришел, потому что считаю, что ты можешь быть полезен. Если, конечно, ты все еще в силе, — усмехнулся воздушный маг.

Очень хочется послать его. Очень хочется гордо заявить о том, что я не буду служить империи. Очень хочется. Но это мой шанс покинуть клетку, которого, возможно, больше и не представится, и потому лишь со вздохом поднимаюсь на ноги. Да, сила не покинула меня, тренировки не забыты, я все еще маг. Пока еще маг.

Имперец удовлетворенно улыбается, делая шаг в сторону.

— Господин, — как ни странно, в его голосе нет ни намека на подобострастие.

Я достаточно хорошо знаю Моритаса, чтобы определить, что он считает вошедшего равным себе, а все расшаркивание — лишь игра. Тем приятнее было озвучить язвительное замечание:

— Даже ты оказался просто шавкой на поводке, Моритас, — выплюнул я скопившееся давно раздражение. — Когда-то лучший из нас стал простым слугой.

Воздушник ответил презрительным взглядом, но не словом, не успел, как раз в этот момент в камере появился третий. Мужчина, низкий, полноватый и лысый — это все, что я мог сказать. Дорожный плащ скрывал одежду, а лицо было мне совершенно незнакомо. Мужчина смотрел на меня спокойно, легкой улыбкой выражая свое превосходство.

— Солрэн Раган, — голос, принадлежавший мужчине около тридцати, не из числа военных, скорее какой-то лизоблюд, с явным вэллиским акцентом позволил внести уточнения. — Последний из Рода Раган, — добавил он в конце, будто вспомнил о какой-то мелочи.

Кулаки сами сжались, а тело машинально чуть наклонилось, переходя в боевую стойку. Нет, не потому что я готов был атаковать, но… Это значило что угодно, в том числе и то, что остальные… выжившие члены моей семьи сменили род. Эта насмешливая ядовитая интонация так и подначивала ответить этому человеку заклинанием в лицо. Однако я сдержался, но не потому, что превосходивший меня по силе Моритас успел среагировать и уже хотел либо ставить щит, либо отбросить ударом в стену, просто сдержался.

— Собственной персоной, — гордо подняв подбородок ответил я, скрывая за этим движением промелькнувшее в голове.

Лысый удовлетворенно кивнул, сразу приступив к делу:

— Не буду ходить вокруг да около. Я хочу, как можно быстрее покинуть это место, — интонация в его голосе изменилась, выдавая нетерпение и каплю брезгливости. — Так что слушай и не перебивай. У тебя есть шанс обрести свободу за одно выполненное задание. Сделаешь — империя забудет о твоем существовании, чистый лист, новая жизнь. Нет — сюда уже не вернешься, будь уверен. Согласен?

Это плохо. Когда нанимают на работу, разговаривают совершенно иначе. Это больше напоминает билет в один конец, но сейчас это реальный способ выбраться из камеры, остальное не важно.

— Что нужно делать? — холодно спрашиваю я, пока отодвигая все сторонние мысли.

— Если согласен, назад дороги нет. Получаешь задание и идешь выполнять, никакие отказы не принимаются, — решил зачем-то пояснить очевидное имперец, кем бы он ни был. — Согласен или нет?

Киваю:

— Да. Что нужно делать?

— Род Эвверан, — выдохнув, произнес вэллиец, словно разъяснение задания наводило на него скуку. — Сейчас они расследуют продолжающиеся проблемы с урожаями в долине Лайса и окрестных землях. Они должны провалиться, а глава рода — погибнуть. В идеале весь род должен исчезнуть. Моритас считает, что это тебе по плечу. Если так, мы вновь найдем тебя и оплатим твои труды. Никакого обмана, делаешь работу, и мы друг друга далее не знаем. Но если случится так, что нам потребуются твои услуги снова, мы будем знать, что на тебя можно положиться.

Более не говоря ни слова, мужчина развернулся и покинул мою камеру. Я и маг воздуха обменялись взглядами. Я подарил ему презрительный с долей непонимания. Он мне — презрительный с чувством превосходства. Из карманов его одежды в неровном свете темницы появился кошель, который был тут же небрежно брошен на пол.

— Ты был не самый сильный маг даже с источником. Но я думаю, что тебе хватит хитрости и изворотливости провернуть это, — решил прояснить некоторые детали Моритас. — Эввераны сейчас в опале, как и весь их клан. Ни связей, ни ресурсов — они скованы по рукам и ногам. Тебе нужно лишь завершить то, что начато другим, — закончил он.

Не зная с чего начать выражать возмущение, я поморщился. Мой род никогда не был убийцами! Палачами, которые приводят в исполнение приговор — сколько угодно, но не убийцами. А теперь мне предлагают уничтожение рода.

Последний из рода Раган, пришло время узнать, есть ли у тебя честь.

— Какой же ты оказался мразью… — не смог сдержаться я.

Он наклонился вперед:

— Можешь просто подождать, пока за тебя это не сделает кто-то еще. Они в опале, это вопрос времени. На награду тогда не рассчитывай, но свободу ты обретешь.

— Спасибо, — выплюнул я, все еще борясь с внутренними противоречиями.

— И помни, что благодаря мне ты получил эту свободу, а не отправился на плаху, — бросил бывший товарищ и, повернувшись спиной, вышел.

Моритас последовал за своим патроном, оставив меня одного. Одного, с кошелем у ног и с открытой дверью камеры. Пути назад не было. Камера, которая уже стала привычной, теперь не являлась моей. Да, я неожиданно оказался относительно свободен, вот только лучше себя не почувствовал.