Касание любви

— Нина, стой! — кричу ей. — Объясни мне, что с Элей?

— Чем она тебе помешала? Так нравится играть с чувствами влюбленной девчонки? Она же беременна от тебя, а ты… — говорит, всхлипывая. — Если она не….

Беременна? Запускаю руки в волосы и не могу в ее слова. Я знаю, как делаются дети, и у нас были моменты, когда мы не предохранялись. Но почему она мне ничего не сказала? Почему промолчала?

— Скажи она тебе раньше, чтобы с ней сделал твой отец? Отправил бы на аборт? Ему не нужны внуки от такой, как Эля. Это были его слова. И если в произошедшем виноват твой отец, то это вина и твоя тоже!

В голове мелькает наша первая ночь. Я ведь видел, что с ней что-то не так. Почему же сразу не подумал этом…. Что за предчувствие не хорошее. Оно будто преследует меня.

— Скажи мне, где Эля? — спрашиваю у нее, а самого начинает трясти от страха, что с ней могло что-то случиться. — Что с ней, Нина?

— Ее сбила машина. Мажор ты недоделанный. Это всё из — за тебя!!! — выкрикивает и колотит меня в грудь. — Если она не….

Ее слова, будто ножом, режут по груди. Оставляя раны там, где их не должно быть, причиняя не мысленную боль. Мой ежик… Моя Эля….

— В какой она больнице? — выкрикиваю, не в силах держать эту боль. — Нина, скажи мне, где она?

— Она у Паши. Если бы он не поехал за ней, и твои друзья не оказались рядом, — говорит, глядя на меня.

Твою же. Достаю из кармана ключи и сажусь в машину. Несколько раз пытаюсь завести машину, но ничего не выходит. Ударяю руками по рулю и кричу про себя от боли, которая разъедает меня изнутри. Уничтожает. Оставляя только оголенные участки.

Завожу машину и лечу в больницу к Пашке. Проезжаю на красный, но не придаю этому значению. Мне нужно к ней. Нужно увидеть ее. Перед глазами пелена от слез. Элька. Моя Эля…. В памяти всплывает ее улыбка, глаза, полные смущения. Нет, я не оставлю ее. Не теперь и не сейчас.

Подъезжаю к больнице и выскакиваю из машины. Забегаю в здание, чуть — ли не сбивая с ног дежурных медсестер. Бегу наверх по лестнице, пока не сталкиваюсь с братом. Лицом к лицу.

— Что ты здесь забыл? — повышает голос и хватает меня за куртку.

— Где она? Где Эля!

— Как только совести хватило заявиться сюда, — кричит и ударяет меня. — «Забудь все, что между нами было! Тебе теперь есть с кем скоротать время». Это были твои последние слова, которые ты ей написал. А теперь пришел посмотреть на плод своих и папашиных стараний. Мой тебе совет: молись! Молись, чтобы не случилось ничего ужасного!

— Я должен увидеть ее, Паш, — говорю ему. — Не останавливай меня! Ты не знаешь, что я испытываю. Не понимаешь, какой ад сейчас творится у меня в груди.

С трудом сдерживаю свои эмоции. Но как унять бушующий шторм в груди. Страх, что я могу потерять ее… Что она уйдет и оставит меня. Слишком больно. Я вижу смятения брата. Но он не может понять, как меня рвет на части. Ему не понять этого чувства.

Пашка поворачивается ко мне спиной, сжав руки в кулаки. Каждый шаг, который я делаю, идя за ним, дается мне с большим усилием. Ноги будто прирастают к полу и отказываются идти вперед. Сердцебиение учащается. Я люблю ее. Только одну ее.

Захожу следом за Пашкой и замираю. Моя девочка лежит в трубках и не двигается. Нина была права. Это все моя вина. Я виноват в том, что не боролся за нас. Что допустил все это. Во всем виноват только я один….

— Держись, я прошу тебя, — говорю, опустив ладонь на стеклянное окно, разделяющее нас. — Ты не можешь оставить меня здесь. Не можешь этого сделать. У нас впереди еще долгая жизнь. Наш ребенок, Эль, — не могу сдержать слез, которые так и вырываются наружу. — Борись, я прошу тебя. Я никуда не уйду, слышишь меня. Никуда. Ты стала частью моей жизни. Той частью, которую я не готов потерять.

Внутри все сжимается. Касаюсь лбом холодного стекла и не могу бороться с тем, что происходит со мной. Эмоции вырываются из меня. Они как яд разносятся по всему телу. Нанося удары по открытым участкам.

— Прости меня! Я не должен был этого допустить. Мне следовала побежать за тобой. На этом месте должен быть я, но не ты… — сжимаю руки в кулаки.

— Дим, хватит, — говорит Пашка. — Идем!

— Не трогай меня! Я нужен ей….

— Ты ей ничем не сможешь помочь! Она в коме. У нее травма позвоночника. Нам с большим трудом удалось вытащить ее с того света и сохранить беременность, — говорит Пашка. — Чем ты планируешь ей помочь? Твоя исповедь ей ничем не поможет. Ты сделал достаточно, когда пошел на сделку с отцом. Он никогда не играет по- честному. Но ты, зная все это, все равно принял его условия. И к чему это привело?

Пашка не знает ничего. Эля, она моя жизнь. Только с ней я научился любить. Моя Эля… Мой ежик. Ты должна проснуться.

— Эль, — стучу в стекло. — Я люблю тебя, слышишь. Все те слова, которые ты слышала, они были правдой. Ты для меня все.… Борись!

Не могу перестать смотреть на нее. Не могу стоять спокойно. Она там, а я здесь. Она не может оставить меня. Ни сейчас, ни потом… Так не должно было быть.

Продолжительный одиночный звук наполняет помещение. Нет… Ты не можешь… Не можешь…. Нет… Нет…. Так не должно быть….

— Эль! — кричу ей. — Эля…. Эля….

— Реаниматологов сюда, быстро! — кричит Пашка, оттаскивая меня назад.

Я вижу, как к ней забегают врачи, но ничего не могу с собой поделать. Я должен быть рядом с ней. Кричу… Зову ее, пытаясь вырваться из захвата брата. Но он не отпускает. Выталкивает меня в коридор и обнимает. Я не могу принять это. Не могу смириться с тем, что происходит. Мне больно. Слишком больно. Слезы стекают по лицу. А я по-прежнему цепляюсь за брата, пытаясь найти в нем поддержку и надежду. Я не вынесу этого…. Не смогу….

Глава 38

Меня всего трясет. Внутри все разрывает на мелкие кусочки. Эля не может…. Не может оставить меня. Я ведь люблю ее. Люблю. Хватаю себя за волосы и прижимаюсь к холодной стене. Мне никогда не было так хреново, как сейчас. Я будто теряю весь смысл жизни вместе с Элей. Если это спасет ей жизнь, то я готов. Готов отдать все, что ей нужно…. Пусть заберет мою жизнь, но живет. Я должен был побежать за ней. Должен был ее остановить. Но не смог. Я дважды не смог удержать ее…. Дважды упустил. Ничего толком не объяснив….

— Дим! — слышу голос брата.

— Паш, скажи мне, что она жива, — хватаю его за ворот халата и смотрю прямо в глаза. — Скажи мне это…

— Ее вернули! — отвечает мне.

Его слова звучат для меня как спасательный круг. Но я не могу избавиться от боли, которую чувствую внутри себя. Которая сжигает меня изнутри и переламывает все до основания.

— Тебе следует ехать домой. Ты мне всех больных на уши своим криком поставил. Я понимаю твои эмоции. Вижу, как тебе больно, но это не отменяет того, во что ты ее втянул. С кем она, по-твоему, должна была развлекаться? Ты своей головой думал, когда отправлял ей эти сообщения?

— Хватит! Я не отправлял ей никаких сообщений! Слышишь меня? — говорю, не понимая, в чем он обвиняет меня. — Сколько еще, черт возьми, ты будешь винить меня в чем-то? Моя вина в том, что я не побежал следом за ней.

— Это, наверное, я ей прислал, — говорит и достает из кармана телефон Эли.

Беру в руки ее телефон и захожу в сообщения ВКОНТАКТЕ. И нахожу переписку, о которой говорил Пашка. Внутри все переворачивается, когда я читаю каждую строчку и представляю ее заплаканное лицо:

«Как ты могла?! Твою мать, Эль! Я же доверился тебе….»

«Это не я, Дим! Это все ложь!»

«Не попадайся больше мне на глаза».

«Почему ты не веришь мне?».

«Забудь все, что между нами было! Тебе теперь есть с кем скоротать время».

Юдина, твою мать! Мало того, что решила сломать мне жизнь, так еще и Элю добить решила. Возвращаю брату телефон и бегу к машине. Не знаю, что мной движет, но ярость и боль. Это единственные чувства, которые сейчас мной движут.

Беременна от меня, значит. Слишком быстро она забеременела. Заезжаю в ближайшую аптеку, беру тесты и еду домой. Хватит. Я дошел до критической точки. Откуда возврата назад нет.