Преступники. Факел сатаны

Придя в себя, я поняла, почему я испытывала оргазм во время танца в ресторане: свое дело сделала его рука и мое кошачье место. Вторая потеря сознания – результат его виртуозной работы языком.

10 июня 1990 г.

Сегодня мы со Станиславом впервые выехали за город на машине. Выбрали чудное место – берег моря, рядом лес. Светило ярко солнце. Пользуясь тем, что вокруг – никого, мы решили позагорать. Разделись, улеглись. Я от удовольствия закрыла глаза. Возможно, даже вздремнула. А когда открыла глаза, то увидела, что солнце затянуло тучами. Огорченная и слегка прозябшая, я стала одеваться. Стас жестом остановил меня и сказал:

– Сейчас будет солнце.

Я не поверила. Но после небольших усилий Стаса туча на небе рассеялась, и солнышко вновь засветило нам. Стало тепло, а на душе радостно. И тут я не выдержала и спросила:

– Почему тебе удается все, что ты хочешь?

– Потому, что я живу в союзе с природой, живу по се законам, а не борюсь с ними, как это делают многие земляне.

Последнее слово насторожило меня, и я решила уточнить:

– А разве ты, Стас, не сын Земли? – спросила я.

– Родившись на Земле, я стал гражданином Вселенной.

Но и этот ответ не внес ясности, о чем, видимо, красноречиво свидетельствовал мой растерянный вид и вопрошающие глаза. Заметив их, Станислав рассмеялся, достал бутылку коньяка и сказал:

– Без бутылки мою историю не понять.

Мы еще долго сидели на берегу, он подробно рассказал о путях–дорогах своей жизни. Конечно, я не все запомнила. Но и то, что теперь знаю о нем, хватило бы не на один роман. Стас родился и вырос в обычной семье. Женился неудачно. Полет в космос вместе с девушкой. Возвращение на Землю. За правдивый рассказ – годы в психушке. И что больше всего меня поразило, так это его заявление о том, что он, Станислав, является тем самым Сазом, который пытался в 1984 году со мной улететь в мир иной, но это не произошло по моей вине: несмотря на предупреждения, я действительно во время любви на миг задумалась о делах земных. В результате – Земля запеленговала мое исчезновение и вернула назад. Теперь же вот он, Стас, вновь вернулся на Землю с тем, чтобы во что бы то ни стало вновь найти меня – Лнна – и обрести со мной счастье. Наконец нашел. Мы снова вместе. Он – моя судьба, я – его. Мы долго искали друг друга. А теперь, когда нашли, – не расстанемся никогда! Он – мой Хозяин!.Мой Повелитель! Он послан мне Господом Богом! Станислав – гражданин Вселенной. Он – наместник Бога на Земле. А я лишь его послушница.

23 июля 1990 г.

Вчера была годовщина начала Великой Отечественной войны. Я вспомнила дедушку, погибшего на фронте. А сколько их погибло? Одни пишут – 20 млн., другие – 30, а кто и 40 млн. Боже, даже не могут сосчитать и захоронить каждого, как того заслуживает человек.

У нас был званый обед. Среди гостей: Иван Иванович Забалуев – председатель облисполкома с женой, Гаврысь – спортивная знаменитость, плюс еще народный депутат СССР, бывший заместитель Генерального прокурора СССР Борисов Фрол Игнатьевич то ли с племянницей, то ли с любовницей, генерал Дубровин из Москвы, кстати, вручивший мне великолепный букет гвоздик и набор французских духов, народный артист СССР – Кунин Лев Семенович, когда–то преподававший мне актерское мастерство в ГИТИСе и первый оценивший мои вокальные способности.

Если честно, то Бабухина я не хотела бы видеть у себя дома среди гостей, потому что, когда первый раз Стас пригласил Бабухина в мой дом и представил его как ближайшего друга и генерального директора «Люкс–панорамы», я опешила, у меня отнялся язык: дело в том, что в этом самом Бабухине я узнала того самого садиста, который прижигал сигаретой вначале Ларису, а потом меня… Но Бабухин то ли не вспомнил меня, то ли просто сделал вид, что не узнает, но так или иначе, над моей головой нависла туча: в любую минуту он мог все рассказать Стасу. Я рисковала потерять Стаса. Но рисковать своим счастьем, своей любовью из–за какого–то Бабухина я не могла, не хотела. И поэтому сразу в тот же вечер после ухода Бабухина я поведала, естественно, в слегка приглушенных тонах Станиславу о своем знакомстве с Русланом и о своем далеко небезупречном прошлом. К моему удивлению и большому удовлетворению, моя исповедь Станислава не огорчила. Оказывается, Станислав все знает о моем прошлом. Он сверху видел, но прощал мои грехи, ибо понимал, что не по доброй воле я творила их.

Стас признался, что и он сам не девственник. У него были женщины. Много женщин, и даже в космос он летал с девушкой… Но то, что было у него с женщинами, а у меня с мужчинами, – всего лишь близость тел. У нас же с ним – единство души, а это главное в любви.

Я поклялась памятью своей дочурки – Евочки, что отныне и навсегда буду принадлежать только Станиславу. А чтобы он был спокоен и не сомневался в моей верности, я решила прибегнуть к тому способу, о котором мне когда–то в Москве поведал весьма опытный гинеколог. Суть его проста. Врач сделает на больших губах моей вульвы по три дырочки – таких, как делают в мочках ушей для сережек. И вот когда Стас будет уезжать на гастроли, с помощью пластмассовой иглы и суровой нитки зашьет вход в мою вульву и поставит пломбу. А когда вернется, снимет ее. Когда я рассказала Стасу о своем намерении, он был поражен изобретательности способа, гарантирующего верность, но счел его негуманным, варварским. Что же, может быть, и варварский, может быть, он мне будет причинять физическую боль и другие неудобства, но я готова идти на любые жертвы, на любые формы страдания, дабы искупить свою вину перед Богом! И перед его Наместником на Земле.

А что касается Бабухина, то Стас признался, что и он сам терпеть не может Руслана. После того, как он надул Стаса с оплатой за его выступления, они крепко поссорились. Больше того, Бабухин однажды даже пригрозил Стасу «прикончить» его и сказал, что для этого у него есть деньги и надежные исполнители. Зерцалов не хотел с ним иметь дело и встречаться, тем более у себя на квартире. Но так случилось: Бабухин пришел на обед с московским генералом, который просил Стаса помириться. Бабухин подарил мне на глазах у всех дорогой и красивый камень. Но я его не надела и не надену. Я боялась, что присутствие Бабухина может омрачить обед. Но все обошлось. За столом было весело. В центре внимания – Стас. Он был в ударе: много рассказывал, показывал, угадывал и предугадывал. Даже лечил. Кунин мастерски копировал Брежнева, Горбачева, Лукьянова, рассказывал анекдоты.

За вкусной сдой и разговорами обед затянулся до вечера. При свечах я пела романсы, а подпевал Борисов – у него чудный баритон. Все гости хвалили стол, особый интерес вызвали капуста по–охотничьи, рыба по–монастырски и мексиканский праздничный торт. Жена предисполкома обещала зайти специально за рецептом.

Гости ушли поздно вечером. Не успела захлопнуться дверь, как мы со Стасиком бросились в объятия друг друга. Было море ласк и океан любви!…»

Гранская прилетела в половине первого. Во Внукове се встречал Жур На машине, предоставленной Кочергиным. В Подмосковье стоял туман, и они ехали, словно в облаках.

– Не спала, можно сказать, всю ночь, – призналась следователь. – Так вы огорошили меня вчера.

– Я сам был в шоке, – сказал Виктор Павлович. – Глотал сердечное.

– Сейчас как? – с тревогой посмотрела на него Инга Казимировна.

– Нормально, – успокоил ее капитан. – А вы знаете, Кочергин был прав: наутро Бугай раскололся.

– Ну–ну? – встрепенулась Гранская. – Что же вы скрывали?

– Вовсе не скрывал. Просто не успел доложить. Хочу рассказать по порядку… Понимаете, у меня из головы не шло, почему у Бугая совсем новенький паспорт, выдан буквально день тому назад?… С этого и начал допрос сегодня. Бугай говорит: старый, мол, потерял. Подал заявление в милицию – выдали новый… Когда, спрашиваю, потеряли?… Вижу, официант занервничал. И называет то месяц, то полтора назад. Чувствую, именно здесь собака зарыта… Оставили его в следственной камере, позвонили жене. Та о потере паспорта вообще впервые слышит… Но ведь это же глупо, правда? Чтобы жена ничего не знала…