Страница 51 из 132
– Все! – отчеканил Валера.
Борзов смял салфетку и бросил ее в пепельницу. Затем налил себе еще бокал коньяка и залпом выпил.
– Пора! – сказал он, поднимаясь.
– Надеемся на тебя! – шепнула на ухо Валере Тамара Романовна, бросая взгляд на пьяного мужа. – Риточку крепко поцелуй.
Захмелевший Борзов потной ладонью крепко пожал Валере руку.
– Не беспокойтесь, Петр Григорьевич! Место надежное. И… с Цвяхом все будет в порядке!
Валера скрылся за дверью. Борзов подошел к окну и смотрел, как зять садится в автомобиль. Как только машина уехала, он опять подошел к бару и снова налил себе полный бокал коньяка.
– Ты хоть бы закусывал! – раздраженно заметила супруга. – Не можешь как настоящий мужик беду встретить лицом к лицу.
Борзов воспринял совет жены буквально, достал из бара шоколад «Гвардейский» и, вскрыв плитку, разломил ее на пластинки.
Выцедив коньяк, он с удовольствием съел две пластинки шоколада и, криво улыбаясь, заметил жене:
– Я встречу беду лицом к лицу!
– Такой пьяный ты ее просто не узнаешь! – злобно сказала Тамара Романовна. – Ты помнишь, что велел Липатов?
– Не боись! – пьяно ухмыльнулся Борзов. – Буду молчать, как партизан на допросе. Я себе не враг!
Тамара Романовна хотела еще что-то сказать мужу, но в это время раздался звонок. Борзовы поняли, кто это звонит.
Открыв дверь, Борзов лицом к лицу столкнулся с Оболенцевым.
Выполнив все положенные в таких случаях формальности, Оболенцев в присутствии понятых, робко жавшихся к дверям, предложил Борзовым добровольно выдать деньги и ценности.
Борзов, судя по выражению лица, хотел ответить дерзостью, но передумал и, шагнув к серванту, повернул ключ в дверце бара. Дверца бесшумно опустилась, после чего он с издевкой промолвил:
– Берите, все ваше!
На стеклянной полочке лежали восемь юбилейных рублей…
Лейтенанта Караулова по кличке Амбал брали местные оперативники, приданные в усиление группы Ярыгина. Это были честные милиционеры, которые не могли согласиться с тем, что в их ряды внедрялись такие оборотни. А уж Амбала ненавидели дружно все. Большего мерзавца трудно было себе представить.
Лейтенант тоже их не любил. Понимая ситуацию, он, как только увидел своих коллег, схватился за пистолет и стал отстреливаться.
Загнанный выстрелами со всех сторон на старый корабль, где совсем недавно Цвях с подручными убил Раковую Шейку, Амбал надеялся продержаться до темноты, а там, прыгнув в воду, уйти морем.
Но оперативники уже обложили его со всех сторон, и шансов уйти у Амбала не оставалось никаких.
Отстреливаясь, он бежал по кораблю. Пули рвали под его ногами деревянную обшивку. Пробегая мимо рубки, он выстрелил навскидку и попал в старуху, которая в это время пыталась пригнуть голову истошно кричавшему павлину. Пуля попала ей прямо в сердце. Она выпустила из рук птицу и камнем упала на палубу.
Один из оперативников, забравшись на крышу рубки, спрыгнул прямо на Амбала и выбил пистолет из его рук.
Но Амбал решил драться до последнего и, выхватив острый нож, бросился на своего сослуживца.
Оперативник даже обрадовался возможности не брать Амбала живьем и влепил ему пулю между глаз.
Ярыгин сидел в «Волге» и слушал по рации донесения групп захвата:
– …задержан Хмара…
– …преследуем Смирнова…
– …Круглов вышел из подъезда…
Ярыгин тут же дал команду по рации:
– Берите на улице!
Из рации вырвался отчаянный вопль оперативника:
– Цвях!.. Товарищ майор, Цвях уходит на самосвале по северному шоссе…
– Гони!.. – приказал Ярыгин. Патрульная машина резко сорвалась с места.
Цвях, потеряв время на звонок Валере, попал в окружение. Вызванная оперативниками, обнаружившими его, подмога стала прочесывать двор за двором, дом за домом, улицу за улицей.
«Абзац! – подумал Цвях. – Обложили, гады!» Но тут возле строящегося дома он заметил самосвал, на который грузили обрезки досок и другой строительный мусор.
Цвях подбежал к машине и громовым голосом заорал:
– А ну вылазь!
Водители знали капитана, и редко кто не боялся его.
Испуганный шофер, невесть что подумавший, поспешно выскочил из машины и протянул водительские права, в которые была вложена денежная купюра.
Но Цвях не обратил на них никакого внимания. Увидев, что ключ зажигания в замке, он оттолкнул водителя. Вскочив в кабину, Цвях завел двигатель и помчался к северному шоссе.
Стрелять по колесам машины оперативники не стали, потому что из кинотеатра, расположенного на этой же улице, после окончания сеанса повалил народ. Им оставалось лишь сообщить по рации Ярыгину о движении Цвяха.
В этот час на освещенной заходящим солнцем серой ленте шоссе, ведущей из города, машин почти не было, и тяжелый, груженный досками и мусором «МАЗ» с Цвяхом за рулем мчался с ревом прямо по осевой линии со скоростью, на которую был только способен мотор грузовика.
Водитель патрульной милицейской машины знал город как свои пять пальцев, поэтому он сократил путь к северному шоссе, но выскочил на него на несколько секунд позднее, чем здесь промчался «МАЗ» с Цвяхом.
На повороте дороги Цвях заметил за собой погоню и прибавил газу.
Но патрульная милицейская машина постепенно сокращала разрыв. Ярыгин даже приготовил пистолет, чтобы открыть огонь по колесам «МАЗа», ведь Оболенцев очень просил его взять Цвяха только живым.
Однако Цвях резко свернул с шоссе вправо на отходящую грунтовую дорогу. Грузовик подбросило на съезде, и он исчез в клубах взметнувшейся серой пыли.
Не притормаживая, едва не перевернувшись на крутом вираже, патрульная машина на двух колесах, как на показательном выступлении гонщиков, развернулась и устремилась вслед самосвалу. Разрыв сократился, и лишь густые тучи пыли мешали ясно видеть преследуемый грузовик.
Дорога пошла вниз, а затем резко взметнулась на холм, и машины одна за другой, словно выброшенные катапультой, взлетели в воздух и грузно шлепнулись обратно в клубы пыли на дороге.
Цвях, готовый к любым неожиданностям, лишь крепче вцепился в баранку руля, а перекошенное его лицо еще больше побелело.
Ярыгину повезло меньше. При приземлении его швырнуло так резко вперед и вправо, что он, не успев собраться, сильно ударился лицом о боковую стойку. Из рассеченной брови тут же обильно хлынула кровь. Но он, не обращая на это внимания, закричал водителю:
– Обходи его справа!
Водитель патрульной милицейской машины то справа, то слева пытался обойти машину Цвяха, но тот бросал грузовик из стороны в сторону, так что из-под колес, словно шрапнель, летел гравий, который градом обрушивался на ветровое стекло и на капот патрульной машины.
В одном месте дорога стала значительно шире, и преследователям удалось поравняться с самосвалом.
– Стреляй, майор! – закричал водитель. – Чего ждешь?
– Он мне живой нужен!.. – закричал в ответ Ярыгин. – Живой, понял?
Цвях, обнаружив милицейскую машину рядом, круто вывернул руль, намереваясь протаранить ее. Уходя от неминуемого удара, водитель резко развернулся и машина, вылетев с грунтовки, помчалась рядом с дорогой, по целине. Увидев вырастающую перед ним изгородь, водитель патрульной машины попытался вернуться на грунтовую дорогу, но не смог преодолеть находящийся впереди глубокий кювет и колеса «Волги», бешено вращаясь, зарылись в песок. Ярыгин закричал в микрофон рации:
– Внимание! Всем постам ГАИ: перекрыть шоссе! Цвях уходит на самосвале. Моя машина застряла в песке…
Цвях, обнаружив, что патрульная машина его не преследует, издал победный клич и взметнул вверх кулак.
Оторвавшись от погони, грузовик снова вылетел на шоссе. Встречная легковушка, избегая столкновения, резко затормозила. В воздухе запахло гарью от жженой резины. Легковушку занесло на асфальте, и она, несколько раз крутанувшись вокруг своей оси, полетела в песчаный кювет.
Патрульная машина Ярыгина наконец вырвалась из песчаного плена, вылетела на шоссе и снова устремилась в погоню.