Страница 9 из 158
Самым неприятным было то, что ему пришлось смывать засохшую кровь со ступеней лестницы. Добрушин не выносил вида крови. В детстве он глубоко порезал ногу и потерял много крови. С тех пор он не мог спокойно реагировать на красную, густую жидкость, дающую человеческому сердцу жизнь. Новый обыск дома дал свои результаты. Нашлась записная книжка покойной шантажистки и три видеокассеты. Найденное он убрал в свою сумку. Несколько платьев и нижнее белье бывшей хозяйки сгорели в камине под музыку того же вальса.
Когда стемнело, он решил ехать домой. Пора обрадовать жену и выделить ей средства на очередную вечеринку. Пару недель он еще протянет, но где брать деньги на бесконечные пиршества, не знал.
В позднее время электрички ходили редко. Платформа пустовала. Кроме двух типов в кожаных куртках, куривших в начале перрона, никого не было. Он подошел к светящемуся окошку билетной кассы и протянул деньги.
— Один до Москвы.
Кассирша с испугом посмотрела на него. Лицо ее напоминало скисшее молоко.
— Что с вами, уважаемая?
Женщина проглотила слюну и тихо сказала:
— Электричка через пятнадцать минут. Я боюсь.
— Кого? Меня?
— Те двое. У одного из них кобура с пистолетом под мышкой. Я видела, когда он склонился к окошку.
— Телефон у вас есть?
— Есть.
— Звоните в милицию. Пусть высылают наряд и свяжутся с Дедовском, если не успеют, чтобы там встречали. И не дрожите так. Ничего страшного.
Майор отошел от кассы и направился к остановке первого вагона. Оружие Добрушин с собой не носил, но в заднем кармане лежали наручники. Как ни странно, но самого себя он боялся больше, чем преступников. В таких делах опыта у него хватало.
Достав из пачки сигарету, он приблизился к рослым парням и весело сказал:
— Привет, мужики. Огоньку не найдется?
Один из них, что стоял ближе, облокотившись о перила, достал из куртки зажигалку и бросил запоздалому пассажиру.
Добрушин прикурил. Зажигалка ему понравилась. Настоящий «Данхил» с большим запасом газа. Майор незаметно выкрутил колесико регулировки до упора и слегка пошатываясь, подошел к хозяину зажигалки.
— Клевая безделушка.
Тот протянул ладонь.
Добрушин схватил его за кисть левой рукой и чиркнул кремнем. Мощное пламя вырвалось наружу и обожгло лицо парня. Резким движением Добрушин крутанул руку противника, развернул его на сто восемьдесят градусов и с силой толкнул на стоявшего рядом сообщника. Все произошло в долю секунды. Такого оборота никто не ожидал. Противники повалились на землю. Тут в ход пошли ноги, засверкали пятки майора, заскрипели челюсти, брызнула кровь из перебитых носов. На какое–то мгновение поверженные здоровяки потеряли сознание.
Ловким движением Добрушин защелкнул наручники на запястье одного и, просунув браслет через стальной прут ограды, окольцевал руку второго. Пистолет из кобуры под курткой поменял хозяина и очутился у майора.
Ребята очнулись быстро. Перед ними на корточках на безопасном расстоянии сидел тип с сигаретой во рту и направленным стволом «ТТ» в их сторону.
— На железке промышляете? И как доходы?
Один из них дернулся, но этим лишь доставил нестерпимую боль приятелю. Когда они поняли свое положение, тот, что постарше, сказал:
— Тебе больше всех надо? Сними браслеты и останешься живым.
— Я–то останусь, а вы — не уверен. Вооруженное нападение на майора милиции добром не кончается.
— Брось туфту гнать, мент. За нас из тебя все кишки вытряхнут. Солнцевские мы. Врубился?
— А по мне, хоть лунатики. Я вас всю жизнь давил и давить буду. — Добрушин глянул на второго. — Ну а ты, сиротинушка, где свой ствол прячешь?
— Не ношу. Шумно слишком.
— Соображаешь.
Майор глянул на часы.
— Наряд будет здесь через семь–десять минут. Аккурат к электричке. Колитесь, ясные солнышки, в чем промысел нашли. Глядишь, я сжалюсь над вами. Ребятки вы тихие.
Опять заговорил старший:
— Кореша старого ищем. Берлога у него в этом районе. Где, не знаем. Должок за ним. Железка не наш профиль.
— Как кличут кореша?
— Калган. В ментовке человек известный. Снимай браслеты, тебе же хлопот меньше.
Добрушин встал и сделал шаг навстречу. К очередному выпаду он был готов. Ему хотелось подразнить глупцов. Из рукава кожаной куртки младшего выскочило лезвие ножа. Резкий щелчок с лязгом — и сверкающее жало вылетело на три десятка сантиметров от кулака.
Бандит махнул лезвием перед собой и полоснул по брючине майора. Добрушин успел отскочить в сторону и обрушил рукоятку пистолета на голову обидчика. Второй удар достался соседу. От такой силы не сразу опомнишься.
Семен задрал рукав, из которого торчало лезвие, и увидел черный стальной чехол, прикрепленный к руке ремнями. Грозная штуковина тянулась от запястья до локтя. Добрушин снял ремни и, найдя фиксатор, нажал на пружину. Лезвие со свистом влетело в ножны. «Нет, такой трофей сдавать нельзя» Он сунул оружие за пояс и прикрыл пиджаком. О зажигалке он также не забыл. Хорошая вещь, все равно в ментовке отнимут, а ему память. Должен он что–то получить за работу.
С противоположной стороны прямо на перрон выехал милицейский «уазик» с маяком на крыше и включенными фарами.
Майор положил пистолет на землю, встал и поднял руки. С этих придурков станется. Шлепнут и глазом не моргнут.
Машина затормозила в метре от Семена. Четверо бойцов в бронежилетах выскочили на платформу, передергивая затворы автоматов.
— Только не орите как резаные. Перед вами майор милиции Добрушин. Бандиты обезврежены. Удостоверение в нагрудном кармане пиджака. Ключи от наручников там же. Оружия не имею. Пистолет на земле, принадлежит одному из правонарушителей. Кассирша — свидетель событий.
Один из оперативников в камуфляже подошел к майору и достал удостоверение.
— А как вы здесь оказались, майор?
— С дачи домой возвращаюсь. Запозднился. Покупаю билет, а на кассирше лица нет. Голос дрожит, заикается. Это я ей велел наряд вызвать, ну а сам времени терять не стал. Дело привычное.
Старший лейтенант не назвал бы захват двух быков делом привычным. Он восхищался столичным майором. Все его захваты проходили в школе милиции, а на деле две кражи водки в поселковом магазине.
— Надо бы оформить все как полагается.
— Хорошо, командир. Либо завтра, либо сегодня, но тогда твоим ребятам придется меня в Москву везти на машине до самого дома.
— Отвезем, не беспокойтесь. — Он оглянулся. — Грузите в машину.
Добрушин кинул ключи от наручников одному из парней.
— Жарко поди в касках–то. Бедолаги!
Домой Семен попал около трех часов ночи. Надюшка уже спала, а Дашку он только спящей и видел в последнее время. Устроившись за столом на кухне, он начал разглядывать трофеи. Урожайный денек. На черной стали ножен стояла гравировка: «Привет от Калгана!» Он дернул за короткий трос с кольцом, и обоюдоострое хромированное лезвие прошило кухонный стол насквозь, едва не дотянувшись до его колена.
— Ну и зверюга! — покачал головой Добрушин и посмотрел на дверь.
7
После оперативки у начальника райотдела Добрушин подошел к Горелову и, взяв лейтенанта под локоть, тихо сказал:
— Послушай, Палыч, у меня к тебе небольшая просьбочка. Выясни, пожалуйста, что за авторитет ходит под кличкой Калган.
— Нет ничего проще. А сами не можете?
— Ты опер, тебе и карты в руки. Мне не очень удобно. Вроде бы человек с моим опытом сам должен знать такие вещи. А ты молодой сотрудник. Недавно переведен в Москву. Ну как?
Лейтенант улыбнулся.
— Ладно, заметано.
Капитан Катаев уехал на Петровку и вернется не раньше полудня, так что Добрушин мог запереться в кабинете и не беспокоиться. Что он и сделал.
Достав видеомагнитофон из сейфа, он подключил его к телевизору и начал просматривать Раечкин компромат. Это была стопроцентная порнуха очень приличного качества с прелюдией раздевания и долгой подготовкой. Неясно только, от чего женщина получала большее удовольствие. То ли от партнера, то ли от сознания того, что весь процесс фиксируется на пленку. Добрушин очень хорошо запомнил лицо мужчины. Бедолага. Дорого ему обойдется удовольствие с ненасытной развратницей. Добро бы телка молоденькая перед ним скакала на белых простынях, а то ведь нет. Так, ничего особенного, товар третьей свежести.