Страница 2 из 42
— Ай! Осторожней! — испуганно отпрыгнула от меня студентка.
Я осмотрел её. Русые прямые волосы до плеч, институский пиджак, блузка и модная длинная юбка с боковыми вырезами до середины бедра.
— Что тебе надо? — спросил я через пару мгновений.
Умений общаться с женским полом жизнь мне не предоставила.
Равно как и с мужским.
Человек — человек. Никаких делений!
— Я — Кристина Ксюшева со второго курса. Мой общажный ВТ начал сбоить. В деканате сказали, что ты хорошо в них разбираешься, — поведала девушка и мило захлопала ресницами.
— Модель?
— Чья?
— Какая модель у вычислительного терминала?
— «Домбай».
— Просто перезагрузи, зажав синюю клавишу на мониторе, — сказал я и захлопнул дверь.
— А? Стой! — она что-то ещё пыталась пропищать, но я уже вернулся ко сну.
Вот ещё придумала, систему на «домике» менять.
Все в курсе, что простой откат его всегда лечит. Это даже бабушка-вахтёр знает.
Спустя минут десять снова раздался стук.
Я надел халат, но в этот раз открыл дверь и осмотрелся. В трёх метрах у стенки стояла другая девушка.
— Что надо? — спросил я девицу, одетую идентично первой, только цвет юбки был другим и её длина немного короче.
— Я Лариса. Студентка… — начала медленно жуя слова, вторая посетительница моей кельи. Это была высокая блондинка, волосы которой были собраны в косу по пояс.
— Вижу, что не декан. Быстрее, у меня через полчаса пары начинаются.
— У меня система на ВТ слетела в общаге…
— Какая модель?
— В смысле?
— Какая модель терминала?
— А они бывают разными?
— Так, с твоим этносом мы разобрались. Шучу. Студентка Лариса, терминалы бывают разных моделей. Прочитайте на левом боку экрана шрифт кириллицей и запишите. Если что, я буду свободен через две пары, можете оставить записку, где перечислите модель, телефон комнаты в общаге и проблему. На этом до свидания!
— Куда? Эй!
Я же снова захлопнул дверь помещения, немного подремал и вскочил по будильнику, по привычке надел халат. До меня дошло, что я на пары. Снял халат.
Как только я вышел, закрыл на ключ и развернулся в сторону аудиторий, то заметил две фары глазищ, которые смотрели на меня с подоконника освещаемые новеньким планшетным терминалом, кажется «Онежским».
Ну, молчит, значит, не ко мне. Рассудил я и умчался.
Сегодня были лабораторные по написанию простеньких мозгов для бытового робота. Так что в итоге за вещами в своё техническое помещение возвращался я в приподнятом настроении. Моя тема.
«Глазища-фары с ПТ» так же сидели на подоконнике.
Ну, может ей закуток понравился.
Не суть. Надо бежать домой, пока сестра не ушла на пробежку. А то племяшей не с кем оставить.
Я забрал сумку, вышел, взглянул на девушку. Красивое лицо, которое освещал экранчик. Но больше из-за темноты ничего не рассмотрел.
Я подсветил фонариком замочную скважину, закрыл дверь и дистанционно включил сигнализацию. После чего с чистой совестью ушёл.
На следующее утро у меня под дверью кабинета было три записки.
«ВТ-Домбай»
Система подвисает при входе в Интерком.
Лариса Файнберг, 2 курс, комната 12/2Э/1.
Телефон: 11-70-12
«ВТ-Домбай»
Всё равно система глючит после перезагрузки!
Кристина Ксюшева, 2 курс, комната 12/2Э/1.
Телефон: 11-70-12
«ВТ-Домба…»
Я с остальными.
Кира.
Ну, до пар далеко. А, раз их отправил деканат…
Я спустился к секретарю декана, уточнил. Мне выписали разрешение.
К этой троице, оказывается, нужно максимально хорошо относиться.
Все три дамочки — сверхдамочки.
Хотя, если присмотреться к запискам, то да.
12 корпус, 2 этаж, 1 комната.
В «дюжине» живут сверхдевчонки.
В «чёртовой дюжине» сверхюноши.
А одиннадцатое здание — смешанная общага для остальных.
С листком разрешения от деканата я отправился спасать невинный «домик» от этих чудовищ.
Комендантша открыла мне дверь общежития и изучила раз пять мой паспорт, студенческий и бумажку от руководства факультета.
— В моём присутствии всё будешь делать, — сообщила низенькая женщина лет двадцати или старше с татуировкой на руке «Луна-12».
Я присмотрелся к её лицу. Хм, ясно.
Институт тесно связан с Космофлотом, так что не удивительно было увидеть здесь «списанную».
А ведь она, если убрать очки, сменить причёску, сделать макияж, сама Алла Шишкина. Первый пилот ИГРОК-а в космосе в 14 лет, к тому же работавшая с 16 до 22 на лунной базе СССР, два года из которых непрерывно.
Хе, в прошлом универе за одно право увидеть её издали люди добровольно стояли в огромной очереди в актовый зал, пока я счастливо от этого отделался и свалил домой.
Для меня же она была обычным человеком.
Так же как и сверхи.
По законам мы все равны.
Хотя на плакатах в своём роботе эта ветеран Космофлота казалась высокой и стройной атлеткой, когда я шёл рядом с ней, то даже на фоне моего средненького роста она была коротышкой.
Предсказуемо. Разработчики те ещё шутники, для космических моделей так задублировали систему безопасности, что в итоге даже в отряде пилотов ИГРОК-ов не нашлось подростка под их требования.
В итоге полетела девочка из третьего состава и стала кумиром всей страны.
Как же хорошо, что я скучно живу.
Как же хорошо, что меня от мамы спасли врачи, заметив моё нервное расстройство от недосыпа.
Как же ей бедной приходится жить с этой назойливой популярностью…
Был бы я культурным, то пропустил бы её вперёд. Будь извращенцем, то и не смотрел бы себе под ноги при этом.
Был бы общительным, то шёл бы наравне, завязав разговор.
А так я просто пробежал вверх по лестнице и стал изучать план пожарной безопасности.
— Ты куда спешишь? Зачем смотришь эти каракули? Планируешь сюда вернуться? — с улыбкой спросила женщина.
— Планирую при любом варианте остаться в живых, — ответил я серьёзно. — Когда рядом сверхи, тем более дамы, то нужно учитывать все варианты, Алла Георгиевна.
— Ха, узнал? Удивлён, что я тут и кем работаю?
— Нет. Институт Космофлота. Сверхи — дети, которым нужен авторитет. А, кроме Вас, кумира у молодой организации, скорее всего, нет.
— Чешешь, словно профессор Карпов.
— Я читал его статьи.
— А что же тогда так опасаешься этих «детей»?
— Я много читаю и другого. В том числе дайджест ЧП, — сказал я.
— Какая тебе нужна комната?
— Первая на втором этаже. Файнберг, Ксюшева и некая Кира оставили заявку на ремонт терминала, — пояснил я и показал записки.
— Тут же «домики», что с ними может быть не так после перезагрузки?
— Я это уже объяснял Ксюшевой, всё равно записки оставили.
— Странно. Кстати, не КсЮшева, а КсюшЕва. Она просто хочет казаться… А, ясно.
— Что Вам ясно?
— Ничего. Не буду вмешиваться.
Я закатил глаза вверх. Пофиг.
Женщина достала связку ключей, приложила палец к электронному замку и произнесла:
— Входи, терминал в стене у окна.
— Знаю. Не первый раз меня просят проверить ВТ в общагах. Только «домики» ранее никто не умудрялся заглючить.
— Они сверхи. Причём ты, похоже, вообще ушибленный, раз не в курсе силы этой тройки.
— А что с ними не так?
— Ничего. Хорошие девочки. Очень известные. Даже в газетах о них писали. О каждой.
— Ясно, — буркнул я и открыл одним движением крышку от «мозгов» терминала. Подсветил фонарём и прифигел. — Я так понимаю, одна из них пирокинетик?
— Да, Файнберг. А что?
— Дура она. Плату пальцем прожгла, а не только контакт от провода. Не знаю, зачем она хотела глюки у «Домбая», но это по учебнику. Только она перестаралась.
— Но, я так понимаю, починить ты сможешь?