Джейсон и Каденц (ЛП)

Через пятнадцать минут на тарелке у него была сносная куча яичницы, три из восьми поджаренных ломтиков хлеба, наименее почерневших из всех, и чашка кофе.

— А для чего эти пакеты со льдом? — спросила она, принимая сначала кофе и заметив их у него под мышкой.

Поставив тарелку на кровать, он приподнял простыню и положил два пакета со льдом, которые она привезла с собой из больницы, на самый большой из синяков, который был между следами когтей и клыков.

— Это поможет уменьшить синяки, дорогая.

Она склонила голову набок.

— Знаешь, ты такой милый?

Он сказал единственное, что мог придумать, чтобы не звучать как полный осел.

— Только для тебя, Кадц.

Он провел весь день, изо всех сил стараясь побаловать ее, хотя был совершенно не в своей тарелке. В конце концов она огрызнулась на него за то, что он как курица наседка, но он ничего не мог с собой поделать. Прошлой ночью его волк кричал в его черепе, чтобы отметить ее, чтобы никто никогда не сомневался, что она не одинока, и теперь его волк скулил, чтобы обнять ее и прикоснуться к ней.

— Где ты? — Майкл щелкнул пальцами перед его лицом несколько раз в понедельник утром, и Джейсон моргнул.

— Что? — Он тяжело оперся на передние стойки.

— Я спросил, есть ли у нас возможность заказать детали для работы Коллинза. А потом я спросил, где ты. Ты смотришь в никуда уже минут десять.

Он слегка понизил голос:

— Я отметил Кадц в эти выходные.

— Что, опять?

— Нет, — он покраснел от смущения. — Мои когти вылезли, и я почти разорвал ее киску, и укусил ее раза четыре, чтобы пометить. Я едва успел отойти от нее, прежде чем изменился. Я действительно мог причинить ей боль.

Она все еще хромала и ей было больно, поэтому он ушел из дома, пока она была в душе, прихватив с собой ключи от машины. Когда она позвонила ему на мобильный, он велел ей остаться дома весь день и сделал вид, что ему нужно позвонить по делу, чтобы повесить трубку. Она не была счастлива, когда он повесил трубку.

Любопытный взгляд Майкла сменился гневом.

— Так вот почему ее сегодня нет? Я говорил тебе, что ты не должен был пропускать охоту. Это было глупо, Джей.

Внезапный неуважительный тон Майкла заставил волка Джейсона ощетиниться.

— Осторожнее, Майкл.

Обычно веселое и добродушное поведение Майкла сменилось гневом так же быстро, как поворот крана от холодного к горячему.

— Эй, она же наша Альфа, ты мог разорвать ее своими когтями! Ты должен быть лучше этого.

Он сжал кулак и хотел вонзить зубы Майкла в его мозг, но понял, что тот прав. Он должен был быть лучше этого. Немного расслабившись, по крайней мере настолько, чтобы отпустить кулак, он опустил голову на руки.

— Хуже всего то, что она думает, что это нормально. Что это были какие-то дополнительные брачные знаки или что-то в этом роде. Я имею в виду, что мог разорвать ее бедро или зацепить артерию своими клыками. Я просто не сложил два и два, пока не изменился, а потом понял, какую ошибку совершил.

— Она действительно думает, что волки царапают друг друга, когда занимаются сексом?

— Да. Она верит, что я не причиню ей боли, а я сделал это.

— Ну, я не совсем специалист по женщинам, но я знаю Каденц. Если ты скажешь ей сейчас, что ты облажался и что ты собираешься сделать все, чтобы этого никогда не повторилось, тогда она простит тебя. Но если ты забудешь об этом, что случится следующим летом, когда мы будем болтаться на озере, и Келли поймает проблеск этих отметин и скажет ей, что это ненормально, если только мужчина не чрезмерный собственник? Она с тебя живьем шкуру спустит.

— Я не охотился, потому что боялся снова потерять ее. Я не могу выбросить это из головы.

— Тогда в следующее полнолуние, и сколько бы их ни было потом, мы будем охотиться посменно. Ты же знаешь, что женщины останутся рядом с ней, они принимают эту ее часть из-за того, насколько она сильна. Тебе нужно поохотиться, чувак. А что, если она беременна? Ты не можешь так обращаться с получеловеком, чувак. Даже для полной волчицы это было бы близко к краю. Подумай хорошенько.

— Ты прав, — эта мысль даже не приходила ему в голову, и теперь она усугубляла его вину. — Пусть это останется между нами, Майкл.

Он пожал плечами.

— Что останется между нами?

Вот почему он все эти годы не убивал своего брата. Потому что независимо от того, какие неприятности он причинял или как он ухмылялся, когда был причиной их, он был верным и преданным другом и шел прямо против врат ада, чтобы помочь кому-то, кого он любил.

Позже вечером, когда они ели еду на вынос, которую он принес домой, и она заставила его поклясться, что он не возьмет ее ключи и не оставит ее в доме снова, он рассказал ей все.

Она молча смотрела на него несколько минут, а потом наконец сказала:

— Это было самое близкое чувство, которое я когда-либо испытывала к настоящему волку. — Она пожала плечами. — Я знала, что ты груб, я знала, что ты пометил меня, потому что происходило что-то еще. Я твоя, Джас. Шрамы или нет. Ты не можешь отказать себе, потому что беспокоишься обо мне. Я не из стекла сделана.

— Я действительно мог причинить тебе боль. Это было слишком для меня.

— Но ты этого не сделал.

— Кадц…

Она остановила его, приложив палец к губам.

— Нет. Отпусти это, Джас. Я отпустила.

Она поцеловала его, нежно, как делала всегда, когда, казалось, все еще сомневалась, правда ли все это между ними. Он представил себе, что ее первый поцелуй был чем-то вроде этого, нервным и осторожным.

Джейсон затащил ее в постель, но только для того, чтобы обнять, и она нуждалась в нем, как и он в ней. Она попросила его оставить это позади, и он так и сделал. В конце концов, он был опять благодарен своей возлюбленной за то, что она прощала ему многие, многие ошибки.

***

Она плакала, когда Джейк уехал. Это была одна из причин, по которой он назначил им прощание наедине, а не перед стаями. Она страдала, стараясь не плакать перед другими, и после всего, через что она прошла, он мог сделать это для нее.

Рене дала ей коробку с вещами, которые были семейными реликвиями, драгоценностями и безделушками, и Каденц сжала коробку так, словно могла остановить себя от слез, если бы уголки впились в ее кожу достаточно сильно, чтобы отвлечь ее от эмоциональной боли. Караван движущихся грузовиков и транспортных средств покинул Аллен, штат Кентукки, чтобы отправиться на юг. Город, в котором он вырос, резко изменился. Он просто не был уверен, что теперь делать с городом, а быть Альфой означало, что это теперь полностью зависит от него.

На следующей неделе они выбрали обручальные кольца, и она настояла на том, чтобы купить простое золотое кольцо чуть меньше того, которое он выбрал, хотя он был более чем готов купить ей одно из самых ярких. Он был почти уверен, что это не имеет никакого отношения к стоимости, а просто ей нравилось все простое, и это было то, что она хотела.

В следующие выходные она вместе с его матерью и Келли отправилась за покупками, чтобы купить платье и все остальное, что нужно женщинам для медового месяца. Он позаботился о том, чтобы она знала, что он ожидает увидеть много наготы в уютной двухкомнатной хижине, которую они сняли. Она была расположена в лесу, а на задней веранде стояла гидромассажная ванна, и его самым большим желанием было наверстать за все, что она пережила за последние пару месяцев, не говоря уже о том дерьме, которое она терпела от него все эти годы.

Зимой в Пиджен Фордж было нечем заняться, большинство больших аттракционов были закрыты на сезон, и ему было все равно. Хотя они собирались время от времени ужинать в ресторане, подниматься на гору и поехать в Чероки, Северная Каролина, все, чего он действительно хотел, это провести целую неделю со своей возлюбленной, чтобы они могли лучше узнать друг друга.

Он и горстка волков упаковали его трейлер и перенесли все в дом Каденц, пока она ходила по магазинам. Родители двух молодых волков, окончивших школу в прошлом году, купили у него трейлер почти за те же деньги, что он за него заплатил. Хотя он взял бы гораздо меньше, чтобы просто отдать его, он не пытался торговаться с ними. В конце концов, он не идиот.