Страница 30 из 42
Гвардеец прервал рассказ, всем своим видом демонстрируя, что подробностей от него ждать не стоит. Тем не менее, присутствующие пытались задавать ему вопросы, он решительно отказывался давать больше информации, в конце концов по — военному отдал честь и вышел, а сопровождавшие гвардейцы забрали с собой тело Друбецкого, что вызвало у его дочери вспышку ярости. В зале резко упала температура. Сухие острые снежинки принялись носиться со страшной скоростью. Надо отдать должное гвардейцам, дело они своё знали. Сопротивление княжны было подавлено быстро и без фатального ущерба для её чести. Последовавшие за этим несколько вызовов на дуэль они проигнорировали, ибо в гвардию дворян отродясь не брали.
Началась неразбериха. Все громогласно высказывали свое мнение, предлагали пути выхода. Кто — то порывался отправиться в город и незамедлительно найти, а после собственноручно покарать мерзавца. Однако ж, единственный кто решился не ограничиваться только словами, и выпрыгнул в окно был спустя совсем немного времени введён в зал двумя дюжими гвардейцами. Действовали они, надо сказать, без излишней обходительности. Перед уходом объявили, что любой, кто попытается покинуть гостиницу без разрешения, будет препровожден в темницу и выпущен лишь после личного распоряжения Императора, а оного ввиду сложившихся обстоятельств дожидаться придётся долго.
Отец подхватил Павла по руку и повел в его номер. Как только они зашли внутрь, он запер дверь на замок, который достал из кармана, а после раздавил в руке печать безмолвия. Павлу по ушам словно шлепнули огромной ладонью.
— Паша, у меня для тебя и твоего Махмуда дело есть.
— Он Дилмурод, — автоматически поправил Павел, — к тому же я, честно говоря, не знаю где он.
— За дверью стоит. Он за нами шёл. Так вот, я его, конечно, впущу, но перед этим надо нам с тобой кое-что обсудить.
— Что обсудить, отец?
— Моё отравление, всё произошедшее в монастыре, смерть Друбецкого и покушение на Императора — это всё взаимосвязано.
— Я это уже понял.
— Умный мальчик, весь в мать. Потому тебя и выбираю для важнейшего дела — расследования покушения на Его Величество.
— Отец, это большая честь и я благодарен тебе за доверие, но неужели у тебя нет никого более подходящего для этой миссии? Я, в конце концов, военный диверсант, а не сыщик.
— Талантливый человек талантлив во всём. Точнее сказать, должен таковым быть. Так что, коли ты мой сын — будь добр соответствовать. К тому же не думаешь же ты, что я возлагаю все надежды на тебя? Можешь не отвечать. Это был риторический вопрос.
Отец опустился в кресло и на краткий миг превратился в уставшего старика, но тут же взял себя в руки.
— Паша, покушение на Императора это сложнейшая операция. Его очень хорошо охраняют. Мои люди, гвардейцы. Да и не стоит забывать о том, что Императорский Дом располагает своими ресурсами и даже мне в точности неизвестно каковы они. Его персону охраняют по высшему разряду.
— Тогда каким же образом удалось на него напасть?
— Два базовых уровня защиты, быстро.
Павел удивился, но ответил как на занятиях по личной безопасности:
— Защита любой персоны либо группы оных подразделяется на ментальную и физическую. Под физическим уровнем безопасности подразумевается предотвращение атак материальными предметами направляемыми силами немагического характера.
— Следовательно, физическая опасность исходит от простолюдинов? — спросил отец со столь раздражающей Павла хитрецой.
— Нет. Благородные так же способны атаковать физическим оружием. Более того, магические атаки наносят такой же урон, как и физические атаки, поскольку лёд, пламя, вода и воздух есть проявления физического мира. Отдельную опасность приносят атаки тёмными искусствами. Это и обуславливает ограничение свободы передвижений для тёмных магов.
— То есть проживание в резервациях. Ладно, будем считать, что теорию ты сдал. Однако, теория теорией, а практика — практикой!
Отец оседлал любимую лошадку. Павел призвал на помощь всю силу воли. Надо выдержать, как и всегда.
— Гвардейцы, занятые охраной особы Императора, знают в лицо всех магов Империи, обладающих достаточным могуществом, чтобы иметь возможность нанести урон Императору. И всех иностранных гостей они знают. Более того, за передвижениями таковых лиц постоянно следят, благо их не так уж много. Словом, охрана особы Императора поставлена хорошо, да и я регулярно взбадриваю их проверками. Осечек не было пока.
— Пока, — со значением повторил Павел.
Отец тяжело вздохнул.
— Паша, Императора атаковал маг, в Бархатной Книге не значащийся, и при этом не иностранец.
— Тёмный?
— В том — то и дело, что нет. Воздух. Точнее — его отсутствие. Чуть не задохнулся Император. Кто это мог сотворить, ума не приложу. Так что, Паша, пока гвардия, императорские люди, мои, Валицына и много какие ещё будут носом землю рыть, в поисках благородного мужа или женщины, покусившегося на особу Императора, ты втайне ото всех будешь искать с другого конца. Снизу, я бы сказал. Потому как подсказывает мне чутьё, появился у нас маг неблагородных кровей. Напортачил Кирилл, словом. И тебе за дядюшкой подчистить надо.
— А как же я…
— За ограду выберешься? Да Дилмурод тебе пособит. Он мерзавец, разнюхал уже ходы. И вот ещё, — отец порылся в карманах, извлёк перстень, и протянул его Павлу. Он присмотрелся к гербу — это фамильный перстень Друбецких. Знак главы рода!
— Отец, ты пил с утра, что ли?
— Нет. Хотя, врать не буду, пару раз очень хотелось. Больно суматошное утречко выдалось. Бери давай. Чует моё сердце, покойный князёк имел отношение к покушению. Так что я его незавидную участь втайне пока подержу, а ты выдай себя за его доверенной лицо. Ну что, готов в путь?
Павел взял перстень, надел его, перевернув гербом вовнутрь.
— Благодарочка, папаня, — сказал он и сам себе удивился. Отец тихонько по — старчески рассмеялся.
— Ну — ка, скажи ещё чего — нибудь? — его глаза озорно поблескивали.
— Чё эт происходит — то, папань, а? Не пойму…
— Хороша работа, не подвел Феофан.
— Дык это тёмный наговор? — у Павла даже произношение стало как у простолюдина.
— Дык да! — отец явно наслаждался его замешательством, — поможет тебе выдавать себя за простолюдина.
Он подошёл к двери, открыл её.
— Входи, Дилму…как там тебя? Входи, словом.
Южанин вошёл с мешком за плечами. Они с отцом обменялись короткими поклонами.
— В одежде ты найдёшь грамоту с высочайшей подписью и кое-что ещё, — Сказал Пётр Павлович и ушёл, прикрыв за собой дверь.
Дилмурод поставил мешок на пол, развязал его и принялся доставать одежду. Наверное, такую носят простолюдины, подумал князь, рассматривая довольно яркие штаны и куртку. Сам Дилмурод нимало не стесняясь принялся переодеваться в такой же костюм.
— Мой акцент не скроешь, — сказал он, — потому я буду молчать, как немой.
— Слушай, а вы с каких пор стакнулись? Чёрт, — князь снял кольцо и сказал нормальным тоном:
— Давно ты с отцом знакомство свёл?
— Около трёх лет назад, — спокойно ответил Дилмурод.
— Что!?
— Я работаю на него. И в яме тогда я оказался выполняя его задание.
Глава 16
Павел пораженно молчал, не находя слов.
— Не беспокойтесь, молодой господин, ваш отец хитер как все демоны пустыни, но даже он не способен предусмотреть всего. В яму я попал не по его плану и вас тогда я не знал. Но после побега, как только представилась возможность, я связался с ним и получил новое задание — присматривать за вами.
— Отец всё ещё считает, что мне нужна нянька?
— Нет, он считает что вам нужен друг. Думаю, он ошибается, но говорить ему этого я не стал. С вами безопаснее, чем в пустыне.
— Да уж, — только и смог сказать Павел. Ну что ж, веди. Нам надо в Посад, если я всё правильно понимаю.
— Да, в Посад. Хорошо что вы не учились в одном из лицеев.